Меч Севера

— У вас встречаются великаны так далеко на юге? — спросил он Брика. Рыжий юнец покачал головой и нервно заерзал.

Минутой позже они заметили того, кто сотворил эти мерзости.

— Жди здесь, — бросил Кейн Брику. Обменявшись взглядами, оба горца соскользнули с лошадей, на их лицах читалась непреклонность.

Убийца неподвижно стоял посреди тропы. За последние несколько месяцев Кейну доводилось видеть крупных парней — впрочем, никто из них не превзошел гигантского сумнианского генерала, руководившего штурмом Сонливии. Однако он подумал, что незнакомец, который разглядывает их на дороге, мог бы сравниться с любым из них по физической силе. Под зеленой кожей перекатывались огромные мускулы, кулаки размером с добрый окорок сжимали шипастую дубину, по сравнению с которой двуручный меч Кейна выглядел чем–то вроде шпажки светского хлыща. Странный гуманоид со своей выступающей челюстью и двумя клыками, которые торчали над верхней губой, выглядел даже более диким, чем обитатели холмов, но в его янтарных глазах светился острый ум.

— Направляешься на север? — спросил Кейн, подходя. Незнакомец в ответ издал нечто среднее между рычанием и стоном.

— Он задал тебе вопрос. — Джерек сделал шаг вперед, подняв свои топоры.

Желтые глаза чужака угрожающе сощурились, но в конце концов он кивнул. Затем бросил взгляд на мешок, лежащий поблизости на земле. В нем было что–то округлое и объемистое.

— Скажешь нам, что там, в мешке? — спросил Кейн.

Чужак снова издал стон и угрожающе потряс здоровенной дубиной. К ее железным шипам пристали куски плоти, один из которых — фрагмент скальпа с маслянистыми волосами — слетел на землю.

— У него нет языка, — неожиданно вставил Брик. — Поэтому он стонет. Не может говорить.

Кейн перевел взгляд с Брика на огромного зеленого воина.

— Те дикари и на тебя тоже напали?

Чужак снова кивнул и сделал несколько движений левой рукой, сжав в завершение кулак.

Брик повернулся к Кейну.

— Он говорит, у него не было выбора, кроме как убить их. Обитатели холмов решили, что он — демон.

— Как ты это понял?

— Бандитский король вырезал язык у любого, кто осмеливался ему возражать. Рафф и Слейтер научили меня языку немых.

Кейн снова повернулся к чужаку:

— У тебя есть лошадь?

Чужак покачал головой, махнул рукой в сторону холмов и провел толстым большим пальцем по горлу.

— Значит, они убили твою лошадь. Теперь ты вынужден тащить это на себе. — Кейн указал на мешок. — Тяжело, должно быть, это таскать?

Ответом был подозрительный взгляд, но в конце концов чужак кивнул.

Кейн посмотрел на Брика, затем на Джерека. Мальчик, казалось, был заинтригован. Джерек мрачно покачал головой и бросил взгляд, хорошо знакомый старшему горцу.

Кейн колебался.

— Мы могли бы двигаться вместе, — сказал он в итоге, понимая, на что себя обрекает. — Пока не выберемся из Бесплодных земель. Осталось уже не так много.

Джерек раздраженно вздохнул.

— Так, черт побери, и знал, — проскрежетал он. — Еще и четверти пути до Клыков не прошли, а уже набрали тут себе бандитских сирот и зеленых придурков, на манер бродячего цирка. Могли бы еще вернуться в Сонливию и найти себе одноногую шлюху, а может — и труппу карликов. Что за хрень!

— Успокойся, Волк, — прошептал Кейн другу. — Нам могла бы пригодиться подмога, если бы дикари вновь решили попытать удачу. И мне очень интересно, что там, в мешке.

— Я тебе скажу, что находится в мешке, — проворчал Джерек. — Разделанный труп или еще какое дерьмо, о котором нам лучше не знать. Так всегда.

— Может, ты и прав. Но давай дадим ему шанс.

Джерек сплюнул.

— Ублюдок смердит еще хуже, чем те обитатели холмов. Позаботься, чтобы он держался от меня подальше. — Выпустив отчасти пар, Волк повернулся к ним спиной и зашагал к своему жеребцу.

Кейн подошел к зеленокожему воину.

— Мое имя Кейн. Этот парень — Брик. Моего товарища зовут Джерек. Не обращай на него внимания, ему нужно время, чтобы привыкнуть к новым лицам. Как тебя зовут, друг?

В ответ раздались то ли стоны умирающей коровы, то ли рычание облегчающегося медведя.

Кейн вежливо выслушал. Затем он вопросительно посмотрел на Брика, который пожал плечами и покачал головой.

— Э-э, что ж, приятно познакомиться. — Он протянул чужаку руку, который после минутного колебания стиснул ее в своей. Сокрушительной силы рукопожатие заставило старого горца поморщиться. Он неуверенно откашлялся. — Я… полагаю, ты не станешь возражать, если мы будем звать тебя Хрипун?

КОРОЛЬ-МЯСНИК

Город насквозь пропах смертью.

Илландрис спешила к западным воротам, плотно обмотав голову лиловой шалью. Ее шелковое одеяние было заляпано грязью, все в старых пятнах крови и еще не просохло от слез. По мере приближения к воротам становились все слышнее звуки сражения. Из–за стен Сердечного Камня доносились крики умирающих мужчин и рев Собратьев.

Шали оказалось недостаточно, чтобы спастись от зловония. Илландрис пришлось прикрыть рот и нос рукой, когда она проходила вдоль края огромной ямы сразу за воротами. Та была завалена телами горцев, животных и даже странных демонов — омерзительных тварей цвета сырого мяса, которые через несколько часов после смерти начинали разлагаться. Здоровенные черные мухи, роящиеся над трупами павших воинов и Собратьев, держались поодаль от гниющих останков демонов.

Илландрис увидела мельком горку костей в углу ямы и, неожиданно всхлипнув, отвернулась, сдерживая нахлынувшие слезы. В ее памяти всплыли лица троих детишек, которых ее заставили найти для Герольда.

— Ты плачешь? — спросил молодой голос.

Илландрис быстро вытерла лицо и увидела, что к ней обратилась Коринна, девочка двенадцати зим от роду, которая недавно осиротела: ее отец погиб, сражаясь неделю назад против сил Шамана.

— Просто соринка в глаз попала, — солгала Илландрис. — Что ты тут делаешь? Здесь небезопасно для детей.

— Я не ребенок, — ответила Коринна. — Я почти взрослая женщина.

«Ты девчонка, — сердито подумала Илландрис. — Ты и понятия не имеешь, что значит быть женщиной. Какие жертвы мы должны приносить».

— А у тебя уже было первое кровотечение?

Когда Коринна нерешительно покачала головой, Илландрис указала ей на юго–восток.

— Тогда ты еще ребенок. Тебе следует находиться в литейной.

Старинная мастерская стала своеобразным убежищем для сирот, число которых в Сердечном Камне росло день ото дня. Кузнечные горны горели днем и ночью, обеспечивая поток оружия и брони для воинов, которые без конца прибывали в Сердечный Камень из Озерного предела. В закопченных стенах литейной сироты открыли для себя новые возможности, предлагая свою помощь трудившимся здесь кузнецам. Работа была тяжелой и опасной, но благодаря этому по вечерам им было что поесть, а по ночам находилось место на полу. Даже во время короткого лета в Сердечном Камне после захода солнца температура падала чуть ли не ниже нуля.

— Я шла помочь нашим мужчинам, — сказала Коринна. Опустив голубые глаза, она прикусила нижнюю губу. — Моя мать научила меня, как промывать рану и накладывать на нее шов.

Посмотрев на девочку, Илландрис заметила кровь на ее превратившемся в лохмотья рваном платье. Несмотря на это, Коринна с ее теплым взглядом и светлыми волосами была прелестна. Она напомнила Илландрис ее саму, только моложе.

— Тебе следует оставить лечение раненых. Пусть этим занимаются чародейки, — строго сказала она.

Убрав с лица прядь волос, Коринна нахмурилась.

— Никто не помог моему отцу, — ответила она чуть дрогнувшим голосом.

Илландрис поняла, о чем думает девочка. «Мужчин, которых Кразка пощадил, захватив Сердечный Камень, отправили сюда умирать. Они — пешки, принесенные в жертву, чтобы отвлечь внимание и замедлить продвижение воинов Шамана, пока Кразка собирает войска пределов, выступивших в его поддержку».

Она подбирала слова, почувствовав, какою болью наполнен голос юной женщины. Это было внове для Илландрис. Прежде она никогда не задумывалась о том, что ощущают другие люди.