Хранители времени

Идио, как бесплатному приложению к ХВ, ничего не досталось. У него и так всё было.

— Клёвая майка, — угрюмо буркнул Саня, выпутываясь из мантии. Ещё хлопок — мантию сменил шутовской костюм. Идио уткнулся лицом в траву, вздрагивая в приступах гомерического хохота. Братец юмора не оценил и злобно швырнул на землю колпак с бубенчиками.

Хлоп! Был шут, стал древний грек. Хлоп! Волосы сменили цвет на рыжий с зелёноватым отливом. Хлоп! Ниндзя! Хлоп! Неандерталец. Хлоп! Джедай.

Но сквозь тунику просвечивала глумливая орочья морда, штаны украшал знакомый лэйбл «Раффл», а на ногах вместо сапог красовались растоптанные кроссовки. Саша оглядел себя, пощупал на предмет иллюзии и расплылся в счастливой улыбке фэна.

— До встречи, Хранители! Удачи! — пожелал Один.

— Спасибо, — нестройным хором поблагодарили мы.

— Она вам понадобится… — пробормотал он и ушёл окончательно. А комары, до сей поры почему-то не донимавшие, накинулись на нас как дикие звери.

— Господи! Спасибо! — Идио прихлопнул разом десяток кровососущих агрессоров и вскочил на ноги. Он сиял, как солнце над Сахарой, и был счастлив так, что на него больно было смотреть. — Сам Один! Сидел… вот… прямо здесь! Благословил нас… вас на подвиг!

(Размышления автора здесь опускаются как некорректные).

— В первый же день! А представьте, что будет дальше! — от избытка чувств парень едва мог дышать. — Вы будете ежечасно биться со злом, защищать невинных, совершать подвиги! Барды воспоют вас в песнях! Вы навсегда останетесь в людской памяти…

"Да не хочу я оставаться в памяти! — заверещал внутренний голос. — Я жить хочу! Домой хочу! И вообще!.."

Идио глянул на меня и, горестно возопив, упал на колени.

— Ой, не нада, не нада-а-а! — заверещал он на ультразвуке (быстро учится негодяй), шустро подползая ко мне. — Нам в Ведьмины горы нада-а-а! Один сказал! Вы — наша последняя надежда-а-а!!! — И убедившись, что бунт на корабле подавлен, встал, отряхнул колени и продолжил уже нормальным голосом: — Давайте лучше спать, время позднее, а завтра тяжёлый переход. Я подежурю, только установите, пожалуйста, охранную сферу, — он покосился на Сашу.

— Чего? — оторопел братец.

— Ну, это такая… такое… маги делают… вот такое! — Идио изобразил что-то шарообразное. Задумчиво почесал голову. Просиял. — А! Чтоб, значит, никто не сунулся!

— Ты про барьер, что ли? Сферу защиты? — сообразил Саша и вдруг обиженно выпятил губу. — Эй! А почему я?! Самый рыжий, что ли? — Но прежде чем я успела найти ответ на этот вопрос, он почесал макушку и засучил рукава. — Так. Прежде всего, нам нужен… ага! — он ловко вытащил из костра головёшку. — Инструмент! — Поплевал на ладони и, сосредоточенно сопя, поволок её по земле, очерчивая вокруг лагеря непонятную фигуру. — Значит, так… защитный контур, он же купол силы, он же круг мага, создаётся выстраиванием определенной фигуры… круг, треугольник, пентаграмма… и вложением в неё магической энергии… хе-хе, где ж её взять-то… Ну вот. Как-то так. — Он выпрямился, посмотрел на дело своих рук и снова почесал макушку. Круг в его исполнении больше напоминал раздавленную жабу, если приглядеться, даже лапки имелись. — Ладно, и так сойдёт.

— А-а-а?! — раскрыл клювик Идио

— Я чародей, мне виднее, — отрезал Саня. — Всё. Дело сделано, я — спать, меня не складировать и не кантовать. Ещё волки придут — будите, пойду досыпать на дерево, я уже и ветку присмотрел… Добрых снов!

Он с головой завернулся в выданное Идио одеяло и мгновенно уснул. А я ещё долго ворочалась — больно мрачным рисовалось "геройское будущее", и корень в бок давил, зараза.

Глава 3. Дикий, дикий, дикий лес.

…И захохочет дикий бес,

И зарыдают привиденья

В лесной неведомой глуши!..

Спокойной ночи, малыши.

Колыбельная от "Кривого зеркала"

Саша:

Большинству людей по утрам необходима хотя бы пара минут, чтобы перейти из бессознательного состояния в сознательное. И еще пара, чтобы сообразить: кто я/где я/почему на земле, отродясь на земле не спал/что за странные лохмотья/И ЧТО ВООБЩЕ ВЧЕРА БЫЛО?! Но я — из тех редких личностей, что разом переходят из спящего режима в режим работы на двенадцати цилиндрах (проще говоря, просыпаюсь не по частям, а сразу). Мне незачем искать себя по утрам — все давно найдено, описано и занесено в картотеки.

Поэтому, открывая глаза, я уже твёрдо знал, кто я, где я, что это за место, что за мир, почему вместо стен ёлки и березы, а вместо потолка — небо с белыми пылинками облаков.

Итак, раннее утро в лесу. Солнце светит, птицы щебечут, костёр дымится. На линиях защитного круга (не врите, не похож он на жабу!) вспыхивают крохотные алые искорки, а, может, это мне мерещится спросонья. Идио мурлычет что-то под нос и усердно пытается отчистить кинжалы от ржавчины, Яна делает гимнастику…

Что? Яна?! Делает гимнастику?!! Правда, делает… Если только этот мазохизм с элементами акробатики можно назвать гимнастикой. Надо же, встала на мостик! Прогнулась назад и встала, неторопливо, словно красуясь. А теперь что? Колесо! Ещё одно! Сальто назад! Стойка на голове! Вертушка какая-то даже не знаю, как называется! Ыыыы…

Мои глаза открывались всё шире, а челюсть отвисала всё ниже. Сестрёнка, которую всегда перекашивало при одном слове «физкультура», без подготовки, без тренировки, играючи выполняла упражнения, на которые я после года (года!) занятий в секции карате, даже не замахивался. Мне захотелось побиться головой о стену, или, на худой конец, об дерево. А ещё больше — побить об него головой ведьмуси.

Яна закончила упражнения вертикальным шпагатом (я отстранённо подумал, что камень тоже подойдёт), взяла у Идио гребешок и села на землю, изящно скрестив ноги. Покрепче стиснула зубы и попыталась причесаться. Сизифов труд.

— О, вы проснулись, сударь Хранитель! — Идио кивнул мне. — Как самочувствие?

Я вздохнул. "Руки болят, ноги болят, комары искусали, но спасибо, что спросил".

— Мы! Не! Хра! Нители! — Яна отчаянно дергала гребешок, но волосы стойко держали форму "я упала с самосвала, тормозила головой".

— Конечно, конечно, — парень понимающе закивал. — Шпионы повсюду. Будьте спокойны, госпожа амазонка. Вы — не Хранители.

— Я не ама… ёрш твою медь!!! — взвизгнула сестрёнка, случайно выдрав у себя клок волос. — Сколько раз повторять?!

— Но зачем же кричать? — удивился де Вил, потряхивая головой, как пловец, которому вода попала в ухо. — Я и так прекрасно слышу.

— И все окрестные деревни, — поддержал я, немного придя в себя.

— На три дня пути вокруг никаких деревень, — возразил Идио. — Дикий лес, знаете ли… всем жить охота.

— Та-а-ак… а поподробнее? Что за лес такой?

— Самый большой лесной массив Пустоземья, где по сей день сохранились такие реликтовые виды плотоядной флоры и фауны, как вурдалаки, сколомандры, гнилецветы, гигантские росянки… — и проводник перечислил ещё полсотни зловеще звучащих названий. — Ходят слухи, что там живут и… — ещё десятка полтора страшных слов, — но доподлинно неизвестно, ведь это заповедный лес, туда никто не ходит, — подвёл он итог. "Всё правильно, дураков нет, — подумал я. — Может, и мы, как нормальные герои, пойдём в?.." — В обход — семь дней пути по бездорожью, Один говорил лесом идти, да и мы уже в нём.

— А вот не запугаете, не запугаете! — возмутился я. — Чего нам бояться? Человек — царь природы!

— Природа об этом не знает, она неграмотная, — проворчала сестра.

— Согласен. Только есть все равно хочется. На пустой желудок бояться не в кайф.

— Его божественность вчера все слопала, — огорчил меня Идио, копаясь в мешке. — Но у меня есть гречка. И сало. Можно кашу сварить.

Полезно и детям, и дядям, и тётям, а кой для кого я ваще як наркотык…

— Сало!!! — прослезился я. — Спаситель мой!.. Леди Янина?

Сестра демонстративно закатила глаза.

— И не подумаю. Кашевар сегодня ты, сэр тиран. Топай за водой.

— П-пачему я?! — оскорбился "сэр тиран". — Готовка — удел женщин! Мужчина должен беречь себя для подвига! Для героических свершений!