Принцесса и колдун (СИ)

12

Ворвавшись в отведенные мне покои, я для начала грохнула об пол парочку особенно безобразных ваз (кажется, папенька держит их именно для этих целей), швырнула в стену графином и слегка успокоилась.

– С чего такая буря? – осведомился Вейден, входя следом.

– С того!.. – прошипела я. – Ты видел?! Нет, ты видел?!

– Что именно? – с определенной издевкой в голосе спросил Вейден.

– Эту уродку! Папулину невесту!.. – Я чуть не зарычала от злости. – Где он её откопал?!

– Что тебя так бесит, не понимаю, – спокойно спросил Вейден, присаживаясь на край моей кровати. Больше в комнате сесть было не на что, поскольку кресла были завалены моими платьями.

– Как – что?! – Я потеряла дар речи. – Чтобы папаня женился вот на такой!.. Это… это уму непостижимо! Слушай, может, она его приворожила?

Вейден пожал плечами.

– Ну проверь! Ты ж вроде колдун! – рявкнула я.

Вейден только вздохнул.

Я тихо зарычала и начала стаскивать сапоги – само собой, по родному дворцу я разгуливала, как мне заблагорассудится, да и в снежки удобнее играть не в длинной, путающейся в ногах юбке. Левым сапогом я запустила в зеркало (оно, к счастью, не разбилось), а правый никак не желал сниматься.

– Она не в его вкусе! – продолжала я яриться. – Она страшна, как смертный грех!! Она стерва!!! Ты слышал, что она мне про еду сказала?!

– Ты и правда многовато ешь, – сказал Вейден. Вино определенно ударило ему в голову. – Тебя прокормить, это же… Зар-раза, мы ведь договаривались!!

– Мы договорились, что я не буду швырять в тебя подсвечниками! – прорычала я. – А это был сапог!!

– Хорошо, я просто имел в виду, что у тебя отменный аппетит, – спокойно произнес Вейден.

– Все против меня, – убито сказала я, садясь рядом с ним и подпирая подбородок кулаками. – Ты меня ненавидишь. Папуля женится. Нянюшка – и та напилась… Нет, ты слышал, как он её назвал!?

– Няньку? – не понял Вейден.

– Баронессу! – обозлилась я. – «Душа моя»! Это надо, а? Меня он в жизни так не называл!.. И воркует с ней, как дурак…

Мне стало так жалко себя, что я даже прослезилась. Но и в самом деле, что ж это получается? Близких друзей у меня нет, мой титул не очень-то располагает к приятельским отношениям, нянюшка – это нянюшка, государственные дела с ней не обсудишь… Был у меня папаня, который меня отлично понимал, был… да весь вышел! Стоило какой-то фифочке хвостом перед ним покрутить, он и готов, лапки кверху…

– Эй!.. – Вейден не на шутку встревожился. – Ты… Илисса, что с тобой?

– И ты тоже хорош… – всхлипнула я. – Первый раз за полгода по имени назвал…

Вейден так опешил, что не нашелся, как ответить.

– Ну а реветь-то зачем? – выдавил он наконец.

Вместо ответа я зарыдала ещё пуще. Мне было до такой степени жаль себя, что я наплевала на приличия. Ну где шляется нянюшка? С ней можно так уютно поплакать…

Вейден наконец догадался положить руку мне на плечо. Судя по всему, вид плачущих женщин приводил его в ужас. Я к тому моменту успела так разжалобить себя, что мне было абсолютно всё равно, во что рыдать: в подушку, в нянюшкин передник или в плечо Вейдена… Вейден дернулся, но вырваться не смог. Утешать меня он не стал – то ли не умел, то ли не считал нужным. Мои бурные рыдания длились довольно долго, я даже начала заикаться. В конце концов, Вейден догадался дотянуться до единственного уцелевшего графина и плеснуть мне водой в лицо. Разумеется, рыдать я тут же прекратила, а насквозь промокшая блузка облепила меня, как вторая кожа…

Ненависть ненавистью, но… судя по всему, инстинкты оказались сильнее…

– Я тебя ненавижу… – сказал Вейден, уткнувшись лбом в подушку. – Ненавижу…

– Я тебя к себе в постель силком не тащила, – возразила я. Плохое настроение как-то незаметно улетучилось. А что такого? Нравы при папулином дворе всегда были весьма вольными, так что я не страдала от излишней скромности.

– Ненавижу…

– Ну что ты заладил? – Я попыталась придушить Вейдена подушкой, но, конечно, ничего не вышло. – Зато теперь хоть не обидно… это я про сплетни насчет нас с тобой.

– Я догадался, – ядовито сказал Вейден и сел. – Предупреждал меня учитель – ничего хорошего от женщин не дождешься, одни неприятности…

– Да уж… – пробормотала я. Мысли невольно переключились на папулину невесту. – Вейден, а может, она его всё же приворожила? Или тем же зельем напоила, а?

– Ты о чем? – не понял он.

– Я о папуле и баронессе, – терпеливо пояснила я.

– А я вообще-то о тебе говорил, – съязвил Вейден. – Зар-раза, ну что за привычка бросаться тяжелыми предметами?

– Пусти, – велела я, безуспешно пытаясь вырваться. – Пусти, сказала! А, ну тебя, и не отпускай… Сам же потом ныть будешь…

Рано поутру я выбралась из постели, накинула пеньюар и принялась за утренний туалет. Сложнее всего – причесаться. Волосы у меня не слишком длинные, всего-то чуть ниже лопаток, зато очень густые, завивающиеся роскошными естественными локонами. Выглядит это очень красиво, но сколько же с ними мороки!

Я сосредоточенно раздирала перепутавшиеся пряди и искоса поглядывала на преспокойно спящего Вейдена. Это ж надо иметь такую выдержку! Можно подумать, ему частенько приходилось ночевать в спальне королевы!

Я начала раздумывать, не допустила ли я ошибки, разрешив колдуну такие вольности, но так и не пришла к однозначному выводу. С одной стороны, Вейден теперь может попробовать давить на меня, а с другой…

Тут мне попался самый настоящий колтун, и я и думать забыла обо всем, кроме как распутать волосы, не повыдергав при этом половину.

– Надо же, а я всегда думал, что у тебя накладные локоны, – сказал у меня за спиной Вейден.

Я от неожиданности вздрогнула, и только через секунду до меня дошел смысл сказанного.

– Что-о?!

Тяжелая серебряная щетка с треском врезалась в косяк двери, отколов приличных размеров щепку – Вейден успел-таки пригнуться. Это мне совсем не понравилось: что за смысл бросаться увесистыми предметами, если всё равно не попадаешь?

– Вот что я тебе скажу, – прошипела я, подойдя к Вейдену вплотную. – То, что ты провел со мной ночь, ещё не дает тебе права разговаривать со мной подобным тоном! Запомни раз и навсегда: я – королева, а ты – всего лишь придворный колдун!

– Как прикажете, ваше величество, – довольно ехидно сказал Вейден, и неизвестно, чем бы закончилась наша любезная беседа, если бы в дверь не постучали.

– Мне спрятаться под кровать? – осведомился Вейден.

Вместо ответа я распахнула дверь настежь, совершенно позабыв о том, что практически не одета. Молоденький лакей, обнаружившийся по ту сторону порога, едва не лишился чувств.

– Что ещё? – недовольно спросила я, сдувая со лба мешающий локон.

– Их светлость просят ваше величество пожаловать на завтрак, – поклонился лакей.

– Что ещё за светлость? – не поняла я.

– Баронесса Занг, – пояснил парнишка. – То есть герцогиня Занг: его величество пожаловали ей титул…

– А папуля что, завтракать не будет? – спросила я.

– Его величество велели не будить их до обеда, – объяснил лакей.

– Ладно, иди, – махнула я рукой. – Скажи, скоро буду…

Закрыв дверь, я покусала губы и спросила сама себя:

– Интересно, что ей надо?

– Наверно, хочет договориться о соблюдении вооруженного нейтралитета, – хмыкнул Вейден. Он уже успел одеться.

– Ещё не хватало, – процедила я. – Я не желаю, чтобы папенька на ней женился! И я его заставлю меня выслушать!!

Внезапно я спохватилась: папенька велел не будить его до обеда? Крайне странно! Ещё в армии он привык вставать с рассветом. К тому же он не способен пропустить трапезу, будь то завтрак, обед или ужин! И если перед ним встанет выбор: лишний час сна или плотный завтрак, он выберет завтрак, головой ручаюсь!

Всё это я изложила Вейдену.

– Чушь, – сказал он. – Может быть, эта баронесса за ночь уделала его так, что он не в состоянии явиться к завтраку…