Хранители. Посвящаемая (СИ)

Но не особо походило это всё на розыгрыш. Эдакая затянувшаяся первоапрельская шутка, и неважно, что уже скоро июнь. Мы над тобой посмеялись, пошутили, устроили тебе представление, а ты и повелась. Смешно ведь.

Обхохочешься.

Не было это всё шуткой. Это было ужасающей правдой, которая не отступала от Сандры ни на секунду: ни во время чистки зубов, ни во время утренней пробежки, ни тогда, когда она поглощала миску мюслей. Мысли о случившемся гнались за ней по пятам, пока она пыталась скрыть себя от них и метку — от окружающих. Это клеймо ей самой глаза резало, и так неприятно становилось от одного его вида. Плакать хотелось от отчаяния, только плакать было бессмысленно. И глупо.

Кто такие Хранители? Хранители — это люди, которые хранили за людей все их мысли, эмоции, чувства. Но каким образом? Зачем? Неужели люди настолько слабы, что не могут сделать это сами? Она не могла в это поверить. Тем более ведь и эти подземные обитатели — тоже! — обычные люди, правда, которые возомнили себя богами. Но разве боги не должны покарать таких людей? А есть ли вообще хоть какие-то боги? Вопрос спорный.

В любом случае, Сандра уж с большей вероятностью бы поверила, что это какие-то верховные существа могут властвовать над сугубо сокровенными нематериальными вещами, а не шайка двинутых мужчин и женщин. Ну, совсем чуть-чуть двинутых. Самую малость.

Перспектива каникул отныне не радовала. Потому что заниматься чем-либо расхотелось. Страшно было, не по себе как-то. Кто знает, может, через минуту ей позвонят с известием, что она обязана в Штаб переехать, чтобы работать там на постоянной основе? Хотя Сандра понятия не имела, что это значит — работать в Штабе. Какие были обязанности, как вообще шёл процесс работы? С одной стороны, ей это было жутко интересно, но с другой, она хотела быть во всём этом просто зрителем, но не игроком.

Теперь мысль о том, что этим летом она планировала начать учить чешский язык, вызывала бурю нервных смешков. Нет, в принципе, ей, может, ничего и не мешало, но…

Странно всё это было. Очень и очень странно.

Ещё страннее было поведение матери, которой вдруг вчера вечером вздумалось с дочерью поговорить. Сандра и предположений не имела, о чём в этом разговоре вообще могла идти речь. О Маркусе? Ну, почему бы и нет? Это ведь с ним она по легенде провела остаток вчерашнего дня. Об опасности гроз? Какое-то уж очень мутное время выбрано было для подобных разговоров. Про фотографию на экране? Вряд ли Кэсс узнала на этом снимке дочь. Но исключать подобную возможность всё же тоже было нельзя. Хотя она ещё так спросила у Сандры непринуждённо, мол, видела ли она в Проспект-парке это и не попала ли на это представление? Так что всё-таки она склонялась к тому, что разговор должен был получиться чисто бытовым. Обыденным.

Вдруг прозвенел дверной звонок. Девушка взглянула на часы. Кого могло принести в такую рань? Ну, относительно. Пол двенадцатого — это всё равно не время для гостей. Наверное.

Решив не высовываться из своей комнаты, она прислушалась. Мама пошла открывать дверь. В выходной она обычно оставалась дома, что случилось и сегодня в том числе.

Потом послышался её удивлённый возглас. Но не испуганный, а радостный.

— Да заходи, конечно, — ответила она гостю. — А чего не предупредил?

— Сюрприз сделал.

Маркус. Сандра прислонилась к стене и выдохнула. Что её сейчас ждало? Она не знала, а представлять и не собиралась.

Он вообще очень редко являлся без приглашения. Или хотя бы без предупреждения. Всегда подобные встречи обговаривались заранее. И мама всегда в курсе была. Сейчас же девушка ощущала себя какой-то последней дурой. Вроде мама и рада была этому визиту, а вроде потом и вопросы посыплются, как крупа.

Шаги, осторожный стук. Сандра распахнула дверь и застыла, как будто бы и не знала, что её друг пришёл.

— Маркус, — вместо приветствия произнесла она.

— И тебе привет, — сказал Маркус и прикрыл за собой дверь.

Девушка тут же направилась к своему столу, взяла с него флейту и стала крутить её в руках, словно видела этот инструмент впервые. А сама в окно смотрела. Тоже как на новые ворота.

Её друг присел на стул на колёсиках и начал раскручиваться вправо-влево, не отрывая взгляда от подруги. Сандра не видела, зато остро ощущала на себе этот взгляд. Взгляд, полный даже… осуждения.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она как ни в чём ни бывало. По крайней мере, постаралась изобразить своё безразличие. Которого не было.

— Где ты была вчера? — тут же выстрелил вопросом Маркус. Сандра замерла, вдруг ощутив себя в тупике. В ограниченном пространстве, в маленькой комнате, которая душит, не даёт продохнуть, убивает, раздавливает на мелкие-мелкие кусочки, щепки, крошки…

— А что такого? Будешь контролировать каждый мой шаг? Лучше тогда вообще привяжи меня к себе верёвкой, раз так боишься потерять.

Она развернулась лицом к другу. Тот выглядел неважно. Круги под глазами, взъерошенные тёмные волосы, на губах — подобие ухмылки, свидетельствовавшее о том, что он не в духе. От слова совсем. Последний раз в таком состоянии она видела его после того, как в школу вызвали его родителей, что выглядело довольно странно. Отец Маркуса был видным политиком, мать — верной послушной жёнушкой своего муженька. Вызывать их в школу было так же абсурдно, как вызывать в школу президента. Или ещё кого важного.

— Ты просто не понимаешь… — начал было он, но она прервала его прежде:

— Чего я опять не понимаю?

А потом подумала: зря перебила ведь. Вдруг он бы что важное сказал.

Маркус быстро достал свой смартфон и, пролистав вкладки, открыл фотоплёнку.

— Я нашёл это в интернете. — Он показал ей фотографию. Ту самая фотографию, которую Сандра вчера видела по телевизору. — Ну знаешь, в новостях про это трещали, всё такое.

— Ну и кто это? — как можно более отстранённо спросила Сандра. Внутри всё тем временем сжалось в холодный комок.

— Сомневаюсь, что ты и вправду не знаешь ответ на этот вопрос.

Единственный выход, который здесь виделся девушке, — обратить всё в шутку. Только вот чувство юмора, словно муза, решило её в связи с недавними событиями ненадолго покинуть. Хотя, правильнее будет сказать всё же не ненадолго, а на некоторое время. Так будет точнее.

— Ты издеваешься надо мной? — фыркнула Сандра. — Откуда я могу знать эту девушку?

Маркус покачал головой. Казалось, сейчас он закатится историческим смехом.

— Может ты всё-таки просто откроешь мне правду?

В ушах тут же прозвенели слова Аманды. О существовании Хранителей она была обязана молчать. Как грустно, что теперь ей приходилось скрывать некоторые вещи даже от самых близких ей людей, причём далеко не по собственному желанию. Будь это её личная инициатива, она бы уже выгнала Маркуса, не успев его впустить.

— Какую ещё правду? Ты что, параноик?

Раньше это прозвучало бы как шутка, особенно если учитывать, что он постоянно говорил, что ему якобы кажется, что кто-то за ним подглядывает, следит. Но сейчас это звучало скорее как желание найти объяснение настойчивости друга. Хотя причина крылась в его упрямстве, которого с горкой хватало и у неё самой.

Отвернувшись, она поднесла к губам флейту и попробовала заиграть.

— Ты так и не ответила на вопрос, — заметил Маркус. Тогда Сандра заиграла какую-то простецкую мелодию. Всё, что от неё сейчас требовалось, — показать, что она невероятно занята.

— И это тоже не ответ.

Голос звучал даже не столько сердито, сколько обиженно и разочарованно. Она оторвалась от мелодии, положила флейту на место и обернулась, чтобы сказать что-то другу… но того уже и след простыл. Через пару секунд она услышала, как хлопнула входная дверь.

Маркус не хотел признавать одной вещи. Порой у людей есть секреты даже от их друзей. От близких людей скрывается больше всего. Потому что их никто не хочет ранить. Никто — кроме тех, кому они не дороги.

Тут в комнату заглянула мама. Вид у неё был весьма обеспокоенный. Как будто ей сказали какую-то шокирующую новость, и теперь она не могла ею не поделиться с другими, дабы разделить своё горе.