Великий поход

— Прими кару, несчастный раб! — Кисть колдуна резко чиркнула по горлу человека, и зеленый коготь легко разорвал артерию. Юлл, подскочивший сзади, поддержал за пояс падающее тело, а чернокнижник подставил под бьющую фонтаном алую кровь ладонь, собранную ковшиком. Набрав полную горсть дымящейся красной жидкости, он повернулся к парящим костям и сказал:

— Прими сей сок жизни смертной твари, обитатель лучшего из миров, и вернись назад. Я, глава Темного Совета, обрекаю тебя на вечную погоню за теплой человеческой кровью!

Кровь окропила говорящую костяную воронку и оказалась втянута туда с противным чмокающим звуком, от которого Юлла затошнило. Хриплый вой, который издавал мертвец, сменился зловещей тишиной. Ни одной красной капли не пролилось на землю, все унеслось куда-то, скрытое мельтешением костей.

— Ты — мерзавец, С'лорн, — раздался голос С'муги, который сейчас звучал спокойнее и больше не напоминал голос призрака. — Братья не простят такой выходки. Мы трудимся не только из любви к Великой Цели, но и за то, чтобы иметь гарантированное посмертие. Без единогласного решения Темного Совета ты не имел права прибегать к этой чудовищной процедуре из давно забытого арсенала старых некромантов, не пользовавшихся силой разума и вычислительными машинами.

Но С'лорн, словно не слыша его, торжественно сказал, указывая на тело, повисшее на руках бледного и трясущегося пиратского капитана:

— А теперь, Дитя Ночи, иди и кормись всласть.

С воем кости обрушились на траву бесформенной кучей. Один только череп остался висеть на высоте пяти локтей над землей. К мертвецу метнулась полупрозрачная тень, и бесплотные губы приникли к ране. Юлл, готовый уже потерять сознание, выпустил труп из рук, споткнулся и, не поднимаясь, начал на четвереньках отползать.

— Стой! — раздался голос некроманта, ударивший пирата, словно бичом. — Ты — морской волк, претендующий на место в Темном Братстве, или жалкий дикарь, запуганный размалеванными священниками Кандианской Церкви?

Юлл сел и с нескрываемым отвращением стал смотреть, как дрожащее над его мертвым матросом марево наливается розовой дымкой, по мере того как тело превращается в груду мяса.

Наконец отвратительные чавкающие звуки у бесформенной кучи, некогда бывшей пиратом, прекратились. Дождавшись, когда Дитя Ночи перестанет кормиться, С'лорн сказал, обращаясь к призрачному бледно-розовому существу, парящему над травой:

— Вернись к своему праху, жалкое существо.

Розовый человеческий силуэт послушно уплыл в направлении костей, и они вновь поднялись в воздух. Теперь на перекрестке стояла, слегка колыхаясь от дующего со стороны Змеиной Реки ветра, дьявольская пародия на человека. Полупрозрачная плоть, сквозь которую местами проглядывала трава и дальние деревья, была похожа на гигантскую медузу, проглотившую фрагменты скелета.

— Ты выглядишь потрясающе. — С'лорн закудахтал, и всплеснул руками. — Довожу до твоего сведения, что я, верховный мастер Зеленого Круга и глава Темного Совета только что исполнил решение высших иерархов Голубого, Желтого и Зеленого Кругов.

— Вот как? — спокойно сказала розовая медуза, и Юлл с отвращением заметил, что нижняя челюсть кошмарного существа движется при каждом слове.

— Именно так, С'муга. Только что я использовал объединенную мощь многих, очень многих ученых, которых ты подвел своим бестолковым наместничеством. Они сейчас лежат без сил, и будут пребывать в мучительном недеянии месяца полтора, прозябая возле своих машин, подобно растениям или камням. И все это ради того, чтобы я имел возможность беседовать с тобой.

— Какая честь, — существо колыхнулось и неуверенно шевельнуло подобием руки, постаравшись прикоснуться к черепу. Розовая студенистая рука прошла сквозь макушку, и лишь одинокая вторая фаланга указательного пальца сухо щелкнула по виску.

— Пока ты не исправишь все, что натворил, останешься рабом Круга. А потом верные псы Братства зароют тебя в каком-нибудь не очень людном месте, и ты станешь пугать детей, сосать кровь у домашних животных, а при удачном стечении обстоятельств научишься кормиться и двуногими. А про спокойное посмертие можешь забыть. Его надо было заслужить.

— Думаю, что ты нанес страшный удар по Великой Цели, — сказал призрак. — Как только я попадусь на глаза любому из младших братьев, единству разумов и воли придет конец. Если можно издеваться над адептом моего ранга, то что же могут сделать высшие братья с простыми учениками, недавно начавшими изучать Искусство и науки? Так они станут думать, поверь мне, мастер С'лорн.

— Это вряд ли. Скорее всего, твой пример стал бы на века самым назидательным и нравоучительным напоминанием нерадивым о мощи ордена. Но оставим эту тему, ведь никто тебя не увидит, кроме капитана Юлла. А он не станет трезвонить, не правда ли?

— К-конечно, — пролепетал пират. А что он еще мог сказать после столь внушительной демонстрации колдовской мощи?

— Вот и славно. А теперь, восславив Великую Пустоту, куда тебе, С'муга, путь заказан, вернемся к нашему разговору.

— А почему ты думаешь, что после всего этого я стану говорить?

С'лорн помолчал, с усмешкой глядя на студнеобразного розового С'мугу. Потом он тихо спросил:

— Послушай, живой труп… Скажи, ты веришь, что Совет может сделать твое посмертие еще более мучительным, или нет? И что я могу это устроить, не сходя с места?

С'муга некоторое время молчал, а потом издал еще один стон.

— Пожалуй, да. Если столько ученых голов занялись маленькой судьбой убитого врагами наместника далекой провинции, они могли измыслить многое.

— Очень многое, С'муга! — С'лорн улыбнулся и буднично произнес: — Но мы отвлеклись. Итак, ни лесные флоридяне, ни приморские, не выступали против Круга сознательно, а оказались втянутыми в странную цепь событий вокруг крепости. Допустим. Конечно, войска Артива осадят Бухту Спрутов и, наверное, возьмут ее, но мы обойдемся без акций возмездия. Для Великой Цели более потребна богатая и умиротворенная провинция, чем тлеющие угли мятежа. Но кто же напал на тебя, похитил машины, неведомым способом натравил на Мертвую Балку и корпус вторжения бойцовых зверей? Я еще раз спрашиваю тебя, Дитя Ночи: эливенер, воин-священник, еще более могущественный, чем Иеро, или новая форма мутанта, обладающая чудовищными гипнотическими способностями и развитым мозгом?

— Не знаю, мастер. Но мне не верится, что здесь замешаны эливенеры. Они же боятся крови…

— Не то, что ты, в своем теперешнем виде, — не удержался от насмешки С'лорн, и в этот момент вампир ринулся на него с угрожающим ревом.

Глава 7

ВЕЛИКАЯ ТОПЬ

Отряд шел мимо небольшого торфяного озера, берега которого кишели пернатыми. Косо поглядывая на людей, по топкой почве неровного берега важно шествовали дикие голуби, покачивая из стороны в сторону пепельными хохолками. В воде, имевшей в неровном свете свинцовый оттенок, плавали гуси.

Они встряхивали крыльями, обдавая себя сверкающей водяной пылью, и громко кричали, недовольные вторжением в свои владения. Две голенастые птицы, крылья которых снизу были ярко-зелеными, а сверху невзрачно серыми, ковыряли грязь крючковатыми клювами. По карликовому лесу из толстых изумрудных травинок и аспидно-черных цветов носились юркие бескрылые птахи, охотясь за сороконожками и первыми весенними пиявками.

Иир'ова нервно дрожал, глядя на столь ненормальное, по меркам жителя полупустыни, изобилие дичи. Желтый Ушан смотрел на птиц спокойно, только едва заметно для глаза подрагивающий кончик хвоста говорил идущему позади мутантов Вагру, что оба хищника с трудом сдерживаются, чтобы не броситься в сторону от тропы и не врезаться в кучу пернатых, творя смертоубийство. Однако и Ирм, и его похожий на большеухую лисицу сосед уже привыкли, что отец Вельд разрешает охотиться лишь тогда, когда в том есть настоящая нужда. Сейчас все члены отряда, включая весьма прожорливого Аграва, были сыты, а в дорожных мешках лежал изрядный запас еды. Удовлетворению хищнических инстинктов мутантов эливенер не отводил времени, стараясь увести своих спутников как можно дальше от занятой войсками Нечистого Северной Флориды.