Элрик из Мелнибонэ

– И это будет только начало – сказал Элрик. – Пир начнется в полночь. А до этого времени заточите Йиркуна в его башне.

После того как принца Йиркуна и капитана Валгарика увели, Дивим Твар и принцесса Симорил подошли к Элрику, который откинулся на спинку своего огромного трона, глядя в никуда.

– Остроумная пытка, – сказал Дивим Твар.

– Они оба заслужили это, – добавила Симорил.

– Да, – пробормотал Элрик. – Именно так и поступил бы мой отец. Именно так поступил бы и Йиркун, окажись он на моем месте. Я всего лишь следую традициям. Я больше не делаю вида, что принадлежу себе. Я останусь здесь до своей смерти – в ловушке Рубинового трона и буду служить ему, как, по словам Валгарика, служил он.

– А ты не мог бы убить их быстро? – спросила Симорил. – Ты знаешь, что я прошу не потому, что он мой брат. Я ненавижу его как никого другого. Но если ты продолжишь так себя вести, это может погубить тебя.

– Ну и что? Значит, я буду уничтожен. Пусть я стану всего лишь бездумным продолжением моих предков. Марионетка призраков и воспоминаний, которую дергают за веревочки, уходящие назад во времени на десять тысяч лет.

– Может быть, тебе нужно сначала выспаться… – предложил Дивим Твар.

– Я чувствую, что после этого не буду спать много ночей. Но твой брат не умрет, Симорил. После наказания – когда он отведает мяса капитана Валгарика – он будет отправлен в ссылку. Он в одиночестве отправится в Молодые королевства. Но ему не будет позволено взять с собой его колдовские книги. Он должен будет выжить в землях варваров, предоставленный сам себе. Я полагаю, это не слишком суровое наказание.

– Оно слишком мягкое, – возразила Симорил. – Лучше его убить. Пошли к нему воинов, чтобы у него не было времени замыслить какой-нибудь заговор.

– Я не боюсь его заговоров. – Элрик устало поднялся. – А теперь мне хотелось бы, чтобы вы оба оставили меня и вернулись за час до начала праздника. Я должен подумать.

– Я вернусь в свою башню и подготовлюсь к вечеру, – сказала Симорил. Она поцеловала Элрика в бледный лоб. Он поднял глаза, светившиеся любовью и нежностью, протянул руку и прикоснулся к ее волосам и щеке. – Помни, что я тебя люблю, Элрик, – сказала она.

– Я прикажу, чтобы тебя проводили домой, – сказал ей Дивим Твар. – И ты должна выбрать нового командира для своей стражи. Позволь мне помочь тебе в этом.

– Я буду тебе благодарна, Дивим Твар.

Они оставили Элрика, который замер на Рубиновом троне, уставясь в пустоту. Рука, которую он время от времени поднимал к своей бледной голове, немного подрагивала, а его странные малиновые глаза с болью смотрели на мир.

Немного позже он поднялся с Рубинового трона и медленно, склонив голову, пошел в свои покои – стражники потянулись следом. Он помедлил у дверей, за которыми по ступенькам можно было подняться в библиотеку. Он инстинктивно искал утешения и забвения в знаниях, но в этот миг вдруг испытал прилив ненависти к своим книгам и свиткам. Уж слишком они были озабочены такими понятиями, как «нравственность» или «справедливость». Он винил их в том, что теперь, когда он принял решение вести себя, как то подобает мелнибонийскому монарху, чувство вины и отчаяние переполняли его. Поэтому он прошел мимо дверей библиотеки в свои покои – но и здесь ему было не по себе. Обстановка в покоях царила аскетичная, не соответствующая тем представлениям о роскоши, что были свойственны всем мелнибонийцам (за исключением разве что его отца), которым доставляло удовольствие сочетание ярких красок и причудливых форм. Он все здесь изменит – и сделает это как можно скорее. Он подчинится тем призракам, которые овладели им.

Какое-то время Элрик бродил из комнаты в комнату, пытаясь заглушить в себе голос, который требовал, чтобы он проявил милосердие к Валгарику и Йиркуну, хотя бы убил их обоих сразу, а еще лучше – отправил в ссылку. Но изменить это решение было уже невозможно.

Наконец он опустился в кресло у окна, из которого открывался вид на весь город. По небу все еще бежали беспокойные облака, но теперь сквозь них пробивалась луна, похожая на желтый глаз какого-то полумертвого зверя. Казалось, она смотрела на него с какой-то торжествующей иронией, словно радуясь поражению его совести. Элрик уронил голову на руки.

Пришло время, и слуги сообщили ему, что придворные уже собираются на праздничный пир. Он позволил слугам одеть себя в желтое парадное одеяние и водрузить ему на голову корону, после чего вернулся в тронный зал, где его встретили громкими приветствиями, гораздо более сердечными, чем все, что ему доводилось слышать прежде. Приняв приветствия, он сел на Рубиновый трон и бросил взгляд на столы, которыми теперь был заставлен зал. Перед ним тоже поставили стол и два дополнительных сиденья – для Дивима Твара и Симорил, которые должны сесть рядом с ним. Но Дивима Твара и Симорил еще не было, не привели и предателя Валгарика. А где же Йиркун? Они уже должны были находиться в центре зала – Валгарик в цепях, и Йиркун рядом с ним за столом. Здесь уже был доктор Остряк – он разогревал свою жаровню, на которой стояли сковородки, проверял и подтачивал ножи. В зале стоял возбужденный шум – придворные ожидали потехи. Уже принесли еду, хотя никто не мог к ней притронуться, пока не начнет есть император.

Элрик дал знак командиру своей стражи.

– Принцесса Симорил и господин Дивим Твар еще не прибыли в башню?

– Нет, мой господин.

Симорил опаздывала редко, а Дивим Твар – никогда. Элрик нахмурился. Может быть, они не были в восторге от предстоящего развлечения?

– А что узники?

– За ними послали, мой господин.

Доктор Остряк поднял нетерпеливый взгляд – его тонкие губы растянулись в предвкушении предстоящего развлечения.

И тут поверх гула голосов, стоявшего в зале, Элрик услышал звук. Это было что-то вроде стона, разносившегося по всей башне. Он наклонил голову и прислушался.

Двери тронного зала распахнулись, и появился Дивим Твар. Он тяжело дышал и был весь в крови. Одежда его была разорвана, на теле зияли раны. А следом за ним в зал ворвался туман – бурлящий туман темно-пурпурного и ядовитого синего цвета; этот-то туман и издавал стоны.

Элрик вскочил с трона и, отшвырнув в сторону стол, бросился по ступеням к своему другу. Стенающий туман пробирался в тронный зал глубже, словно пытаясь добраться до Дивима Твара.

Элрик обнял друга.

– Дивим Твар! Что это за колдовство?

На лице Дивима Твара застыло выражение ужаса, губы его словно свело судорогой; наконец он произнес:

– Это колдовство Йиркуна. Он вызвал стонущий туман, чтобы тот помог ему бежать. Я попытался преследовать Йиркуна за городом, но туман поглотил меня, и я потерял разум. Я шел в башню к Йиркуну, чтобы доставить его сюда вместе с Валгариком, но колдовство уже совершилось.

– А Симорил? Где она?

– Он забрал ее, Элрик. Она с ним. С ним также Валгарик и еще сотня воинов, которые тайно оставались преданы ему.

– Значит, мы должны снарядить за ним погоню. Мы скоро схватим его.

– Против стонущего тумана мы бессильны. Он наступает.

Туман и в самом деле начал обволакивать их. Элрик попытался рассеять его, размахивая руками, но он собрался вокруг него плотной массой. Печальный стон наполнял уши Элрика, а жуткие цвета слепили ему глаза. Он попытался прорваться сквозь туман, но тот окружал его со всех сторон. И теперь ему показалось, что за стонами он слышит слова: «Элрик слаб. Элрик глуп. Элрик должен умереть!»

– Прекрати! – крикнул он.

Он столкнулся с кем-то и упал на колени. Он начал отползать в сторону, отчаянно пытаясь вырваться из тумана. Теперь в тумане стали вырисовываться лица – страшные лица, ничего ужаснее он в жизни не видел, даже в своих ночных кошмарах.

– Симорил! – закричал он. – Симорил!

И одно из этих лиц стало лицом Симорил – Симорил, которая насмехалась и издевалась над ним, потом ее лицо начало постепенно стареть, и наконец он увидел грязную старуху, а потом – череп с лоскутами полусгнившей плоти. Он закрыл глаза, но этот образ не исчез.