Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Аластер резко втянул воздух, инстинктивно прикрывая рот, несильно прикусив вторгшийся инородный предмет. Взволнованный простым действием, он не сразу нашелся, что ответить, да и как это сделать. Отпустив палец, он собирался с духом, чтобы произнести:

- Я, - Ламиа осекся, не зная как правильно выразить мысль. – Я ни разу, - он вновь остановился.

Эльф на мгновение замер, даже сердце сбилось с ритма, мужчина это отчетливо услышал. Тихий смешок ударил по нервам, как кузнец тяжелым молотом по наковальне, заставляя мягкий раскаленный металл дрожать.

- Ты никогда не использовал свой рот, дабы доставить удовольствие мужчине? – с наслаждением произнес клиент.

- Никогда, - Аластер хотел провалиться сквозь землю от смущения: подобного он не ожидал.

- Это так возбуждает, - почти простонал эльф. – И ты даже ни разу не касался губами члена? – он уже более настойчиво водил по чужим губам пальцами.

- Нет, - выдохнул в ладонь Ламиа.

Парень ахнул, его руки дрогнули, а сам он вплотную прильнул к спине партнера, вдавливая в поясницу готовое к играм достоинство. Эльф, забыв об осторожности, страстно прижимался к Аластеру, хаотично и тягуче медленно поглаживая твердый пресс. Он слегка качнул бедрами, потираясь о мужчину, создавая приятное давление.

- Ты же подаришь мне наслаждение? – наговаривал клиент. – Разрешишь лишить девственности столь прекрасный ротик?

С одной стороны, казалось, что эльф просил об услуге, вымаливал разрешение, не желая идти против воли любовника. Но с другой - это походило на приказ. Ласковую команду, которой сложно противиться. И Ламиа заметил в себе порыв, необъяснимое рвение сделать все для этого существа, погрузить его в нирвану и держать в ней как можно дольше. В то же время его сковали страх и смущение, которые не позволяли отозваться на мольбы.

- Если боишься, можешь просто поцеловать, оставить невинный поцелуй, обжечь горячим дыханием и почувствовать вкус моего возбуждения, - сладко нашептывал эльф.

В голове у Аластера пронеслась мысль об абсурдности просьбы, подобные ласки никак не могли быть невинными.

Не встретив сопротивления, парень не стал более ждать. Отстранившись от Ламиа, он не спеша поднялся и встав перед ним, немного подождал, давая тому возможность отказаться. А сам вампир не решался ни на что. Он не мог ни отодвинуться дальше, ни прижаться ближе, словно сознание заморозили.

- Я помогу, - напомнил о своем желании любовник.

Эльф быстро накрутил на руку длинный темный хвост шелковистых волос, и осторожно потянул на себя, заставляя мужчину сначала приподняться, а после встать на колени. Не ослабляя захвата, он очень медленно притягивал лицо партнера, остановив буквально в сантиметре от горячей плоти.

Аластер не мог поверить в то, что происходит, и удивлялся сам себе. Сейчас он стоял на коленях перед другим существом с завязанными глазами и скованными руками. Его голову фиксировали в непосредственной близости от чужого достоинства, которое манило его зовом крови, горячим и нетерпеливым. Если бы перед ним стоял не эльф, то этого бы как минимум не произошло, а как максимум, он бы изуродовал свою руку, но убил недалекого идиота. Наследник Высокого Дома стоял в унизительной позе и не особо переживал по этому поводу. Все это было так естественно, словно уже не в первый раз.

Ладонь на затылке вампира дрогнула, а учащенный пульс и трепет другого тела привлекли внимание. Изначально Аластер не понял, что произошло, ведь он не сделал ничего для подобной реакции. Но когда его судорожное дыхание в очередной раз отскочило обратно от искаженной шрамами кожи, бессмертный осознал, насколько сильно дразнил любовника.

Хищно улыбнувшись, Ламиа наклонился чуть вперед и накрыл влажным поцелуем чужой член. Губы прижались к основанию головки и началу ствола, сдерживая частую пульсацию. Клиент приглушенно охнул, инстинктивно дергаясь. Прикосновение казалось настолько жгучим, что грозило оставить вечную метку, напоминающую о сладком моменте. Капля смазки скользнула вниз, размазываясь по контуру мягких уст.

Оторвавшись на мгновение, Аластер слизал пряную жидкость, наслаждаясь ее терпким вкусом. Она имела слабый отголосок ароматной крови, что пленяла все естество вампира. И мужчине захотелось еще одной порции изысканного лакомства. И ничто не мешало получить ее.

Запечатлев несколько невесомых поцелуев по всей длине члена, Аластер спустился к основанию, широко накрывая плоть языком, медленно повел вверх, обнаружив прямой и плотный шрам. Выругавшись про себя, он продолжил путь, подбираясь к головке, Ламиа напряг язык, острым кончиком мазнул по маленькой дырочке, собирая пьянящую влагу.

- О Духи, - простонал эльф, сильнее стягивая в кулак волосы.

Да, такие молитвы услаждали слух Аластера, одаривая неповторимым букетом ощущений. Он неторопливо продолжил свои ласки, особое внимание уделяя участку со шрамом, обильно смачивая его слюной. Жадно вылизывая оставленную кем-то метку, мужчина отчаянно боролся сам с собой. Ему безумно хотелось сделать куда больше для своего партнера, но разум требовал одуматься. Пойдя на поводу эмоций, он все же решился. Ведь чувствительность очень быстро пройдет и эльф заметит неладное, если не поторопиться. Высшие вампиры для оральных игр подходили плохо из-за анестезирующего яда. Его можно сдерживать, но не сейчас.

Аластер сильно прижался приоткрытыми губами к члену, прикусывая кожу. Он прислушался к реакции партнера, и та не оказалась негативной. Немного отрастив клык, сделав его как можно тоньше, вампир медленно и неглубоко вспорол край шрама. Из тоненькой ранки засочилась сладковато-горькая кровь, которая не вызвала ни жажды, ни даже простого желания пить. Она отдаленно напоминала запах, исходящий от эльфа, и больше походила на загашенный яд. Понимая, что промедление может стоить слишком дорого, Ламиа прорезал шрам до конца, несильно высасывая испорченную влагу.

Как только Аластер почувствовал чистую, словно лесная утренняя роса, кровь, тут же мазнул по порезу мягким языком, запечатывая в гладкой, без единого изъяна коже драгоценную жидкость. С замиранием сердца он ждал недовольства за свои действия, но их не последовало. Только блаженные стоны и более крупная дрожь. Мужчина не был уверен, но, похоже, после избавления от крупицы отравы, которая не давала ужасному клейму зажить до конца, эльф почувствовал себя гораздо лучше или же его ощущения обострились, освободились от глушащей преграды.

Со стороны могло показаться, словно Ламиа сорвался с цепи наподобие юнца, добравшегося до запретного плода. Как будто он хотел съесть предоставленную плоть, хотя отчасти так оно и было. С жадностью припадая к ней, покрывая поцелуями и вылизывая, Аластер при этом старательно скрывал следы своего маленького преступления. Но это только сейчас: позже подобное, конечно же, будет невозможно.

Напоследок Ламиа бережно коснулся губами головки, с наслаждением собирая ароматную смазку. Надавил затылком на сдерживающую руку в попытке отстраниться. Клиент позволил ему это сделать, ослабляя хватку.

- Либо ты разыграл хороший спектакль, либо тебе действительно понравилось, - приятный голос отдавал хрипотцой. – Так страстно меня еще никто не ласкал.

Эта двоякая фраза ударила по самолюбию Аластера. Его старания оценили очень высоко, но вампир был не единственным. Одна только мысль о другом фаворите эльфа больно колола. Его собственническая натура корчилась в диких муках.

- Мне понравилось доставлять вам удовольствие, - тихо прошептал Ламиа.

Владелец комнаты наклонился и прижался к чужому уху вплотную.

- Я надеюсь, тебя таким более никто и никогда не увидит, - с нажимом произнес эльф.

- Никогда, - согласился Аластер, утопая в волне острого возбуждения от ревнивого тона.

- А если не сдержишь слово? – более мягко уточнил тот.

- Вы вольны сотворить со мной все что угодно, - тут же ответил вампир, точно зная, что такого ни с кем, кроме него, не сделает.

- Хорошо.