Прайд (СИ)

Ха! Посмотрим.

А теперь собственно вызов для одинокого льва: охотники, много вооружённых охотников. Повсюду; и внутри, и снаружи. Люди, нарядившиеся к приезду своего повелителя в праздничную униформу. Доспехи украшены разноцветными лентами и торчащими вверх трубками, с крошечными флажками, трепещущими на ветру. Повсюду горели огромные факела окружая башни настоящим озером света, где лениво сновали рыбы-охотники. И у каждого был тресп.

Подозреваю, шансов прорваться через эту толу было не слишком много. Следовало немного поразмыслить.

– Господин? – извозчик вопросительно уставился на меня, пытаясь заглянуть под капюшон. От него несло чем-то спиртным. А это – мысль!

– У тебя есть вино? – спросил я и, получив утвердительный кивок, приказал, – пей.

– Зачем? – он выглядел ошеломлённым, – во имя Мотрина…

– Пей, – повторил я и заставил глаза вспыхнуть во мраке капюшона: людям всегда нужна дополнительная мотивация.

Извозчик попятился и запустив дрожащую руку под лавку, откуда управлял своими животными, извлёк наружу внушительную бутыль, упакованную, для сохранности в соломенную корзину. Человек сделал основательный глоток и вопросительно посмотрел на меня.

– Пей до дна.

Заливаясь тёмно-вишнёвой жидкостью, возчик поглощал вино, глоток за глотком, пока его не повело в сторону. Глаза на грязной физиономии попытались поссориться, потом помирились и захлопнулись. Ноги подкосились и человек сполз по стенке повозки. Спокойной ночи. Краем глаза я заметил, нескольких охотников, направившихся в нашу сторону. Следовало поторопиться.

Пьяница поневоле, удобно расположился у моих ног, когда я взял поводья в руку и хлопнул ими, вынуждая длинноухих скакунов сдвинуться с места. Слишком медленно. Ага, вот. Я взял длинную плеть и приложил лошадок, оставив на их спинах длинную кровавую полосу. Прошу прощения. Теперь мои ожидания оправдались в полной мере: животные издали такой вопль, от которого подошедшие охотники прянули назад и рванули в сторону ворот на огромной скорости. Мой попутчик громко захрапел, не обращая внимания на бешеную скачку, участником которой сделался совершенно неожиданно для самого себя.

Со всех сторон доносились оглушительные вопли, приказы остановиться и просто проклятия. Разодетые охотники, со всех ног, удирали с дороги, путаясь в ленточках и флажках. Кто-то приказывал закрыть ворота. Поздно, мы уже пронеслись мимо оторопевших от неожиданности стражников, замерших с открытыми ртами. Вперёд! Быстрее! Прошу прощения, ещё раз.

Несколько солдат, одетых намного пышнее, чем даже охотники, попытались остановить обезумевшую повозку, едва ли не прыгая под колёса. Хрустнуло и под истошный вопль, карета несколько раз подпрыгнула на чём– то мягком. Больше никто не пытался, да и времени уже не оставалось.

Вход в башню приближался с каждым мгновением, открывая моему взору растерянные лица охранников. Некоторые пятились вглубь, другие, напротив, стремились наружу, пытаясь сообразить, какое дерьмо происходит. Лошади явно намеревались ворваться внутрь, когда я изо всех сил натянул поводья, словно собирался развернуть повозку. На такой скорости подобный маневр мог привести лишь к единственному результату.

Треснула сломавшаяся ось, хрустнуло колесо и экипаж завалился на бок, продолжая своё неудержимое продвижение вперёд. Стонал и разваливался, превращаясь в щепы, деревянный корпус, оглушительно кричали лошадки, мелькнули ноги пробудившегося возницы, вопящего: "Какого Горделя!".

Рассыпающаяся кабина кареты кувыркнулась, показав ночному небу бешено крутящиеся спицы изломанных колёс.

В самый последний момент я выбросил тело из хрустящего хаоса, направив в распахнутые двери башни. Чтобы путешествие не стало чересчур одиноким, следом за мной отправился внушительный обломок оси, с уцелевшей частью колеса.

Нас торжественно встречали два ошалевших охранника, ради такого случая отставивших оружие в сторону. Не следовало им отвлекаться: один получил удар осью промеж глаз, а второго успокоил я, уложив рядом с коллегой. Больше, вроде бы, никого не было.

Я быстро осмотрелся: меня занесло в небольшое помещение, служившее, по-видимому, тамбуром. За моей спиной располагалась двустворчатая дверь, временно заблокированная корпусом опрокинутой повозки. Оглушительные вопли встревоженных охотников отражали растерянность и бессильную ярость. Похоже их попытки убрать деревянную коробку были, пока, безрезультатны.

Впереди поблёскивала огромная металлическая дверь, по виду очень старая. Одна створка оказалась приоткрыта, и я мог видеть часть большого помещения, ярко освещенного факелами. Там было тихо. Это – хорошо.

– Причина? – прорезался начальственный голоси из-за дёргающейся повозки.

– Да он же мертвецки пьян, забери его Гордель, – донёсся то ли удивлённый, то ли сердитый возглас, – это – не нападение, во имя Мотрина, это – просто пьяный идиот.

– Если ты думаешь, будто это спасёт тебя от наказания, то я должен тебя разочаровать. Быстрее разбирай завал, пока его величество не явился взглянуть на весь этот бардак. Если он узнает, то спаси нас всех Земма.

Не слушая больше перепалку бравых охотников, я осторожно выглянул за дверь. Ну конечно же это – не нападение, а пьяный возница. Продолжайте так думать. Ещё некоторое время.

Итак, передо мной оказался большой квадратный зал с четырьмя высокими стрельчатыми дверями и двумя широкими лестницами. Одна, чуть поуже, вела вверх. Сверху слышался приближающийся топот множества ног и лязг металла. Вторая, устланная толстым ковром с золотым шитьём, опускалась вниз. Оттуда, до моих ушей доносились далёкие звуки музыки и гул множества голосов. Интересно, догадывается ли император, какой сюрприз его ожидает на сегодняшнем приёме.

Внезапно нечто необычное коснулось моего сознания. Так, словно где-то недалеко был кто-то из наших. Лев? Здесь? Немыслимо! Тем не менее чувства продолжали убеждать: где-то наверху находился один из нашего племени. Или это ещё одна шутка моего, слетающего с катушек, сознания? Вполне может быть. Слишком велики ставки, для активных игр с капризами воспалённого мозга.

Я влился в полуоткрытую дверь и лёгкими прыжками помчался вниз по лестнице, пружиня на пушистом ковре. Из-за поворота показалась голова какого-то охотника (чёрный значок сумрачно блеснул в свете факелов) и я, на полном ходу впечатал человека в каменную стену, прикрытую аляповатыми гобеленами. Всё произошло так быстро, что он и писка не издал.

Ещё один охотник, осовело уставился на меня, продолжая обнимать расплывающуюся талию хихикающей девицы. Второй рукой он пытался нащупать оружие на поясе. Нет времени разбираться с вами. Я сдёрнул изодранный плащ с плеч и набросил на парочку любовников. Осталось дёрнуть за плотную материю и вопящий свёрток закувыркался по ступеням.

– Во имя Мотрина, прекратите! – вознёсся снизу встревоженный голос, – сколько можно орать?

Ещё один прыжок, и я увидел, откуда доносится этот взволнованный вопль. Лестница оканчивалась и у её основания стояли четверо стражников, сжимая в руках длинные золочёные пики, напоминающие алебарды. За спинами четвёрки, разодетой в пурпурные балахоны с нашитыми золотыми звёздами, сверкал яркими огнями вход в исполинский зал. Похоже, я добрался до места своего назначения.

Ну всё, теперь нужно было идти дальше.

Охотники, оцепенев, разглядывали меня и на их лицах отражалось недоумение. Ну ещё бы: лев в самом сердце их крепости. Символично.

– Лев, – пробормотал, побледнев, один из них и покрепче вцепился в древко своего оружия.

– Быть того не может…

– Есть много, друг Горацио, – ответил я, – впрочем, что вам классика. Прочь с дороги.

Тот, который был постарше и видимо, поопытней, с тоской посмотрел на бесполезное оружие, а потом обернулся на гремящий весельем зал за спиной. Было видно, как чувство долга сражается со здравым смыслом. Естественно здравый смысл проиграл. А когда он торжествовал победу?