Вошь на гребешке (СИ)

  Поставив лопату возле стены, Петр прошел на крыльцо и сердито хлопнул дверью. Злость слетела в один миг, осталась в сенях вместе с курткой.

  В главной комнате середину занимала недавно приведенная в полный порядок старинная печь. Здесь было жарко натоплено и пахло хлебом. Маришка сонно резала зелень в салат. Паша в уголке делал вид, что дремлет, втихую прикладывался к фляжке и глазел на Нину. Паше одному не надо ничего объяснять... Да, ехала очередная дуреха в столицу, не доехала... и повезло ей не угробиться. Интересно, прав Василий, строятся втихую новые планы захвата Москвы - или надежды самого Петра не пусты, эта женщина правда умеет печь хлеб в понимании Нитля?

  - Ноги типа - девять баллов, - сообщил Паша, едва открылась дверь. - Грудь не ниже восьми. А чо? Вариант.

  - Петенька, я никак не пойму, уж прости, - Маришка покраснела во все щеки, но не смолчала, - ты совсем бабник - или они исключительно ненадежные особы? Еще я не могу представить, откуда сюда сбегаются всякие... особи! Да тут на тридцать километров в округе все на пенсии! Ты наверняка обманываешь девушек. Нехорошо, Петенька. Вот слушай, я Нине обещаю: если что, пусть жалуется, я приеду и сама с тобой поговорю.

  - Он не от мира сего, - назидательно сообщил Влад, покидая отведенную ему и семье комнату. - Когда я все же налажу полноценный тренинг по теме прямых коммуникаций...

  - Во, треники - они типа несостоявшиеся брюки, - заржал Паша. Уставился на Влада. - А коучи - типа выкидыши успеха. Эй, не сопи на Носорога, я на Новый год подарю тебе заказ. У меня в офисе не ступала нога коуча. А чо? Ты хоть безопасный, за тебя ручается мой блюзнюк Петруха. И Маришка. Решил лезть в новый бизнес - при напролом, фотка моего веселого скальпа украсит твою трофейную стену.

  - Я б-благодарен, - подобрался Влад, еще обиженный напором Паши, но уже осознавший вес подарка: фирму этого масштаба ему и через год в клиенты не заманить.

  Горло у Влада перехватило от радости, - утешил себя Петр. Улыбнулся Нине, немного ошарашенной числом и наглостью гостей. Она сама в этом доме не пойми кто. Ей, конечно, уже рассказали, что за год тут перебывало много женщин. Кто же виноват, что в плоскости люди слепы, друг друга ищут на ощупь? Она и сама не знает до сих пор, останется ли, захочет ли быть хозяйкой убогой избы посреди пустоши. Все ждут от жизни праздника и даров, напарываясь на неизбежный изъян, как на острый нож.

  - Во: отмазала, - оживился Паша, наблюдая за окном сердитую Варвару. - Близнюк, а ты типа - обречен. Нефиг было в больничке вправлять кости соплякам, сарафанное радио страшнее птичьего гриппа.

  - А кто поправил бы спину тебе? - неловко оправдался Петр, с тоской глядя за окно. - Те двое видели, я не смог отказать. Ну, и понеслось.

  Дверь хлопнула в полную силу, Варвара ворвалась в дом, румяная с морозца и еще не растратившая запал веселой злости. Генерал - новое вместилище вууда Милены - прыгал и молча клацал зубами, отученный лаять в доме. В хорошем настроении Генерал был обманчиво похож на сенбернара, в плохом... мало кто оборачивался, чтобы рассмотреть озверелого буль-быка, как звала его Варвара.

  - Я послала их... на автобус! У тебя, друг Петя, нет даже базового медицинского образования! Ты хоть понимаешь, что они сперва умоляют, а потом пишут жалобы и норовят сгноить наивного костоправа? Доброхоты, искатели чуда, блин! Ты учишь? - с ходу выпалила Варвара.

  - Учу, хотя мне тошно от вашей медицины, - скривился Петр.

  - Вляпался, так прикрой тылы, - Варвара отдышалась, села к столу и стащила шапку. - Ну, ничего себе отдых в тихом месте за городом. Петр, у тебя тут светопреставление каждый миг.

  От мысли, что дальше станет еще 'веселее', сделось почти боязно. Впереди, если не приключится прямая стычка с ваилом, двадцать девять лет жизни в плоскости. Мир этот уже сейчас не вполне чужой. Он никогда не станет родным, но будет тянуть и требовать, вращивать в себя и менять. Наносить рваные раны и скупо воздавать радостями.

  - Не скучно, - улыбнулся анг.

  Послесловие. Милена. Ученик

  Нитль, пятый год в свете нового зенита

  - Хочу ли я быть дамой востока? - опустив ресницы, промурлыкала Милена.

  - Нет.

  - Бэл, ты не способен прорицать обо мне. Но ты неизменно прав, и это возмутительно. Не желаю отвечать за замок, начинать мороку с долгами и обязанностями. Бэл, когда уже очнется Тэра? Мне невыносима её мумия в каминном зале. И запах. Фу.

  - Нет запаха.

  - Я чую смерть, - поморщилась Милена. - Она стоит рядом с мумией и ждет, зараза. Я не могу прогнать. Это угнетает. Файен тоже устал, чадит. Ты король или нет? Разберись.

  Милена красиво повернула голову, искоса глянула, любуется ли её мужчина профилем? Настроение улучшилось, захотелось выйти на балкон и стоять, облокотившись на перила. Взгляд в спину - это мурашки по коже. И можно глупо улыбаться, и никто не увидит.

  Балконом и всей белой королевской башней Файен обзавелся по своему разумению, врастая в холм. Он по-прежнему оставался замком у основания северного луча, и для этого откочевал с прежнего места и увенчал собою монолит скалы там, где прежде лежали болота. Хрог отодвинулся еще к северу, там врос - и стал жить по-прежнему, близ бездонных топей с лучшими лекарскими травами и тайным сплетением корней самого рудного крапа. Правда, Врост ушел из Файена, виновато попрощавшись с замком и людьми: болотный огонь не отпустил временного хранителя, путь и слишком юного, чтобы стать даймом прямо теперь.

  Вообще после памятной лютой зимы живые огни вдруг взялись самовольничать - и это сочли за благо. Огни, в отличие от людей, не творят заговоров и не плетут интриг. И если Арод пожелал назваться зенитным - пусть его. Юг вздохнул с облегчением, когда из пустыни ушла неугомонная Лэти, гордо хромая и по-детски показывая всем переломанную в двух местах руку. Почему бы не поверить, что она доросла до зенитного уровня? Уж всяко - лес будет спокоен и исподье не сунется к зенитному лучу.

  - Спрашивай, - вздохнул Бэл со своего места.

  - Хорошо, я спрошу, хотя мог бы сделать вид, что не знаешь, что я ловко подвела все к разговору. Ап - и ты удивился.

  - Мне нравятся платья с открытой спиной, когда ты в таком, я не умею удивляться, я смотрю и делаюсь глупый, и отвечаю на любые вопросы.

  - Я молча приняла то, что ты назвал Марка вальзом запада, хотя он из плоскости и надо было его, полудохлого, спихнуть туда... Но пусть. Сама вижу, человек годный, хоть и не в себе пять дней из пяти. Ни один мир, куда он провалился случайно, заплутав, его не вернул сразу, всюду оценили и попытались вживить...

  - Куда им, если Лэти его разыскивает и за шкирку тянет обратно. - усмехнулся король. - Единственный человек, с которым она не может поссориться... Потому что её не слышат, но ценят.

  - Не отвелекай! Ты не потянул Плата в Нитль - тоже понимаю и согласна. Но почему ты позволил Тоху сигануть на дно? Ты же знал, он не выберется!

  - Потому что сам ушел бы к тебе, встань вопрос о жизни и смерти, неотвратимо, - грустно признал Бэл. - Это было его право, он изрядно озверел, но выбор сделал сам. Я лишь постарался ничего не скрывать, пока еще было не поздно. Я хотел вернуть тебя. Знаешь, мне неловко так говорить, но... любой ценой.

  - Две смерти вместо одной, - Милена сморгнула нечаянную слезинку. - Хотя именно я уцелела и меня это должно устраивать. Но мне тяжко на всю жизнь остаться в долгу.

  - Не так. Я понял, лишь глядя в колодец боя: когда идут до конца, обретают шанс пробиться туда, куда вовсе нельзя пробиться. Они погибли? Да. Но часть души и то, чем может стать чер, если ему повезет найти своего человека - это куда-то взлетело... за дно.

  - Был взгляд, - осторожно кивнула Милена. - И что? Прошло много времени с тех пор, нет перемен, может прощальный взгляд-то.

  - Разве есть в мире хоть кто, не очарованный тобою, пусть и мимолетно? А это ниточка. Тонкие нити, неявные, прочнее всех иных. Милена, когда я глянул в колодец боя, я разучился верить с мир с пятью сторонами света и конусом тьмы. Он... плоский по-своему. Мы думаем, что есть столп света и дно. А Черна не думала, она напрямки, насквозь... За предел. Ван расссказывал тебе, что по его вере драконы - посланцы богов в мире людей? Они не живут тут. Но гостят. А черы...