Принуждение к миру

Лейтенанта Пинского характеризовал выдающийся нос на пол-лица. Глаза у него были маленькие, сведенные к переносице, брови подняты, отчего всё время казалось, что он постоянно всему удивляется. Сослуживцы звали его Кокой, на самом деле он был Константином Меркурьевичем. Впоследствии оказалось, что лейтенант очень увлечённый человек, хороший собеседник и много знает о скрытой истории России.

Самолёт – транспортный «Ил-76» взлетел в девять часов утра.

Группа с относительными удобствами расположилась в грузовом отсеке самолёта, переоделась в походное: всем четверым достались спецкостюмы КИС-2 «медведь» российского производства для действий в условиях низких температур. Они представляли собой куртки с микропористым слоем из особой износостойкой ткани с велюровой прокладкой, водостойкие, тянущиеся, но воздухопроницаемые штаны, кожаные ботинки со стальными вставками, также не пропускающие воду, рюкзаки с комплектами походного оборудования, инструменты, аптечки, очки, рации и прочее.

Буй-Туру полагалось оружие, поэтому ещё на базе он выбрал пистолет бесшумного боя «котик», нож и метательные звёздочки.

До Мурманска долетели без пересадки за два с половиной часа.

За это время члены группы освоились с костюмами, познакомились поближе и побеседовали на разные темы, сойдясь во мнениях по многим вопросам общественно-политической жизни. Во всяком случае, действия представителей системы правопорядка, то есть прокуратуры и милиции, осудили: Пинский рассказал, как молодому парню, сыну его знакомого, пришлось отсидеть три года в тюрьме по ложному обвинению, – а решение Европейского суда по правам человека компенсировать страдания ещё одного парня, не выдержавшего пыток при допросе и выбросившегося из окна третьего этажа, ставшего в результате инвалидом, – одобрили. [33]

Затем заговорили о загадках русского Севера, и Буй-Тур с удивлением узнал правду о заселении приморских территорий, в частности – Кольского полуострова еще в начале первого тысячелетия, о чём учебники истории для средней и высшей школы умалчивали.

При этом капитан Няндома вообще не принимал участия в разговорах, полковник Строев говорил редко, зато Пинский разливался соловьём, заполучив благодарного слушателя в лице Гордея, и время в полёте пролетело незаметно.

Отдельного военного аэродрома в Мурманске не было, поэтому самолёт посадили в аэропорту «Мурманск», имеющего статус федерального и расположенного в посёлке Мурмаши.

«Ил-76» загнали на охраняемую площадку, группа выгрузила своё снаряжение – два небольших контейнера синего цвета и один тюк с палатками. После этого Строев и Буй-Тур отправились к военному коменданту аэропорта, через которого нужно было получить обещанный вертолёт.

Слежку Гордей почуял, когда комендант – худой и согнутый, как крючок, повёл их к своему пятнистому зелёному «Патриоту», чтобы подбросить к вертолёту, стоявшему в километре от приземлившегося «Ила».

Спину мазнул неприятный взгляд, оставивший впечатление липкого грязного пальца.

Буй-Тур остановился, присел на корточки, сделал вид, что завязывает шнурок на ботинке.

Возле машины коменданта стояла тёмно-синяя «Шевронива» с тонированными стёклами. Боковое стекло со стороны пассажирского сиденья было полуопущено, и Гордей увидел голову мужчины с роскошной причёской «а ля ёжик», с интересом наблюдавшего за группой «туристов» в «медведях». Он сразу поднял стекло, как только увидел движение Буй-Тура, но было ясно, что интересуется он новыми на аэродроме людьми не как обыкновенный зевака.

«Газик» коменданта покатился мимо череды унылых строений, навевающих тоску, и «Шевронива» последовала за ним.

Буй-Тур кивнул сам себе: он не ошибся в ожиданиях. Подумал: как же они собираются следить за нами, если мы улетим?

Подъехали к вертолёту – старенькому «Ми-8» с тоскливо обвисшими лопастями винтов.

Строев посмотрел на коменданта:

– А он летает?

– Вертолёт в отличном состоянии, – буркнул подполковник, доставая какие-то таблетки и засовывая их под язык.

Строев и Буй-Тур переглянулись.

– Звоните начальству, – посоветовал Гордей. – На этой колымаге мы далеко не улетим. «МИ-8» уже лет пять как все списаны к чёртовой матери.

– Звоните куда хотите, – меланхолично отозвался комендант. – Всё равно других машин нет. А эта способна и до полюса добраться.

– Нам до полюса не надо. – Строев обошёл вертолёт. – Ладно, не будем терять времени. Перевезите сюда наш груз, и мы отправимся в путь.

– У меня нет свободного транспорта, – начал комендант.

– Дружище, славный наш вояка, мать твою, – проникновенно заговорил Буй-Тур, беря подполковника за краешек воротника и приблизив его лицо к своему, – если хочешь дослужить до пенсии – найти грузовичок и быстренько перевези наши вещи сюда. Не хочешь – так и скажи.

Мутноватые глаза коменданта увеличились вдвое.

– Как вы смеете…

– Смею! Один звонок, болезный мой, и погоны слетят с твоих плеч как чижики с забора. Хочешь проверить?

На лбу коменданта выступила испарина.

– Я исполняю приказы…

– Ну, так исполняй, отправляй нас в путь, и побыстрей. Чтоб через четверть часа машина была, понял?

– Хорошо, ждите, – заторопился комендант, ныряя обратно в кабину своего «недохаммера».

«Патриот» укатил. «Шевронива», остановившаяся в полусотне метров, осталась на месте.

Строев косо посмотрел на Буй-Тура.

– Однако строг ты, Гордей Миронович. Неужели и вправду можешь позвонить так громко, что с этого стрючка слетят погоны?

– Позвонить могу, – подтвердил Буй-Тур без улыбки. – А последствия могут быть и более печальные.

– Интересно, с кем это у тебя такая связь?

– У каждого свои секреты, – пожал плечами Гордей.

– В таком случае я не беспокоюсь за судьбу экспедиции.

Гордей промолчал, вспоминая оценивающий взгляд мужика в «Шеврониве».

Комендант не подвёл, впечатлённый обещаниями Буй-Тура.

Через полчаса к вертолёту подъехала новенькая грузовая «Шкода», привезла груз и остальных членов экипажа. Комендант суетился больше всего, из чего Буй-Тур сделал вывод, что полковник позвонил местному начальству, а оно посоветовало ему «не сердить» людей из Москвы.

Контейнеры и тюк с палатками перегрузили в вертолёт.

– Спасибо, подполковник, – поблагодарил коменданта Буй-Тур. – Миссия у нас секретная, поэтому будь любезен, не говори о нас никому. Помни о погонах, я человек злопамятный.

– Счастливого пути, – кисло улыбнулся комендант, давая знак своему водителю.

«Патриот» укатил, за ним – «Шевронива». Те, кто следил за посадкой отряда, убедились в том, что экспедиция отправилась к месту назначения. А это означало, что её впереди ждали сюрпризы. Гордей в этом ничуть не сомневался, доверяя предчувствиям, и пожалел, что не взял с собой оружия помощней.

Пилот запустил двигатель.

Взлетели ровно в час дня.

– Обед, – объявил Строев.

Открыли консервы и спецпластеты с чаем: чай сам нагревался в результате процедуры открывания пластета.

Буй-Тур, держа на коленях банку с тушёнкой, принялся рассматривать проплывающий под вертолётом пейзаж.

В общем-то, ничего особенного он не увидел.

Удаляющиеся окраины Мурманска, полоска моря справа от города (вертолёт повернул на северо-запад, от моря), домики посёлка Мураши и поле аэродрома.

Сопки, чаще совсем голые, каменистые, без всякой растительности, реже – поросшие берёзой и сизой ивой, а также кустарником.

Море трав и заросли кустарника в распадках, между сопками, разноцветная скатерть тундры от горизонта до горизонта.

Стаи птиц, вспугнутых винтокрылой машиной, разлетавшихся в разные стороны.

Ручьи и речки, осколки небесной голубизны – озёра, в изобилии усеивавшие равнинные тундровые ландшафты.

Торфяные, изжелто-коричневые болота.

Языки и россыпи камней.

Заливные луга, очень красивые, цветущие, волнующиеся под порывами ветра.