Коромысло Дьявола (СИ)

— Ах, мой друг, ваш вопрос заслуживает стать развернутой исследовательской гипотезой магистерских тезисов классифицированного ноогностика-неофита. Но все же я постараюсь вам на него схематично ответить.

Прежде всего неминуемый административный крах советской империи явился неотвратимым материалистическим следствием безбожной коммунистической идеологии. Оному бездуховному колоссу на глиняных ногах Промысл Божий сулил токмо краткий человеческий век, неполных 74 года…

ГЛАВА XIX

РАЗБРОС ВЕРОЯТНОСТЕЙ

Расследование требовало досконального изучения мирской религиозной ситуации in situ, на месте. С этой целью благочинный окружной инквизитор негласно побывал у поздней воскресной обедни в храме Святых княже Димитрия Донского и Сергия Преподобного.

Разместился он на правом клиросе, с самого края. С одной стороны, дабы без помех наблюдать, с фланга изучать прихожих храма сего. С другой — самому помене взирать на алтарный иконостас, испакощенный и оскверненный мелкими бесовскими харями и личинам, прикидывающимися крестами в медальонах церковного декора.

Слева от инквизитора иконописные лики Святых апостолов Петра и Павла, склонившихся друг перед другом в легком пренебрежительном поклоне, тоже не вызывали у него пиетета и благоговения.

"Один кудрявый, другой лысый… Ох мне предание экклезиастическое, облыжно и фальшиво эктометрическое!

Интердикту во время оно один другого предавали, эдак апостолически. После, поди ж ты, верующие их примирили благонамеренно…

Господь с ними, коли былые враги-апостолы друг дружку благовестно возлюбили. Изобразительно да иконописно…"

Верующих в девять утра по местному времени было немного, всего 55 человек, сосчитал в социологических целях инквизитор Филипп и потому рассмотрел всякого из прихожан обоих полов по отдельности, осторожно, в минимальной коэрцетивности вникая в биографии, помыслы, моления…

"…74 процента старухи, лишенные женского детородного естества, 30- и 40-х лет рождения от прошлого безбожного века. 12 процентов мужеска пола в разбросе возрастов половозрелости и угасания. Остальные суть женщины, незрелые отроки, отроковицы, тако же внуки и внучки, насильственно к воцерквленности приобщаемые материалистично богомольными бабушками и прабабушками…"

То, что в церкви на воскресной службе присутствует очень мало самостоятельной молодежи, инквизитора-коадьютора Филиппа не смутило. Так оно и есть везде в белоросской глубинке.

Все-таки провинция не есть столица. Даже если оная провинциальность от нее удалена на 40 минут езды на автомобиле по обледеневшей зимней дороге. Или на полтора часа в холодной промозглой пригородной электричке.

"…В граде сем и в стране в храмы Божия во множестве идут неумелые пожилые верующие из атеистических поколений, вскормленных богомерзкой коммунистической идеологией и злостной материалистической пропагандой.

Потому и веруют они материалистично, как учили-воспитали, когда религия была под идеологическим запретом для миллионов партийцев и десятков миллионов комсомольцев…"

Филипп Ирнеев вернулся в образ беспристрастного инквизитора и перестал чисто по-людски частично осуждать, порицать своих мирских компатриотов, в подобии паствы церковной со страхом или надеждой входящих во всякий истинный дом Божий.

Инквизитору-коадьютору нет дела до того, какие частные материальные блага мирская верноподданная паства, прихожане выпрашивают, вымаливают у царя небесного, богохульно и рационально воспринимаемого ими неким сотворенным существом, стоящим не очень-то высоко над мирскими князьями-правителями и земнородными президентами.

"Ибо нечестивому творению токмо тварной плоти заповедано поклоняться. Неведомы им откровения Бога-Отца иль Духа Святого и Безгрешного. Вплоть до Судного дня Гнева Господня.

Прости им, Господи! Кто из нас без вероятного греха живет в бесчинной юдоли земной?"

Сейчас благочинный инквизитор Филипп в недрах душевной глубины и полноты даже немного жалел несчастных посткоммунистических старух, изуверски приобщившихся к православию, когда его частично разрешили безбожные власти, испуганные войной 1941–1945 годов. Ибо старушечьи бездуховные моления о ниспослание здоровья близким и даровании самим себе долгих лет земной жизни пропадают втуне.

"Увы им, увы… несть плотского благочиния и Души Святой Безгрешной в храме сем, загрязненном нечистотами дьявольской природной магии и сатанинского волховства от мерзости мирской…"

Ближе к концу обедни инквизитор Филипп выявил только что появившихся в оскверненной церкви двух несомненных участников богомерзостных колдовских и магических обрядов. Оба осквернителя — мужчина сорока лет и женщина тридцати семи — состояли в непременных членах хилиастической секты, ими цинично именуемой "Праведники последних греховных дней".

— 1 —

— …В 40 лет, следует выглядеть как в 20. И не наоборот, — наставлял Филипп Ирнеев свою Настю пока еще Заварзину, будучи в Барселоне обычными туристами вприглядку.

— Тело и душа неразделимы с культурой речи, Настасья моя Ярославна.

Вон там, гляди, собор Саграда Фамилья… Эт-то верно. Но произносить знаменитое прозвище зодчего и зиждителя храма сего следует, ударяя на последнем слоге. Антонио Гауди-и-Корнет все-таки каталонец, родом из провинции Таррагона.

Как и фамилию природного кастильца Пабло Пикассо должно акцентировать на слоге втором.

Ни тот, ни другой, Настя, французами не были. Не верь тому, что слышишь от малограмотных в иностранных языках…

Помниться, никакого идиотического дона Жуана в природе не существовало. Зато жил-был в прототипе дон Хуан Тенорио…

Ладненько. Оставим в покое филологицкие изыскания, изыски. После ими займемся…

Вот вскорости вернемся домой, пойдешь у меня в нашу школу выживания к сенсею Кендо. Как ни гляди, это круче, чем какой-нибудь тебе фитнесс-центр.

Забудь о расслабухе, Настена. Считай: детство и отрочество у тебя кончились этим летом.

У Ники ты тоже не забалуешься. Мне она обещала за тобой присмотреть…

— И шесть штук отслюнила. Стопудово… Могу ее теперь смело послать куда подальше…

— Вместе со мной?!

— С тобой? Никогда!!!

Ты — мой единственный и любимый. Ради тебя я согласна терпеть в родственниках аж двух свекрух за раз. Свекор, хотелось бы верить, только один?

— Один, один, не беспокойся… И золовка только одна. Но, моя маленькая, запомни: самые близкие тебе люди — Ника и я.

Слушаться будешь только меня и ее. Потому впору тебе внимать, вникать и проникать что к чему и почем…

Для инквизитора Филиппа настало время проникновенно наставить на пути истинные близкую ему юную женщину. Эмпатически и эпигностически, собеседуя и памятуя о том, что ей гораздо менее, нежели краткий век человеческий, предстоит пребывать в секулярах от мира сего.

— …Короче, Настя, резюмирую: шесть тысяч евро в полном твоем распоряжении. Неважно от кого они, от меня или от Ники.

— Спасибочки. Век не забуду!

— Однако, Настя Ярославна, забудь о том, чтобы сию минуту очертя голову кинуться в медицинский колледж. Потому как в Штатах тебе покамест делать нечего. С английским наречием у тебя полный швах и крах.

С испанским у нас маленько полегче, не так плачевно… Сказывается твоя спецгимназия с романским уклоном. Можно было бы тебя в Мадриде оставить, у тети Аниты, и на учебу куда-нибудь этой осенью пристроить…

Все ж таки… Расстаться сейчас с тобой я не в силах. Сама догадываешься почему…

— Ой, Фил! Я тоже тебя очень люблю. Ты прав, любимый. Будем пока вместе. Мне еще нужно многое узнать о тебе.

А то ты какой-то для меня сверхнатуральный. Нереальный, что ли?

Ты есть и одновременно тебя со мной рядом нет. Словно бы ты не ты, а герой моего романа, какой я давным-давно читаю и не хочу, боюсь, чтобы он чем-нибудь окончился нехорошим и печальным…