Полный набор. Тетралогия (СИ)

Очнулся я от вернувшейся боли. Все тело было в ожогах, особенно спина. Поднялся и увидел, что почти вся моя одежда сгорела, меч расплавился. Войска больше не было, а вот князь с эльфийками целые лежат все на тех же ступенях в центре плоскогорья. То ли без сознания, то ли отдыхают, слишком далеко, чтобы точно рассмотреть, а приближаться я не рискнул.

Тут я и понял, что бежать надо. Пока еще шанс есть. На той карте подробной, помнил, была с этого плато тропка неприметная. Можно, конечно, было и по той же дороге, что сюда пришли, вернуться, там кони, одежда, оружие. И свидетели! А мне светиться совсем не хотелось. Вот только хоть какую-то одежду и денег решил раздобыть у жрецов. Амулеты брать не стал, понимая, что вычислят меня по ним, как до этого князя вычислили. Одежда сликовников тоже сильно подпортилась, но все же была целее моей. А кошельки и того лучше сохранились. Взялся я раздевать одного жреца и от неожиданности даже вскрикнул:

— Да морского ежа вам в глотки!!!

Живыми сликовники оказались, что с золотыми амулетами были. Обгоревшие, без сознания, но живые!

— Извините, ребята, но вы мне больше не нужны, — проговорил я, принимая решение.

Быстренько придушил всех девятерых. От других обгоревших тел теперь их было не отличить. Все решат, что это князь их убил, если вообще кто-нибудь проверять станет. По-быстрому обыскал трупы, оделся в воняющую гарью рвань и побежал, вернее, поковылял, настолько быстро, насколько позволяло ноющее от ожогов тело, чувствовал, что время, отпущенное мне богиней удачи, уходит.

«Все, торопись! — приказал я сам себе, в зародыше душа жадность. — И так в кошельках немало золота и серебра, на первое время хватит».

Прости, дед, но сегодня барон Норсорт официально умер. Погиб в неравном бою. А родился… Потом посчитаю, сколько все эти перстни и пояса в золоте стоят, решу, кто родился. Знал я в одном порту слабого мага жизни, что внешность может поменять. Вот к нему, в первую очередь, и обращусь. Ауру, в отличие от внешности, увы, ни за какие деньги не сменишь, но кто меня по ауре помнит? Правильно, или никто, или очень немногие, а морду, наоборот, узнать могут. Есть кому.

Глава 4

Проснулся я в прекрасном настроении и в таком же состоянии. Но что-то все равно было не так. И совсем не чувство утренней прохлады. Возможно, то, что совершенно не помню, как ложился спать, зато прекрасно помню, как упал тяжелораненым?

Совершенно некстати пришел в голову анекдот.

Спят Шерлок Холмс с доктором Ватсоном в палатке. Ватсон просыпается, смотрит, а вокруг ночь, звезды, красота. «Скажите, Холмс, а почему такая красота?» — спрашивает он у своего друга. «Это элементарно, Ватсон, у нас украли палатку», — отвечает ему Холмс.

К чему я это? Все очень просто — у нас тоже украли палатку, и похоже, что не только ее одну. Во всяком случае, на мне из одежды были только мифриловая кольчуга и эльфийский поддоспешник, а также поножи и наручи.

Посмотрел по сторонам. Обе ушастые лежали рядом на широких каменных ступенях. Одетые по точно такой же моде, что и я. Встал. Странно, но чувствовал себя превосходно, несмотря на то что неизвестно, сколько времени пролежал на пускай и теплом, но все же камне.

— И, кстати, почему он теплый, камню вроде бы холодным положено быть, если не на солнце в очень жаркий день, а тут довольно прохладно? — спросил вслух сам не знаю кого.

Проверил эльфиек. Обе живы, но либо без сознания, либо крепко спят. Скорее первое, так как сон у моих ушастых очень чуткий, и на довольно бесцеремонное тормошение точно отреагировали бы.

— Интересно, сколько мы так пролежали? И где все остальные? — продолжил разговаривать я сам с собой.

Нет, я был совершенно не в претензии за их отсутствие, так как они вроде хотели нас немножко убить. Кстати, об убить — я не просто прекрасно себя чувствую, но также отсутствуют раны, полученные в бою. Это хоть и подозрительно, но все равно приятно. На эльфийках, кстати, тоже не заметил — ни ран, ни крови.

Осмотрелся по сторонам уже внимательнее. Из вещей остались только мечи, наши, мифриловые, и их ножны, и вообще все, что у меня алюминиевого было. Да еще пистолет валялся, почти целый. То, что в последнем бою я потратил все патроны, уже не имело значения, потому что сам «Макаров» слегка оплавился и теперь ни на что, кроме груза для кистеня, не годился. Рядом с совершенно не пострадавшей алюминиевой посудой это смотрелось дико.

А вот фотоаппарат расплавился совсем. Жалко. И ведь у меня была мысль оставить его в седельной сумке, но решил, что при мне целее будет. Зря. Хорошо, что зеркалку и еще один запасной отправил с Гилией. Зато магобластер прекрасно сохранился, как, похоже, и все магическое. Еще рядом с тем местом, где лежал, нашел оба желудя и свой осколок алтаря сликовников. С алтарем все понятно, камень и камень, что ему будет, а вот что желуди не пострадали, обрадовало, имелись у меня на них планы.

— Стоп. Интересно, а арбалет почему уцелел?

Странно, в нем-то точно магии никакой не было и быть не могло. Заводское изделие, как-никак. Хотя из чего там оптические прицелы делают? Подобрал мифриловый кинжал и царапнул им черную поверхность корпуса. Так и есть — алюминий. Странно, но, похоже, если хотя бы часть изделия состояла из этого металла, то все оно сохранилось.

Все остальное либо исчезло, либо превратилось в ненужный хлам. Враги тоже, что можно было считать компенсацией. В стороне рощица стояла, совсем недалеко, так и ее теперь там не было, и вообще ни одной не было на всей поверхности небольшого плато. Подумал бы, что это мы вместе с остатками храма перенеслись в другое место или сам храм нас перенес на ступени своей копии, но рельеф местности и виднеющаяся вдали приметная вершина оставались там, где и были. Так что телепортация отменялась.

Первой из ушастых очнулась Эль. Если судить по выражению лица, то чувствовала она себя прекрасно, как и я сам. И как уже заметил с самого начала, никаких ран или их следов на ней видно не было. Хороший признак.

— С добрым утром, дорогая, — поздоровался я.

Светлая только кивнула мне в ответ. Первым делом проверила меня с помощью своего магического медицинского сканера, или как там ее магия жизни, на это нацеленная, называется? Убедилась, что все в порядке, и проделала то же самое со спящей темной. Странно, раньше она к Ларе со своей медицинской помощью не лезла, так как любая их магия друг для друга как минимум вредна, а то и смертельна.

— Сама не знаю, — ответила Эль. — Откуда-то возникла уверенность, что все получится.

Потом проснулась, наконец, темная, и мы вместе стали собирать немногие уцелевшие вещи. Одежды и обуви, как я уже успел убедиться, не было совсем. Все магические амулеты совершенно не пострадали и, как определили эльфийки, были теперь заряжены под завязку, а мифриловые даже сильнее, чем после нападения вампиров. По мнению ушастых, мой универсальный щит теперь не только выглядел как настоящий, но и работал как надо.

— К сожалению, только до очередной разрядки накопителя, — разочаровала меня Лара.

Из оружия — кроме магических амулетов — сохранились только мифриловые мечи и ножи, мой арбалет совершенно без стрел и болтов, а также, как ни странно, лук темной. С луками ушастых вообще интересно получилось: Ларин, который мне Алиса еще в Первом Лесу светлых подарила, имел какую-то магическую составляющую и не пострадал, а от того, что был у Эль, — не осталось ничего, кроме пепла. Ситуация по сравнению с первоначальной теперь менялась на противоположную. Тогда темная была без лука, а теперь, наоборот, — светлая.

Стрел, правда, было всего две — те, что с мифриловыми наконечниками. Как ни странно, но они сохранились полностью, вплоть до оперения. Лара как увидела, что вещи, содержащие мифрил, нисколько не пострадали, так сразу и отправилась их искать. Долго ходила, но нашла. Тела тех, кто был убит этими стрелами, сгорели, а сами стрелы как новенькие. Наши вещи, похоже, пострадали от огня вообще меньше всего — врагу досталось куда сильнее. Там в радиусе на пару сотен метров вообще все испарилось, и тела, и оружие. Еще через сотню метров попались оплавленные куски металла, потом обгоревшие тела.