Драконья алчность

«Господи, какие сложности!» — подумал я про себя, а вслух проговорил:

— Ну, извини, я не знал, что мне ее нельзя брать в руки…

Я пожал плечами, спрятал нефрит в карман куртки, уселся на пол рядом с головой дракона.

— Где ты ее нашел?… — немного спокойнее поинтересовался Желтый Владыка.

Я коротко рассказал ему про развалины старого храма в лесу между Цуду и Пакитом, про то, каким образом передо мной открылся храм Призрачного Облака, про Зверя-Исковика, реследовавшего нас, но потерявшего след…

Выслушав меня до конца, Желтый Владыка задумчиво проговорил:

— Значит, кто-то знал… или предполагал, что храм Призрачного Облака находится именно в этом месте. И этот «кто-то» насторожил рядом с развалинами яйцо со Зверем-Исковиком…

— Я даже знаю кто… — усмехнулся я и, отвечая на вопросительный взгляд дракона, добавил: — Цзя Шун… У него служат несколько дафэнов, так вот я слышал, как один из них, Фучунь, рассказывал Чи Да, что Зверь-Исковик потерял след посетивших развалины людей. И Чи Да сразу понял, что речь идет о Нефритовой Книге.

— Но теперь Нефритовая Книга потеряна для Поднебесной… — прошептал Желтый Владыка. — Снять охранное заклинание Старого Ребенка практически невозможно…

— А если я… подарю эту Книгу кому-то из жителей Поднебесной?… — осторожно поинтересовался я. — Может быть, в… «своих» руках она примет прежний облик?…

Дракон молча покачал головой.

Мы немного помолчали, и я вспомнил свой вопрос, оставшийся без ответа, и снова спросил:

— Так что это за второе условие… ну… при выполнении которого ты можешь избавиться от… власти?… — Я чуть было не сказал «от жизни», но вовремя поправился. — Условие, связанное с самоцветами.

Желтый Владыка отвернулся в сторону и нехотя проговорил:

— Я думаю — это насмешка.

— Насмешка? — удивился я.

— Да, насмешка. — Дракон снова взглянул на меня, и в его глазах я увидел желтый огонек ярости. — С самого детства, еще когда я был всего-навсего принцем, у меня уже была… страсть. Главная!… Единственная!… Страсть, которой я отдавался самозабвенно. Камни! Самоцветы!! Видел бы ты, как я радовался, заполучив еще один образчик какого-нибудь редкого и красивого минерала, как тряслись мои руки, когда я разглядывал свое очередное приобретение. Я готов был сделать все, что угодно, лишь бы разжиться понравившимся мне камнем… Все, что угодно! Вот Ляо Дэнь и… подшутил.

Дракон вздохнул, снова положил голову на пол зала и закрыл глаза. Однако он еще не закончил свой рассказ:

— В общем-то я сразу понял, что это… шутка, что выполнить это условие невозможно. Став верховным правителем Поднебесной, я не оставил свою страсть, я продолжал собирать камни, но я старался держать себя в руках. Никогда, ни под каким предлогом я не отбирал драгоценностей у своих подданных… пока не понял, что вернуть Нефритовую Книгу в наш Мир я не могу. А когда эта бесконечная, однообразная и беспросветная жизнь стала мне в тягость, только моя страсть, только ее удовлетворение приносили мне хоть какую-то радость, давали искру смысла моего существования! А потом у меня родилась безумная мысль: «Что, если действительно попробовать собрать… присвоить себе… все драгоценные камни Поднебесной?!» И я ввел… Дань! Так моя страсть стала… государственным законом!

Желтый Владыка помолчал несколько секунд и, не открывая глаз, добавил:

— Ты бы видел, сколько у меня самоцветов! Три огромные пещеры под этой самой горой наполнены почти доверху, а камни все несут и несут!…

— Да, когда ты… уйдешь, кто-то здорово поживится! — усмехнулся я.

— Никто не поживится…— возразил дракон. — Когда я, как ты говоришь, уйду, черепаха Ао нырнет и гора Фанчжан погрузится в пески Западной пустыни. Так что мои сокровища будут лежать очень глубоко!

— Жаль… — протянул я и медленно поднялся с пола. — Ну, ладно! Поговорили мы хорошо, обменялись, так сказать, мнениями, а теперь мне надо торопиться. Распорядись привести моих друзей, нам пора отправляться!

Дракон приподнял голову:

— Куда ты собираешься отправиться?…

Особого интереса в его вопросе я не услышал, но объяснить свой поспешный уход было надо.

— Я, видишь ли, хочу увидеться с твоим Великим магом Цзя Шуном, и мне известно, где он будет находиться через два дня. Но в то место еще надо добраться, так что нам придется поторопиться.

— А куда именно тебе надо добраться через два дня? — задал Желтый Владыка новый вопрос.

— К мосту через реку Хо на дороге из Цуду в Пакит…

— Ага…— раздумчиво протянул дракон, — но ведь тебе, наверное, стоит как следует отдохнуть перед этой встречей?… Оставайся у меня и отдыхай, набирайся сил. Я, кстати, хочу пообщаться с твоим… учителем — много слышал о многомудром Фун Ку-цзы, а вот видеться не довелось… Ну а к мосту я вас через два дня доставлю…

Он повернул голову и рявкнул:

— Мэнь-Шэнь!…

И снова дух-хранитель врат неслышно появился рядом с Желтым Владыкой.

— Проводи моего гостя к его друзьям! — приказал дракон и отвернулся в сторону, словно желая показать, что ему надоело мое общество.

Мэнь-Шэнь молча пригласил меня следовать за ним, но я, прежде чем сделать первый шаг, неожиданно задал его хозяину еще один, последний, вопрос:

— А почему ты не вернешь себе человеческий облик?!

На меня удивленно посмотрел огромный желтый глаз, а затем дракон как-то неловко дернулся, как будто хотел пожать плечами и… не смог.

— Ты можешь представить себе человеческое тело возрастом в тысячу лет?! — негромко поинтересовался Желтый Владыка и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Вот и я не могу… Да и будет ли оно вообще… живо! Так что не будем рисковать. К тому же я отвык от того, чтобы на меня смотрели как на… человека. Я — Желтый Владыка!…

И он снова отвернулся.

Я кивнул, словно бы принимая такой ответ, и молча последовал за своим провожатым к неприметной дверце в дальнем конце зала.

Больше я Желтого Владыку никогда не видел. Наяву…

За дверкой открылся длинный коридор с высоким сводчатым потолком, широкой спиралью спускавшийся вниз. Миновав один виток этой спирали, мы оказались в еще одном зале, немногим уступавшем в размерах верхнему, и здесь меня поджидали мои спутники. Все трое, включая Гварду, судя по их виду, успели основательно помыться и почиститься. У одного из трех огромных окон зала стоял большой накрытый к обеду стол, на котором, как я успел заметить, были поставлены четыре прибора, однако мои друзья не спешили садиться за трапезу.