Пища Мастеров

- Вам ли упоминать о нарушениях, казадор Величко? После ваших попыток достать материал для изготовления маскоты по просьбе певицы Линды Мровка? После работы в антикварной лавке без лицензии, где вы извлекали из старинных предметов негамоции? А что вы с ними делали, помните? Вы изготовили специальный ящик для хранения негамоций, который, видимо, собирались переправить контрабандой в Аррид или использовать в своих целях. А самое тяжкое из ваших нарушений, которое ляжет пятном на все казадорское племя - это незаконное наложение перзака. Но если вы снимете его сейчас, без выдвижения каких-либо условий, то я, пожалуй, закрою глаза на вашу, так называемую, деятельность, и вы сможете спокойно вернуться в Аррид. Как видите, я тоже предлагаю мирное решение проблемы.

- Но ведь я наложил перзак на жительницу реала, а на реал запрет не распространяется.

-…но наложили на игреала, который проецируется в Демонет, прекрасно зная, что за этим последует. Мне продолжать перечисление нарушений?

Несмотря на то, что мое сердце стучало в груди так, что почти заглушало все звуки, я смогла уловить в голосе Дэниэла знакомые нотки, он незаметно для Жени обратился сейчас к его фуэрзе:- - К тому же откуда у вас такая уверенность, что госпожа Аксен непременно согласится покинуть Демонет, чтобы уйти с вами?

И Женя отвечал… отвечал.. сам того не замечая, слова слетали прямо с верхнего слоя фуэрзы…он сказал…он сказал…

- Да она все сделает, что я захочу. Я ебал ее во все дыры, и могу ебать когда мне вздумается, да ты разве сам не видел сегодня как она отсосала у меня во время твоего долбаного бала, прямо за колонной у парадного входа?

Голос его стал раздраженным, срывающимся, а Дэниэл продолжал все тем же спокойным тоном:

- Видел, конечно. Вы прекрасно продемонстрировали действие перзака, казадор Величко. И все же, не уверен, что это окажется главным фактором в решении госпожи Аксен. Демонет обеспечивает ей все возможности реализовать свой талант, к тому же, у нас с ней прекрасные отношения.

- Не такие уж и прекрасные, видать, раз ты не трахнул ее ни разу.

А дальше я часть не расслышала, потому что Дэниэл снизил голос, но Женя выкрикнул громко:

- Ну, а как же не поинтересоваться? Про вас уроДов прямо легенды хотят, что вы такие чудеса выделываете при помощи телепатии или как это у вас называется, что бабы после траха с вами про нас, игреалов, и слушать не хотят. Да любой игреал мечтает раскусить ваши секреты!

Дэниэл отвечал ему так тихо, что мне пришлось опуститься на пол и приложить ухо к замочной скважине.

- Вы хотели побыть в моей роли в момент моей близости с Полиной? Стать мной, верно? Научиться телепатии, как это вы называете?

- Тобой, другим ли уроДом, какая разница! Вы все чего-то такое умеете…

- А вы сейчас выдали себя, казадор Величко, признавшись, что одним из составляющих перзака является эмпр- приемник эмоций, о существовании которого мы догадывались, но уловить его волны нам не удавалось без привлечения Полины к постельным утехам.

- А что же не привлекли?- Женя спросил злорадно.

- Этот метод показался нам недостойным.

- Да просто секреты свои оберегаете.

- Казадор Величко,- админ повысил голос, -допущенным вами нарушениям нет числа, и поводов немедленно демортировать вас, с последующим вечным запретом на вход, у меня более чем достаточно.

- Ну давай, депортируй меня из Демонета, а Полинка плакать по мне будет, слезами заливаться, и пользы тебе от нее никакой не будет. Она все равно ко мне сбежит рано или поздно. У вас уроДов свои методы, а у нас свои. Подумаешь эмпр! Может я телепатии и не научился бы, но хоть бы узнал что и как, но ты же ее так и не трахнул, а она и не даст тебе, ходи сколько хочешь, хвост распускай павлином- . ничего не выйдет у тебя.

- Почему же?

- Она гурман как и я. Она только по любви может, ей только самое вкусное подавай. Она лучше одна будет спать, чем с тем кого не любит, а любит она только меня. А ты, Залесски, даже со своей телепатией не чувствуешь ее как я. Ведь не зря же любовь у нас, мы с ней соединены на верхнем уровне, там где определяется любовь, откуда она посылается. Ну что ты головой качаешь? Любим мы друг друга, говорю!

- Но несмотря на это, вы готовы принести ее в жертву соглашению? И не жаль?

- Жаль, конечно, но я-казадор! Да что ты смотришь на меня как на комара надоедливого и усмехаешься? Вы все уроДы высокомерны и напыщенны, считаете себя суперлюдьми, только потому что вам довелось родиться в Демонете!

- И все же, мы кажемся смиренными овцами по сравнению с племенем казадоров объявившими себя душителями зла.

А дальше я не слушала, не могла больше. Бродила какое-то время по саду в полной темноте… каблук попал в щель между мраморными плитами, я упала, разбила коленку, но боли даже не почувствовала. Не помню как добрела до кухни. Там было тихо и тепло, часы где-то тикали…

И вот так сижу с тех пор. Я даже не заплакала ни разу, просто сижу и молчу.

Похоже, они сегодня, наконец, решили оставить меня в покое: целый вечер не тормошили и не кормили насильно. Ушли… Тихо так стало, хорошо. Я вышла во дворик, котенок за мной побежал, посидела немного на резной скамейке еще пахнущей свежеструганными досками. Заметила, почки на вишях и яблонях набухли и как будто светились в темноте. Скорее бы деревья зазеленели- двор таким уютным станет. Еще надо бы имя котенку дать. Я даже не знаю мальчик это или девочка.

***

Утром еще до рассвета, кто-то постучал в дверь кухни три раза, потом два, потом один. Я даже не пошевелилась. Стук повторился: опять три раза подряд- два- один- прямо код какой-то. А ну уходите отсюда, кто бы вы ни были.

Я услышала как дверь скрипнула и отворилась, кто-то ходил по кухне и чем-то шуршал, потом опять дверь скрипнула и все затихло.

Я тихонько встала и на цыпочках подошла к двери, открыла ее и высунула голову -. в кухне никого не было, но на столике оявились две корзины накрытые белой льняной тканью. Я осторожно приподняла ткань. В первой корзине было два полотняных мешочка: один с красной, другой с белой фасолью, два кулечка семечек- подсолнечными и тыквенными и еще несколько пакетиков с семенами, названия которых я не знала.

Я решила переставить корзинку подальше от двери, но когда подняла ее, то она показалась мне тяжелее, чем можно было ожидать. Я поставила ее на столик, выложила оттуда все кулечки и опять подняла. Корзинка осталась почти такой же тяжелой и заподозрила, что здесь должно быть двойное дно. При ближайшем рассмотрении оказалось, что верхнее дно было вплетено жгутиками в стенки корзинки. Я расплела их аккуратно, сама не понимая зачем я этим занялась.Под верхним дном оказался тяжеленький пакетик перевязанный шпагатом. Развязать что ли? А почему бы нет? Разве не я хозяйка на этой кухне?

В пакете оказались четыре стеклянные тяжеленькие баночки перевязанные плотной белой тканью. В трех из них было варенье.Я посмотрела банки на свет: одно было земляничным, другое из белой черешни, а третье грушевым- крупные красивые золотистые ломтики груш в густом сиропе. У них тут, конечно, с вареньем напряженка, но зачем же так прятать? Прям контрабанда какая-то. В четвертой банке, - мне сначала показалось, что это густое темное повидло,- но когда я открыла крышечку, то обнаружила там сладкую маковую начинку для пирогов. Я завернула пакет, перевязала его опять, сложила баночки в корзину, вплела жгутиками дно, вобщем все сделала как было. На всякий случай.

Во второй корзине был соломенный судок полный крупных коричневых, еще теплых и как будто только что снесенных яиц, горшочек масла, два мешочка с пшеницей разных сортов- желтые зернышки и розовые, крынка молока и пакетики с разными специями и пряностями.

В дверь кухни опять постучали.

На этот раз я открыла сама. Вошел молодой рыжий парень, поздоровaлся, поставил на пол два бидона и сказал:

- Ну сколько можно с Кудыкиной Горы воду таскать? Неужели не найдете замену какую-нибудь воде этой?