Непобедимое Солнце (СИ)

  - Протестую! Я сам лично с самого первого дня работал на нижней Целестии и сам принимал участие во всех делах Азаила Премудрого....

  Взрыв возмущения, прокатившийся по женским рядам, перекрыл его голос. Раздавались голоса "ничего себе, Премудрый", "тебя бы туда засунуть, к крысам" и все в таком духе.

  Но оратор вновь поднял руку и ропот прекратился:

  - ...А что касается человека, то мы создали его таким, потому что только в таких условиях человек может развить свои творческие способности, которые в нем далеко превосходят способности расы поднебесных! Посмотрите на этих мужественных воинов, на этих героических женщин, на этих детей, какое мужество, какая сила, какая сплоченность... - это же просто произведение искусства!..

  - Да заткните хоть кто-нибудь рот этому богохульнику! - закричала Жемчужно-Белая Ариэль. - Да как ты смеешь такое говорить, бессердечная тварь! - и с этими словами, не дожидаясь, ударила сильным разрядом тока ректора Школы, но тот взмахнул палочкой и прикрылся магическим щитом...

  - Прекратить драку! - вмешалась быстро я - ещё мгновение - и ситуация может выйти из-под контроля - Когда вернется из своих странствий мой заблудший муж, Совет запросит у него отчет в его преступной деятельности в нижней Целестии. Думаю, независимая комиссия из участников обоих полов установит степень его вины против прав человеческого рода, а также степень вины его ближайших соучастников. Возможно, это была просто трагическая ошибка, а не злой умысел. Но наша задача сейчас, братья и сестры, не в том, чтобы решить кто виноват, а чтобы решить - что делать!

  - Протестую! - поднялся опять этот неугомонный ректор. - Совет не уполномочен принимать решений в отсутствие Его Премудрости!

  Тут уж зал просто взорвался. Женская и мужская части разделились напополам. Все женщины выявили солидарность с бедствующими людьми, а мужская - с законностью - ведь слово Азаила все это множество столетий было законом, и притом законом, освященным волей Создателя... Поднялся такой гвалт, что просто ничего невозможно было разобрать.

  Но выход из этого тупика был найден... Жемчужно-Белая Ариэль вдруг наколдовала большой шар, а потом громко его взорвала. На мгновение воцарилась тишина. Она взлетела на крылышках чуть ли не на самый верх Зала Собраний и закричала:

  - Да, Совет не уполномочен принимать решения без Премудрости, но не ясно - какой! Думаю, всем очевидно, что Азаил, так дурно справившейся со своей задачей по благоустройству нижней Целестии, не достоин более ей называться!

  - И кто же по твоему достоин? С кем ещё говорил Создатель, как с ним, а? - подлетел прямо к ней ректор в белоснежном одеянии.

  И тут вмешалась я и сказала, предварительно усилив специальным заклинанием голос, спокойно и уверенно:

  - Со мной говорил Создатель...

  Воцарилась гробовая тишина. А потом Жемчужно-Белая Ариэль ка-а-а-а-ак завопит:

  - Да здравствует новая Премудрость, настоящая Премудрость - Перворожденная фея Стелла!

  Женская часть трибун взорвалась в восторге.

  А Белоснежно-Белый ректор, в досаде плюнул прям в лицо Ариэли:

  - Протестую! Это сущее беззаконие! Азаил поставлен самим Создателем! - но его уже никто не слушал. Фея подлетели ко мне, схватили меня на руки и посадили меня на трон Азаила. А Жемчужно-Белая непонятно откуда вытащила пурпурный плащ и золотой обруч (все остальные носили только серебряные) и при помощи других фей облачила меня в новые знаки отличия.

  Мужчины же бессильно наблюдали на творимое их сестрами - ну не нападать же им на них с оружием!

  - Уходим, братья, нам тут делать больше нечего! - выразил общее мнение Белоснежно-Белый. И мужские трибуны тут же опустели - мужчины всей толпой полетели к выходу. И я поняла, что дело зашло слишком далеко.

  - Стойте, братья! - воскликнула я, протянув к ним умоляюще свои руки, и они остановились. - Никто не отрицает заслуг Азаила и его статуса Премудрости Сообщества. Перворожденная сестра Ариэль здесь высказала только свое личное мнение. Когда Азаил вернется, он по-прежнему будет заседать в Совете, как раньше. Но сейчас, в ситуации чрезвычайной, когда необходимо оказать экстренную помощь людям - любимейшим творениям Создателя - я всего лишь временно беру на себя полномочия Премудрости, как жена Азаила и как та, с которой действительно говорил Создатель, а чтобы вы убедились, что я не ищу личной власти, - я разделю её со своими дочерьми, и дочерьми Азаила - Астрой и Эстер...

  По лицам мужчин было видно, что они сомневаются. Некоторые даже полетели обратно, но тут все дело испортил этот бесноватый подхалим Азаила.

  - Вот это номер! - издевательски воскликнул Белоснежно-Белый. - Теперь у нас вообще, вместо одной Премудрости, целых три! Ха, триединая Премудрость! - и залился смехом. Его смех подхватили другие.

  - Айда, братья, пусть разыгрывают свой цирк и дальше! По домам! Это не Совет, а беззаконное сборище! Тем более беззаконное, что без нас, мужчин - половины населения Поднебесья -, он вообще не имеет никакой юридической силы...

  И они опять повалили толпами к выходу, а у меня сердце так и разрывается, и я как закричу:

  - Да как вы можете так поступать! Бессердечные, безжалостные эгоисты! Погибают люди, а вы! Не можете поступиться и частью своей гордыни! - и опять протянула к ним умоляюще руки.

  Но Белоснежно-Белый, покидавший Зал последним, повернулся ко мне и сказал:

  - Гибель пары десятков смертных - для которых смерть, между прочим, все равно неизбежна - ничто по сравнению с тем, что делаешь ты! - а потом улетел вслед за остальными...

  А потом Совет - точнее, женская его часть - единогласно проголосовал за вмешательство в дела людей с целью оказания им экстренной помощи и вручил Нам с дочерьми чрезвычайные неограниченные полномочия руководить операцией по спасению этих любимейших творений Создателя...

  ...С тех пор началась наша постоянная работа в нижней Целестии. Так что когда, наконец, мой муженек соизволил вернуться - мы были погружены в работу, что называется, поуши. Почти все сестры были внизу - они зачищали населенные части Целестии от чудовищ и крупных хищников, сеяли специально модифицированные саморастущие овощи, фрукты и злаки, препятствующие старению и продлевающие жизнь, меняли погоду, делали антибактериальные прививки...

  ... Я же, после четырех бессонных ночей, которые я провела, инспектируя работы в Нижней Целестии, решила все-таки немного отдохнуть и отоспаться в своем цветке. Тем более, что экстренно и поголовно мобилизованные сотни тысяч сестер уже освоились с работой и моего непосредственного вмешательства пока не требовалось... Но стоило мне только омыть свое тело в розовом озере, переодеться в ночную рубашку и взбить подушки, как... Явился, так сказать, не запылился, Азаил - собственной персоной!

  Опять такой же довольный, сияющий от счастья, как и всегда...

  Правда, в этот раз он явился в чистой белоснежно-белой тунике, помытый, да и бросаться стаскивать с меня одежду явно не торопился. Он просто окатил меня своим сияющим влюбленным взглядом и горячо и страстно зашептал:

  - Любимая моя Стеллочка, цветочек мой ненаглядный, ну как же я по тебе скучал! - а потом бросился целовать мне ручки и тискать их в своих ладонях - как ни в чем не бывало, как будто бы и не пропадал он на, без малого, две тысячи лет...

  Ничего другого я от него и не ожидала.

  Мне даже не хотелось устраивать скандала. У меня просто не было сил. Я только тихо и спокойно сказала:

  - Азаил, сядь, пожалуйста. Ты...

  - Дорогая, я все, я все понимаю! - не дал мне договорить он, продолжая держать меня за руки и целовать их, торопливо и жадно. - Ты, конечно, хочешь мне сказать, "ты где пропадал две тысячи лет?"... Ты просто не поверишь, дорогая! Я ОТКРЫЛ НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ, которое от нас с тобой коварно скрыл сам Создатель, представляешь? Я нашел туда проход, едва не погиб там тысячу раз - но это того стоило! Я там открыл новые свойства магического поля, я нашел новые минералы, новые субстанции, которые изменяют наше понятие о магии, о веществе, о трансформации... Все мои книгиnbsp;- Как я скучал по тебе, дорогая моя женушка, Стеллочка моя ненаглядная, как я скучал! - горячим шепотом говорил он и жадно целовал мои руки. А потом он стал было снимать с меня одежду, но я отстранилась от него. Он удивленно посмотрел на меня, ничего не понимая: