Девушка на причале (ЛП)

    Девушка открыла ее.

Она знала, что в ней, и все же вид этого всегда вызывал у нее дрожь. Петра не знала, почему. Она не знала, откуда взялся этот предмет или кому он принадлежал. Она просто обнаружила его в дупле, когда в последний раз приезжала домой из школы. Откуда-то Петра знала, что шкатулку поместил туда не человек. Никто не знал о ее тайнике, и она точно знала, что тайник не мог быть обнаружен случайно, и вещи, лежавшие там, были нетронуты. Шкатулка просто появилась там. Шкатулка, или, вернее, предмет в ней, как будто знал, что он может понадобиться. Он просто пришел к своей хозяйке, спрятавшись в единственном месте, где она могла найти его.

    Предмет в шкатулке вобрал в себя тусклый свет комнаты и зловеще поблескивал в полумраке. Это был кинжал. Его лезвие было запачкано чем-то черным, словно он был покрыт сажей. Ручка кинжала была необыкновенно уродливая, вся украшенная драгоценными камнями.

    Изящным движением Петра обвила пальцы вокруг ручки и подняла его. Если ничего особенного не было в том, когда она держала в руках черную шкатулку, то прикосновение к кинжалу вызывало необъяснимое волнение. Как будто держишь живую гадюку или даже целую океанскую волну. Петра чувствовала его силу и опасность, но главное, она чувствовала, что он принадлежит ей.

    В мире было очень мало вещей, которые принадлежали Петре, но кинжал принадлежал ей в такой мере, которая превосходила простое владение. Словно он был частью ее, как если бы она принадлежала ему столько, сколько и он ей. Это чувство пугало, и все же это было единственное чувство, которое приносило утешение. Кинжал говорил без слов. Он обещал многое - таинственные вещи, возможно даже темные и страшные вещи, но Петру, казалось, неудержимо тянуло к нему.

    «Если бы у меня были родители, в нем не было бы необходимости», - пыталась оправдать себя Петра. Это был ее аргумент против предостережения, которого некому было озвучить, ее внутренняя защитная реакция.

Частью себя она понимала, что кинжал таил в себе зло. Но все же он обладал силой, которая могла бы помочь ей. Действительно ли это неправильно использовать инструмент зла, для того чтобы сделать что-то хорошее? А если это единственный реальный вариант для нее, кто может винить ее за то, что она им воспользовалась?

- Он не нужен мне навсегда, - сказала она тихо себе и пустой, темной комнате. - Я использую его только один раз. После этого я избавлюсь от него. Только в этот раз. И все. Это все, что мне нужно.

    - Это напомнило мне слова одного моего друга, - тихо произнес чей-то голос, испугав ее. Петра ахнула и развернулась, резко взмахнув кинжалом перед собой и широко раскрыв глаза.

    В углу выделялся чей-то силуэт. Огромный, возвышающийся в тени, с нечеткими очертаниями, он казался почти невидимым в полумраке комнаты.

Незнакомец продолжал глубоким вкрадчивым голосом:

    - Он сказал мне, что те, кто выбирает добро обычно со временем приобретают к нему вкус. Да, это верно, но я думаю, что это только половина правды. Можете себе представить другую ее половину, мисс Морганштерн?

    Сердце Петры громко билось в груди. Она вскочила на ноги и выпрямилась спиной к кровати, по-прежнему держа кинжал перед собой. 

     - Кто здесь? - спросила она хриплым шепотом.

    Человек шагнул немного вперед, выходя в тусклый свет комнаты:

     - Прошу прощения, мисс Морганштерн. Обычно я не делаю этого для моих бывших студентов, но я подумал, что в качестве исключения вы могли бы удостоиться моего личного визита. Называйте это академическим сопровождением.

Петра прищурилась, узнав, наконец, высокого человека.

    - Директор школы? - удивилась она, понизив голос. – Мерлин? Но зачем?

    Мерлин Амброзиус, легендарная фигура и директор школы волшебников, которую Петра недавно закончила, вздохнул и слегка развел руками, глядя сверху вниз. Этот жест, казалось, охватил Петру, кинжал, комнату и всю ферму, все сразу. Он вздохнул:

    - Можно мне присесть, мисс Морганштерн? Нам многое предстоит обсудить.

    Петра отрывисто кивнула. Она поняла, что все еще крепко сжимает кинжал, как будто для успокоения. У нее мелькнула мысль положить его обратно в черную шкатулку, но она совершенно не могла заставить себя сделать это.

    В другом конце комнаты Мерлин изящно уселся на узкий стул у окна.

    Петра позволила себе присесть на край кровати и выпрямилась. 

- Филлис знает, что вы здесь?

- Под Филлис, я полагаю, вы имеете в виду ту несчастную женщину внизу. Нет, совершенно точно она не знает и вы знаете об этом, как мне кажется. Я здесь для того, чтобы поговорить только с вами и больше ни с кем.

- Вы шпионили за мной?

- Я наблюдал за вами, мисс Морганштерн, - спокойно ответил Мерлин, встретившись с ней взглядом. - И не зря, как вы можете догадаться.

Петра сглотнула:

- Вы собираетесь ... арестовать меня?

Мерлин долго изучал ее.

- У меня нет полномочий, чтобы арестовать вас, мисс Морганштерн. И я не хотел бы этого, несмотря на тот факт, что арестовать вас, возможно, было бы 

самым мудрым решением и не из-за того, что вы уже сделали, но из-за того, что вы способны сделать.

    Петра не знала, что сказать на это. Мерлин ждал. И, наконец, слабым голосом она сказала: