Герой Нижнеземья

Общение с Джон-Эем было нелёгким и по ещё одной причине: Стэн запретил ей говорить ВЭТ-парню о его происхождении, пока он, Стэн, не решит, что для этого настало время.

Прошёл ещё один долгий сон. Джон-Эй вырос и стал значительно выше Шерл. У него были мускулистые руки и широкая грудь. Он был очень силён. Его глубоко посаженные маленькие глаза и высокий выпуклый лоб совсем не походили на скошенные низкие лбы и большие навыкате глаза, характерные для всех жителей Нижнеземья. Иногда Шерл думала, что Джон-Эй, должно быть, очень похож на их предков — Старых Людей.

Джон-Эй не ответил на её приветствие. Он сидел, скорчившись у стены пещеры, и Шерл в очередной раз подумала о том, что держать его в подобных условиях было ошибкой. Она уже много раз говорила об этом, оставаясь наедине со Стэном, который был одним из свидетелей Великой Битвы и лично положил частичку Героя в ВЭТ.

— Смелость — вот что нам всем недостаёт, — говорил Стэн.

Они сидели в его пещере; Стэн был облачён в присборенную у шеи хламиду, указывающую на его официальный статус.

— Мы, робкие создания тоннелей, живём во власти наших страхов. Пищи нам нужно немного, но всё же иногда мы остаёмся голодными только потому, что даже если поблизости есть червь джумбо, — а это полный тоннель мяса — многие из нас боятся даже подойти к этому огромному, но безобидному существу, и ждут подхода обученных охотников. Часто мы позволяем ему удрать, так и не решившись воткнуть нож в его бок и обеспечить себя едой. А теперь ещё и Клинкозуб объявился...

Стэн передёрнул плечами и его пожелтевшие зубы выбили ритуальную дробь.

Возвращение Клинкозуба и смерть почти двадцати жителей Нижнеземья было неприятным событием, хотя и привело к усилению позиции Стэна в Совете. Люди снова начали понимать важность обороны, и многие радикальные идеи потеряли для них свою привлекательность. Даже Нэд во время своих нечастных встреч с Шерл избегал упоминания о своих прежних взглядах.

— Никто из нас не может чувствовать себя в безопасности, — продолжал Стэн. — Мы можем только спасаться бегством и не можем выгнать Клинкозуба. Он всесилен. На нашей памяти только один человек взял над ним верх. Это Герой. А теперь у нас появилась возможность получить нового Героя в лице Джон-Эя. Мы должны до поры до времени держать его вдали от других людей. Он не должен заразиться от них страхом, иначе он станет таким же робким и боязливым.

— Значит, мы воспитываем его для одной-единственной цели, — заметила Шерл и прикусила язык.

Вступать в спор со Стэном было рискованно, потому что он мог просто выгнать её и приставить к Джон-Эю другого учителя.

Думая о словах Стэна, Шерл внимательно смотрела на Джон-Эя, расслабленно сидящего у влажной стены, а тот, в свою очередь, рассматривал её, бесстыдно выставив свои гениталии при свете центрального светошара. Внезапно он гневно заговорил:

— Бомба на это всё! Я хочу выйти отсюда. Я видел других людей, когда Стэн водил меня в Совет Старейшин. Но он не дал мне поговорить с ними. Почему? И когда старейшины говорили со мной, они старались скрыть свои мысли, — он нахмурился. — Я знаю, что думали они о чём-то неприятном. Я заметил, что когда они говорят о некоторых вещах, у них у всех стучат зубы и дёргаются плечи, как будто они все одновременно подхватили лихорадку. Здесь, в пещере, я повторял эти же слова, но мои зубы не стучали и плечи не тряслись. Что это значит? Почему мне так хочется набить им морды?

Он сердито глянул на Шерл и она невольно отшатнулась.

Позже, идя по тоннелю, она обдумывала этот разговор. Когда Джон-Эя не было рядом с ней, её обуревали смешанные чувства. Как и его прародитель, Джон-Эй был агрессивен и драчлив. Похоже, что попытка вырастить второго Героя должна увенчаться успехом. Но она не испытывала от этого чувства удовлетворения.

Шерл заметила, что непроизвольно повернула к пещере своих родителей. Она не навещала их уже давно: как учитель Джон-Эя она получила жильё недалеко от Зала Совета.

Родители её были дома. Она поздоровалась, и как только представилась возможность, задала им вопрос, не дававший ей покоя: её интересовало, каким в действительности был прародитель Джон-Эя — Герой.

— Он был не особенно популярен, — искренне сказал вер-папа.

Теперь, когда Шерл не была больше ребёнком, он чувствовал, что красивую легенду можно оживить фактами. Шерл заметила, как постарел её отец; чуть выше его щиколотки поселился волосяной грибок, который вер-папа постоянно почёсывал, распыляя споры.

— Временами он бывал очень странным. Вот, я помню, как-то он наткнулся на меня в тоннеле. Он сбил меня с ног и не останавливаясь помчался дальше. Да ещё меня же и выругал: чего, дескать, не смотришь, куда прёшь!

Вер-мама Шерл смотрела на мужа белёсыми неподвижными глазами и тоже припоминала.

— Нога твоего вер-папы была тогда серьёзно поранена, и неудивительно, что на этом месте появилась волосяной грибок. Хотя прошло уже столько времени, — вздохнула она. — Вот если бы с нами была старая Роза! Этот мошенник Лео не только не помогает, а даже вредит. Содрал с меня шесть порций еды за щепотку Сонной Пыли, и клянусь, что она была перемешана с чем-то ещё. В прошлый сон я глаз не сомкнула. Ни на минуточку.

— Почему ты так редко приходишь к нам, Шерл? — спросил вер-папа жалобным голосом, который родители приберегали специально для такого рода вопросов. — Мы часто говорим о тебе и нас очень интересует, как идут у тебя дела. Мы не увидимся, если когда-нибудь тебя призовут в Совет. Хотя мы уже не доживём до этого.

Вер-папа печально почесал ногу, а Шерл вздохнула.

— Я очень занята, — ответила она. — Занятия с Джон-Эем отнимают у меня всё время. Иногда я так устаю, что еле добираюсь до своей пещеры, и мне кажется, что я впаду в долгий сон.

— Официально мы никогда ничего не слышали о Джон-Эе, — пожаловался вер-папа. — Никто и не подумал рассказывать о нём. Одни только слухи. Кажется, все знают об этом чудесном Джон-Эе, кроме нас. Говорят, что он в два раза выше обычного человека, а руки у его как водопроводные трубы...

Вер-папа как бы невзначай указал на новую вещь в пещере — толстая труба шла вдоль задней стены, а из отверстия капала вода.

Шерл понимала как вер-папа гордится установкой водопровода, и горячо поздравила его, а затем вернулась к старой теме.

— Он не намного больше остальных, но гораздо сильнее.

— Ты с ним поосторожнее, моя девочка.

Шерл проигнорировала вер-мамино предупреждение.

— Герой... — продолжала она гнуть свою линию. — Как он выглядел? Какое у него было лицо?

Вер-папа глянул на неё с подозрением, переросшим в огорчение.

— Так вот почему ты сюда пришла... Ты пришла не ради нас, а ради того, чтобы попытаться выяснить, что мы знаем о Герое!

Голос старика дрожал от ярости. Вер-мама издала пронзительный визг, оглушительно прозвучавший в маленьком объёме пещеры.

Шерл попыталась возразить:

— Этот План важен для всех...

— Но не для нас, не для нас! — вер-папа схватил её за руку ещё сильными пальцами. — Посмотри-ка сюда, моя девочка!

С неожиданной силой он повернул её лицом к нише, и она увидела в лучах светошара светлое пятно, состоящее из нескольких дюжин бледных и вялых личинок.

— Теперь, когда я отошёл от работы при черношкурах, еду для личинок мне приносят прямо сюда! Это всё, что мне нужно! — выкрикивал вер-папа с торжеством. — Нам не нужен твой удивительный План! Нам нет нужды покидать нашу пещеру. Мы защищены от Клинкозуба!

Его передёргивание плечами было автоматическим. Он верил в то, что говорил. Пещера стала его надёжным убежищем, напоминающим могилу, которую он не собирался когда-либо покидать, и в безопасности которой был уверен.

— Я рада за тебя, — холодно заметила Шерл, подавленная изменением отношений между ней и вер-папой. — Мужество да не покинет вас! — бросила она коротко и вышла.