Ветер перемен (СИ)

— Ладно тебе, — отмахнулся от назойливого взгляда Родя, — сам понимаю, что перебрали немного, но согласись, Варлам заметно сильней стал…

— Это верно, — улыбнулся Сапог, невольно бросив взгляд назад.

Связанные по рукам, переставляли ноги плененные разбойники. Без всякого энтузиазма вяло шагая следом за телегой.

— В городе сдадим, — поднял брови бездельник, — на галеры пойдут, а нам… барыш.

— Нам? — Хмыкнул Родя и Сапог побледнел.

— Ты это, того, не злись, — примирительно буркнул охранник, — не станешь же ты, возится с ними, а мы все быстро обстряпаем…

— Ловлю на слове. Слушай, а ты мне вот что скажи стряпольщик… — перевел тему Родя, — как же так происходит? Мы их пленили, везем в город, продаем…

— Ну…

— Барыш получаем?

— Ну…

— А если нас самих… так же… — спросил Родион…

— Не… — Повеселел Сапог, — нас так не повяжут, хотя конечно могут…

И задумался…

— Нет, скорей, просто прирежут или вон, — и он кивнул на обочину, — на сук повяжут или так в подштанниках оставят…

— А продать? На галеры там или рудник…

— Не-е… — помотал он лохматой головой, — не получится. Суд будет; на суде ведь спросят. Там как миленький признаешься, там язык развяжут. Но если не вор и не бандит, то и это выяснится.

Родя только плечами передернул. Уж ему–то было известно доподлинно; если правильно спросить, то и ответишь что угодно. И в убийстве Кеннеди признаешься, и что людоед. Да хоть что… тут главное спросить правильно.

— Не, я как–то не слишком доверяю такой судебной системе.

— А сам–то откуда? — Спросил Родю охранник, — по разговору так наш, а говоришь, словно с островов, как тот наш друг сильно могучий…

— А… — махнул рукой Родя, — земля та далеко, за неведомыми морями, так далеко, что и не доплюнешь.

Сапог хмыкнул.

— Видно очень далеко, но и то что ты не из высоких, тоже хорошо видно.

— Ну а это как заметил? — Ехидно улыбнулся Родя.

— А они и одеваются получше и ведут себя иначе. У них же как! Есть в роду хоть один маг высокий, это уже основа дома, а остальные в большинстве такие же колдуны как Варлам. Только колдуны эти может и не самые–самые, но тени их многих могут переплюнуть…

Родион заинтересовался. Он и раньше слышал о высоких и их помощниках. Что же это за тени такие? Но Варлам как назло в аутизм впал, с духами блин, третий день общается.

— Сам–то знаешь что–то по–теме? — Родя откинулся на спину, устраиваясь поудобней и собираясь заснуть под рассказ. — Или, просто ляпнул от нечего делать?

— Знаю, а‑то, — обиделся Сапог, — я много где послужил, и на галерах пришлось походить. Воевал… — и замялся на секунду, — ну и пиратствовал понемножку, только как без этого…

— Да ладно, — приподнялся на локтях Родя, — давай про помощников этих, что на высоких ваших лордов пашут…

— А что о них? — Сапог погрустнел, — вон едет рядом, мечтает наверно в высокий дом войти, только дурилка не понимает, что не примут его в их круг. Кому он там нужен? У лордов как заведено? Вот родился, к примеру, мальчик: растет, учится, постигает тайные науки. А проходит время становится старше и обнаруживается, что науки он постигал хреново, силы у него мало, воин он никакой, ну и к магии таланта нет. Что же делать с нерадивым отпрыском папаше?

— Пинка под зад, — предложил Родион, — и на вольные хлеба.

— Э-ээ нет, — засмеялся Сапог, — у них у благородных все не так… они таких отпрысков, во флот отправят, и живут ведь те выродки припеваючи. Ну а хочешь, можешь и в армию идти; можешь, конечно, и домашними делами заняться, но останешься птицей говоруном, — хмыкнул охранник, — вроде и может говорить птичка, но только, то чему научат…

— В смысле? — нахмурился Родик.

— Не допустят в серьезные дела, — пожал плечами Сапог, — там правят бал маги и сильные колдуны… Кто же бездарю доверит дела семьи? Даже не всякий сильный колдун, голос имеет…

Сапог хмыкнул себе под нос и… вздрогнул…

— Бывает и такое, — заставив вздрогнуть и Родиона, прохрипел надтреснуто Варлам.

Родя повернулся к колдуну и выдохнул в сердцах.

— Ну, вы блин даете, — скопировал Родя, отгоняющий злых духов жест Сапога, — очнулся курилка…

Варлам кивнул.

— Со мной такое не часто, — извинился он, — просто нахлынуло что–то…

— А-аа брось! О чем ты говорить начал? — отвлекая колдуна от аутичных мыслей, ввернул Родион.

— Иногда в высоких домах, дела ведут и колдуны из пришлых, правда, такие становятся впоследствии членами семьи. Или и так являются ими, тень ведь с детства воспитывают, — замолчал на минуту Варлам, — как у нас… на островах…

И Варлам вывалил на Родю и Сапога душещипательную историю.

— У нас, на Гокоре, — и пояснил для Родика, — так остров наш назвали, в честь уже и не знаю кого, все иначе раньше было. Верней не было у нас империи никакой, свободными мы были. Правили островами старейшины — колдуны; на каждом острове свои кудесники. Сильными были они колдунами, и воины наши знатны были, но однажды империя домов Исакор, пришла и в наши земли…

Варлам говорил напевно, хоть и выводил трели надтреснутым голосом, не отошедшим еще после трехдневного молчания…

… …

Галера, причалила в маленькой бухточке, здесь уже стояли рыбацкие ялики — теснились лодочки самых разных мастей. Бухта гостеприимно привечала и купцов и рыбаков, а на косогоре, не очень–то и далеко от причала высился частокол, с приветливыми такими сторожевыми башенками. Лучше любых слов рассказывая о гостеприимстве местных жителей.

Яркими и добродушными были они; силу свободолюбивые островитяне всегда в себе немалую чуяли, но не промышляли, ни морским разбоем ни войной. Уж больше полувека, как не промышляли. А когда–то, до тех пор, пока гнев богов, не обрушился на эти земли, они же самые — черноволосые коренастые рыбаки, называли себя никак не иначе, нежели Радугайцы, что на их же древнейшем языке означало — воины света….

Галера, привезла с собой послов высокого дома; отчего они выбрали именно этот остров, осталось неизвестно, но случилось.

Тридцать воинов, а то что это были «тени войны», сомнений ни у кого не вызывало, тридцать богатырей сошли на берег под скрип мостков. Высокие, совсем не похожие на островитян, они отсвечивали своими светлыми волосами — белыми как снег, на самых высоких вершинах…

Они оставались безмолвны, неприступны — настоящие тени. Гости не входя в городище, остановились на околице, привлекая к блестевшим в солнечных лучах доспехам внимание насторожившихся жителей.

Впереди, не прячась за спины страшил, стояла девушка. Красивая наверно, а может быть и нет, никто того уже и не вспомнит… Она ждала…

Старейшины вышли, но не сгибали спин перед высокой, старейшины еще помнили годы своей юности, и знали о том насколько сильным был и есть их народ…

— Кто ты высокая и что тебе надо? Воды? Еды? — Мирок, развел руки, — но не обессудь, в гости такую ораву воев не позовем…

Она смотрела на старейшину с прищуром. Высокомерие, через несколько минут стало здорово раздражать Мирока.

— Если ты и дальше, хочешь стоять, то стой, а мы уйдем…

— Ты вождь?

Мирок мысленно улыбнулся.

— Нет, — резко ответил Мирок, — не вождь. В закатной империи, больше нет вождей…

— Вы не империя, — выплюнула высокая, — вы кучка архонтов, жалкие остатки от былого могущества… Вы никто…

— Что тебе надо женщина? — не скрывая своего недовольства, произнес старейшина, — если ты пришла сеять зло, уходи, ты незваный гость…

— Я хочу говорить с вашими вождями….

— У нас нет вождей, — повторился Мирок, — есть совет старейшин… Я соберу их, но только к вечеру…

— Мы будем ждать.

Они ушли восвояси — на галеру, они не сходили на берег до самого вечера, с этого судна не слышалось голосов: лишь тишина, за которой и наблюдали приставленные соглядатаи Мирока.

Вечером Мирок собрал всех старейшин, они вышли на берег, с ними вышли и охотники, доставшие пыльные доспехи и оружие своих отцов.