Трилистник (СИ)

— Класс, — выдохнула я, — а можно еще раз.

— Хватит на сегодня, пожалуй, а ты крутая.

— А ты будто не знал?

Алекс только ухмыльнулся, через минуту мы ехали к месту стоянки, а потом и дальше, и болтали.

— Алекс, а что это за зверь?

— Разве не видишь лавовая лошадь, кстати, людоед их осталось немного, почти всех перебили.

— Ископаемое, мы ее отпустим?

— Само собой.

— Огонек, я буду звать ее Огонек. Можно.

— Зови хоть горшком ей без разницы.

— Ты не прав каждому нужно имя, правда, Огонек.

Лошадь храпанула.

— Вот видишь.

— Убедили, — развел он руками.

И мы рассмеялись.

Огонек, оказалась, очень быстрой и выносливой, даже имея на спине двух седоков и два рюкзака она, не сбавляя темпа, бежала уже шестой час, в отличие от нее я стала уставать.

— Алекс, давай тормозить, у меня спина заболела.

Он послушно остановил, мы спешились, Алекс стал готовить ночлег, я рассматривала лошадку.

— Алекс!!! Алекс!!!

Он тут же оказался рядом.

— Что с глазами, что у нее сглазами?!

— Тьфу напугала, ничего, просто ошейник парализует волю, вот и все. Да не волнуйся ты так, она тебя даже не видит.

— Это не правильно, быстро освободи ее.

Алекс видимо продолжал считать меня чокнутой не стал связываться, махнул на все рукой и снова отправился к возне в рюкзаках, но я уже завилась. Полчаса ныла и жалела животинку, обозвав его бездушным монстром я не нашла ничего лучше как обидеться, притом надолго. Алекс тоже мириться не собирался, так в тишине мы поужинали и легли спать, я демонстративно отвернулась. Долго возилась и громко сопела, потом встала и пыхтя стала возиться в рюкзаке, бросив это пустое занятие я высыпала все на землю, и нашла что так долго искала — крепкую веревку. Алекс покосился, видимо, все понял, но промолчал. Я приблизилась к Огоньку, та даже не посмотрела в мою сторону, привязав веревку к камню и закрепив ее узлом, подергала и убедившись в ее прочности, я порвала балахон на несколько белых полосок, сплела косичку и закрепила ее на шее лошади, на манер шарфика, даже с бантиком, проверив еще раз прочность, я сняла ошейник. Зверь тут же пришел в себе и к ней вернулись прежние намерения, но на этот раз я была быстрее и отскочив и показав на последок язык я отправилась спать, а Огонек подергав веревку стала охотиться на мышей, в большом количестве шмыгающих вокруг нас, и чавкая ужинать.

Спать совсем не хотелось, покосившись на наевшуюся лошадушку, спит, Алекс, тоже спит, покатавшись с одного бока на другой, я уверенно села. Все, устала, опять посмотрев на Алекса, вдруг вспомнила, рога, я так и не пощупала, надо было у Кэт попросить, да поезд ушел, все спать утром попрошу, и я упала на землю. Но когда не спится в голову лезут разные дурные мысли, я честно долго мучалась, пытаясь заснуть и отогнать надоедливые мысли, но они меня победили. Пощупаю и спать, решила я про себя, он все равно спит и ничего не почувствует. Подползя на корточках к спине Алекса, я выжидающе замерла, дыхание было ровное, и я решилась на следующий шаг. Аккуратно привстав я потянулась к его голове. Алекс что-то пробормотал во сне и повернулся на спину, заложив руку за голову, выждав некоторое время, я снова потянулась и затаив дыхание, еще немного и я дотянусь. Вдруг сильный толчок и я упала на грудь Алексу, он держал меня за руку и совершенно ясными глазами молча смотрел на меня. Проглотив комок, я тихо пролепетала: «Я это, рога пощупать, ты ведь сам разрешил».

— А почему ночью?

— Не знаю, — честно ответила я, — просто вспомнила.

Он сел и покачав головой, наклонил ее мне на встречу, закусив кончик языка, я наконец-то, коснулась, рога были небольшие, но правильной конусообразной формы, я еще меня поразило, что они гладкие, как зеркало и твердые, я заулыбалась.

— Все?

— Ага.

— Спать, — распорядился он и плюхнулся на землю.

Довольная я отползла к себе и свернувшись калачиком тут же уснула. Утром Алекса разбудил мой громкий голос.

— Нет, ты не животное, ты монстр, вчера съела один рукав, теперь второй. Что вкусно? Слушай, давай жить дружно, а то опять будешь ходить в ошейнике, а я уверена, что он тебе не нравиться. Договорились. Ай, но что ты за животное.

— Класс!!! Это лучший стриптиз, который я видел.

— Проснулся, ехидина.

— Полина, зрители требуют продолжения.

— Отвали, — беззлобно огрызнулась я, — подойду еще раз останусь голой.

— Огонек, я за тебя, — поддержал он лошадку.

— Извращенец, лучше скажи далеко до водоворота?

— И совсем я не он, я просто ценитель женской красоты.

Завуалированный комплимент я не поняла, но продолжала слушать, придерживая руками мини-топик едва прикрывающий грудь, полностью забыв о лошадке, а та тихо подкравшись со спины, сорвала последний клочок рубахи.

Алекс закатился.

— Вот и сбылась твоя мечта я голая, прекрати смеяться, скажи лучше что делать, Огонек только что сожрала последнюю рубаху, а вызвать я не могу.

— Возьми мою, — смилостивился Алекс.

Я тут же ее натянула и скривилась.

— Что цвет не тот?

— Нет просто она сильно большая.

— А ты представь себя лет через тридцать.

Я уже хотела возмутиться, но потом резко передумала и мило улыбнулась, представив себя со стороны, вид был комичный, рука чуть ли не до колен, а сама на манер мешка, я засучила рукава, они тут же сползли, еще раз та же картина.

— Алекс ты мне рубаху даришь?

— Конечно, или ты думала, я буду носить ее после тебя, не дождешься.

— Спасибо, Огонек завтрак.

Через минуту я стояла в рубахе с оторванными рукавами, а лошадушка дожевывала красное полотно. Алекс посмотрел и тоже рассмеялся, бессильно покачав головой. Мы быстро собрались и продолжили свой путь.

Гейзеры оказались не так близко, как обещал Алекс, солнце было уже в зените, когда мы добрались до долины.

— Если не будем останавливаться, вечером будем на месте. Лошадь придется оставить здесь.

— Хорошо, — я чмокнула Огонька, сняла ошейник и спряталась за спину Алекса. Лошадь, почувствовав свободу, громко заржала и сделав классическую свечку унеслась, снова мы остались вдвоем.

— Иди рядом, а еще лучше след в след и без капризов и пререканий выполняй все что скажу, замешкаешься или ошибешься, все конец, сто процентная смерть, как ангелам так и нам. Все поняла?

Я утвердительно замахала головой.

— Пойдем налегке, вещи оставим здесь.

Я снова безоговорочно согласилась. И мы вступили в долину гейзеров. Чуть ли не каждую минуту то там то здесь в небо взметались огненные фонтаны, я с ужасом осматривала происходящее, очередной гейзер взорвался всего в метре от меня, я схватила Алекса за руки и прижалась к нему, он тут же напрягся, я отстранилась и выпустила руку.

— Ой, прости, мне просто страшно.

— Я уже догадался, — и он нежно взял мою руку в свою.

И мы пошли, хотя пошли мягко сказано, нам проходилось передвигаться маленькими перебежками, то стоять по несколько минут, то двигаться так медленно, что казалось, время просто останавливалось. Даже когда на небе зажглись первые звезды и сумерки стали окутывать долину мы продолжали свой путь. Все вокруг освещали извергающиеся гейзеры, надо признать было красиво.

— Все дошли! — радостно воскликнул Алекс, отпуская мою руку, — еще километр и мы на месте.

Он повернулся, указывая во тьме невидимую дорогу, и в это мгновение под его ногами взорвался последний старый гейзер, охватив его тело беспощадным огнем, несколько мучительно длительных минут и тишина. Алекс безвольно упал на мои руки, его тело было покрыто страшными кровавыми волдырями, и это было чудо, что он полностью не сгорел, он был без сознания, и почти не дышал. Оттащив его в безопасное место, я беспомощно заскулила, сквозь сомкнутые зубы. В одной умной книге я прочитала, что мой крылья могут излечить любые раны, если только они не смертельные, придется довериться умным людям, или ангелам и испробовать. Уложив черта к себе на грудь я укрыла его своими крыльями, я помнила, что они должны забрать боль и затянуть раны. Алекс несколько раз вздрогнул, и он перестал дышать. Я задрожала, нет, что я буду делать без него, я знала одно средство, которое должно действовать безотказно, там с Зоей я еще не знала, но теперь, было небольшое осложнение. Самое верное средство это чистый поцелуй ангела, но я не могла позволить Алексу умереть. Вызвав золотой трилистник, я, глубоко вздохнув, закрыла глаза и прижалась своими губами к его, я почувствовала, как моя жизненная сила наполняет безжизненное тело Алекса, он глубоко и ровно вздохнул, и на мое счастье глаза не открыл.