Некромант (СИ)

Я нашёл его в паре шагов от кучи пепла; видимо, он откатился, ударившись об пол, когда его хозяин рассыпался в прах. Всеочищающее пламя не причинило вреда перстню; чтобы его не потерять, я нацепил его кое-как на палец…

Как я выбрался наружу, я так и не смог понять. К моему счастью, я, как оказалось, немного помнил дорогу, которой меня выводили из пещер на поверхность. Когда я, наконец, вышел из пещер, яркая луна освещала землю. Под кустом, росшим возле входа, обессиленный, я заснул, положив под голову книгу…

Мне потребовалась почти неделя, чтобы вновь научиться видеть солнечный свет, от которого отвыкли глаза. Почти десять дней я добирался до ближайшей деревни, питаясь по дороге тем, что росло в лесу — ягодами, грибами и кореньями. Когда же, наконец, я подошёл к деревне, я наткнулся на детишек, которые собирали грибы. Я с криками радости бросился к ним, но увидев меня, они с воплями бросились удирать от меня, побросав корзинки с грибами.

Я кое-как добрёл до деревни. Меня встретили закрытые ворота, и куча вооружённых мужчин, укрывшихся за частоколом.

— Убирайся прочь, тварь! Мы уже уплатили дань твоему хозяину!

Едва сдерживая слёзы радости, я прохрипел:

— Я — живой. Я не боюсь солнечного света! — И я начертил перед собой символ Огнеликого, и прочёл молитву, прославляющую его имя. — Тех, кого вы боитесь, больше нет. Они исчезли, уничтоженные светом Гелиона; вам некого больше бояться.

Деревенские жители долго обсуждали мои слова. Но то, что я спокойно стоял при свете дня, убедило их в том, что я живой человек, а не мертвец, и они впустили меня. Умывшись и отдохнув, я взглянул на свою бороду, отросшую за время плена, и балахон, сильно испачканный и порванный за время моего плутания по лесу. Неудивительно, что дети испугались меня. Я и сам бы перепугался, увидев такое чудище, бегущее ко мне из леса. Местные не хотели мне верить, что ужас, который столько лет наполнял предгорья, исчез, что больше не надо по жребию отправлять раз в полгода одного из жителей в горы, и что теперь можно жить без страха за свою жизнь, и за жизни детей.

Через месяц, дождавшись каравана купцов, я уехал из тех мест. Что же до жителей деревни, они, без сомнения, убедились в правоте моих слов, когда тот, кто был предназначен в жертву, вернулся домой.

Амина уже давно спала, уткнувшись мне в плечо. Свеча, горевшая на столике возле кровати, тихонько потрескивала, испуская неяркий свет. Потревоженные воспоминания вернулись назад в уголки памяти. Пусть там и они остаются вместе с тенями прошлого.

© Copyright Свадковский Алексей Рудольфович ([email protected])