Башня Занида (Авт.сборник)

Кроме того, саморазоблачение Хассельборга подвергало опасности успех его миссии. В общем, он решил пока по-прежнему играть роль кришнянского художника, а там видно будет.

Через некоторое время появился Ешрам и сообщил:

— Похоже, вы заявились сюда с каким-то письмом от землу из Новуресифи, представляющим вас как портретиста или кого-то в этом роде. И все бы шло отлично, да только нынче утром, пока вы охотились вместе с даштом, приехал посланец от того самого землу. Бумаги, которые он привез, помимо всего прочего содержат весьма неприятную для вас вещь. Там написано: «Прибыл ли уже тот микардандский шпион, против которого я предостерегал вас в письме?» Это вызывает у Джама бад-Коне подозрения, и он велит принести привезенную вами рекомендацию. Внимательнейшим образом изучив ее, он обнаруживает подделку: некоторые слова стерты и на их место вписаны другие. Це-це-це, вы, шпионы, должно быть, считаете нашего дашта простачком!

— И что же произошло на суде? — спросил Виктор.

— Ну, Джам представил свои доказательства, и адвокат заявил, что не может найти каких-либо аргументов в вашу защиту. В результате суд приговорил вас к участию в послезавтрашних играх, то есть к съедению зверем.

— Вы хотите сказать, что меня сунут на арену с тем самым екием, которого я помог поймать?

— Да-да, именно! Отличную шутку придумал дашт, хе-хе. Я-то против вас ничего не имею, господин Кавир, но, похоже, что боги прилагают руку к тому, чтобы подорвать человека на его же фейерверке, не правда ли? Советую сильно не расстраиваться, юноша, все мы сгинем, когда догорит наша свеча. Однако я искренне сожалею, что вскоре потеряю такого прекрасного постояльца.

«Мне так вас жаль», — заплакал Морж и вытащил платок, — с иронией вспомнил Хассельборг, а вслух сказал:

— Ладно, неважно. Как проходят эти игры?

— Сперва парад с фейерверком, потом собственно представление на арене. Скачки, кулачные бои, ваше съедение екием, а в финале — щекочущая нервы схватка хвостатых колофтян с вооруженными преступниками. Поверьте, это великолепное зрелище! Печально, что вы не сможете его увидеть.

Хотя Виктор не был тщеславен, его все же слегка задело, что не он явится гвоздем программы.

— А в честь чего назначены игры?

— М-м-м… по случаю какого-то благоприятного сближения небесных тел — не помню точно. Эти сближения происходят регулярно, через несколько десятиночий. Простонародье верит во все эти астрологические глупости, подмастерья бросают работу и выходят побуянить на улицы, а дашт устраивает для них развлечения. Во дворце также большой праздник.

— Мне дадут оружие для драки с этой тварью?

— О нет, клянусь честью! Вы же можете ранить зверя или даже убить его! В былые времена жертве давали деревянный меч, чтобы позабавить народ. Но однажды приговоренный (это к тому же был землу) ранил в глаз любимого екия дашта. За этим последовал строжайший приказ о запрете любого оружия. Жертвы сражаются голыми руками — прелестно, столько крови!

Хассельборг внимательно подался вперед:

— Так вы говорите: на одной игре был съеден землу?

— Да, а что в этом особенного? Правда, потом некоторые сомневались: стоило ли убивать инопланетянина. Ходят слухи, что у землу есть оружие небывалой мощи, будто один их фейерверк может стереть Росид с лица Кришны. Но дашт не обращает на подобные толки внимания. Он предпочитает придерживаться старых добрых порядков: знать пользуется преимуществом перед простолюдинами, а те — перед рабами. При таком положении дел каждый знает, на что имеет право. А начнешь делать для кого-то исключения — где тогда окажется правосудие? Я, конечно, не профессор, но, по-моему, Джам справедлив.

Виктор задумчиво разглядывал потолок. Очевидно, если узнают, что он землянин, это лишь повредит ему, но никак не поможет.

— Ешрам, а как бы вы распорядились суммой… ну, скажем, полмиллиона кардов?

— Охе! Желаете меня одурачить, господин Кавир? Да за такие деньги самого дашта можно выкупить из плена! При вас нет такой суммы, и мы это выяснили при обыске. Будьте же разумны, юноша, хотя бы то немногое время, какое вам осталось.

— Я серьезно. Что бы вы стали делать?

— Клянусь честью, не знаю! Ну, наверняка брошу этот грязный пост. Приобрету какое-нибудь поместье и попробую пожить дворянином. Потом, вероятно, протолкну своего старшего сыночка в рыцари. Не знаю. Возможности такой огромной суммы неограниченны. Но не надо меня дразнить, я очень этого не люблю.

— Даже если в настоящий момент я не владею нужной суммой, я могу ее заполучить.

— Вот как?! Да вы не только шпион-художник, но и большой сказочник. Сочинитель историй про огнедышащих драконов и невидимые замки.

— Нет, это не фантастическая байка. У меня есть кредитное письмо на депозит в Новуресифи. Если вы вытащите меня отсюда, я готов щедро заплатить.

Начальник тюрьмы призадумался.

— Но где гарантии, что эти деньги существуют?

— Придется вам кого-то послать за ними. Дайте-ка подумать. А, вспомнил, кто с радостью отправится в путь. Солдат из дорожного патруля, Гармсел бад-Маняо. Разыщите его, и он будет скакать круглые сутки с моим чеком.

Ешрам отрицательно покачал головой:

— Предвижу большие трудности, юноша. Во-первых, одному мне вас не вытащить, следовательно, надо подключать к плану других людей и платить им. Во-вторых, как бы быстро ни скакал ваш приятель, он все равно не успеет вернуться из Новуресифи к тому моменту, когда вы попадете в брюхо к екию. И в-третьих, если вы не появитесь на играх, дашт лишит меня головы или, по меньшей мере, должности. Нет, я не могу так рисковать, тем более не имея оговоренной суммы в наличии. А вот получив деньги, я брошу вызов любому, кроме самого дашта.

Некоторое время начальник молчал, обдумывая ситуацию, потом продолжил:

— Есть у меня одна задумка, как помочь вам выжить в игре. Получу деньги — сделаю все, что в моих силах, а если не получится, вам-то золото будет все равно ни к чему, не правда ли?

Недоверчивый Хассельборг выдвинул контрпредложение:

— Давайте-ка так: я выписываю вам чек на четверть миллиона кардов. Это сейчас. И еще четверть миллиона, когда выйду на волю.

— Опять же: где гарантии, что вы вспомните про вторую половину, когда, свободный, будете удирать от лающих эшунов?

— Но у меня тоже нет гарантий, что вы освободите меня после первого взноса! Разве не выгоднее для вас, что жертва попадет в брюхо екия и никому уже не разболтает о маленькой сделке? Не то чтобы я не доверял вам, господин Ешрам, но вы же видите, как обстоит дело. Мы повязаны. Если вы допустите, что меня съедят, то потеряете сказочную возможность устроиться в жизни с баронской роскошью.

Они торговались еще час, прежде чем детектив добился своего. Ешрам желал получить полмиллиона нетто, в то время как Хассельборг настаивал на той же сумме брутто, откуда тюремщику предстояло бы отчислять необходимые взятки подельникам.

Наконец Хассельборг выписал чек и спросил:

— А что за задумка?

— Ну, не хотелось бы говорить заранее, ведь тайна, известная одному, — уже не секрет, как сказано в «Притчах Нехавенда». Просто смело идите навстречу зверю, и вы обнаружите его значительно менее агрессивным, чем когда-либо.

За этим мучительным торгом последовало еще более мучительное испытание для Виктора — двухдневное ожидание игр. Он пытался читать учебник гозаштандского права, которым снабдил его Ешрам, но юрисдикция здесь основывалась на прецедентах, а письменный гозаштандоу давался с трудом, и он мало что понял. Детектив лишь мерил шагами камеру, курил, ел очень мало и часами сентиментально сжимал в руках крошечный платочек Александры. Он также постоянно посылал своего тюремщика узнать о каких-либо новостях от патрульного Гармсела. Зная, что чуда не будет, Хассельборг тем не менее на него надеялся. Утешало его лишь проявленное самообладание: сделка с Ешрамом заключена на меньшую часть суммы, которую действительно давал кредит. А был момент, когда Виктор почти поддался искушению бросить тюремщику все имеющиеся в наличии деньги.