Невеста севера (СИ)

— Что случилось? — голос за моей спиной звенел сталью, но нотки страха пронзали сталь ржавыми червоточинами. Я обернулась и увидела Эйнара. Он подковылял к кровати, воины расступились, пропуская его вперед.

— Медведь, — ответил кто-то из дружинников, — Мы даже не успели его заметить, когда он напал. Он был огромен! Вождь убил его, но тот все равно успел исполосовать ему грудь… Один из наших людей погиб.

Вошедший вслед за Эйнаром старик лекарь попросил всех выйти из комнаты, кроме отца. Я уже шагнула было за порог, когда услышала голос Безногого.

— Она тоже останется, — произнес он.

Я обернулась и кивнула, встретившись с ним взглядом. Лекарь пожал плечами и приступил к своей работе. Это был некогда могучий мужчина, но и даже теперь он казался достаточно крепким для своего возраста и он чем-то напоминал мне моего деда Радима. Сильные смуглые руки делали свою работу быстро и уверенно. Я заметила, что у старика глаза какие-то странные и только потом догадалась, что он плохо видит. Сперва он снял с тела вождя остатки окровавленной туники, потом промыл рану каким-то отваром, бормоча при этом себе под нос слова какого-то заклинания. Все это время Хаген лежал неподвижно, только с каждым действием лекаря он становился все бледнее и бледнее. Я прислонилась спиной к двери. Мои руки как-то сами оказались прижатыми к груди. Я неотрывно следила за проворными пальцами, зашивающими рану на теле вождя. Когда старик закончил, он повернулся к Эйнару.

— Будете заваривать эти травы, — он протянул полотняный небольшой мешочек Безногому, — И сцеживать воду, потом толочь их в кашицу и прикладывать к ране, пока не заживет, а эти, — он дал Эйнару еще мешочек, больше предыдущего, — Заваривать, настаивать и давать пить. Если не захочет, то заставлять насильно, — многозначительно посмотрел на Эйнара старик.

Эйнар взял травы и протянул их мне. Я с готовностью приняла их из его рук. Когда за лекарем закрылась дверь, мы с Безногим переглянулись. Потом он подтянул лавку к кровати сына и забрался на нее. Я стояла, сжимая травы в руках и не знала, что мне делать. Огляделась по сторонам, разглядывая комнату. Я была здесь впервые, и мне было немного любопытно. Обстановка в помещении была весьма скромной. Постель, чтобы спать, стол, лавка, большой кованый сундук для вещей и единственное, что бросалось мне в глаза — висящий на стене меч. Эйнар покосился на меня.

— Подойди, — он похлопал рукой по лавке, рядом с собой.

Я села, но мой взгляд тут же переместился на лицо Хагена. Вождь лежал неподвижно, и мне вдруг стало страшно видеть такого огромного сильного мужчину в подобном состоянии. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Мой взгляд опустился ниже. Из-под перебинтованной груди виднелась татуировка. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как она ожила совсем недавно на моих глазах, или мне это только показалось?

— Хаген сильный мужчина, — заговорил Эйнар. Его голос прорвал напряженную тишину, буквально висевшую в воздухе, — Он поправится.

Я нерешительно произнесла:

— Что за змея изображена на его груди? Что она означает?

Безногий повернулся ко мне. Я разглядела его усталые глаза и покрытое морщинами лицо.

— Ты видишь ее? — удивил меня Эйнар.

Я вскинула брови.

— Конечно, — сказала я, — В первый раз я ее увидела, когда мы с Кокчей смотрели на тренировки. Хаген снял свою тунику, и я отчетливо разглядела змею на его теле, — я замолчала, боясь, что нечаянно расскажу о том, как эта самая змея ожила на моих глазах и Эйнар сочтет меня за полную дуру.

На некоторое время воцарилась тишина. Потом Эйнар повернул свое лицо к сыну.

— Несколько лет назад, — начал он, — У Хагена была жена. Она родила ему сына и казалось, они жили довольно хорошо. Я знал, что между ними не было особой любви, Гудхильд вышла за него замуж по моему соглашению с ее отцом.

Я замерла. Значит, у вождя все-таки была жена! И тот мальчик, которого я видела только однажды во дворе, рядом с Кокчей — его сын? Так почему же он не живет в доме с отцом? Я ни разу не слышала, чтобы кто-то при мне упоминал о его существовании. А Эйнар тем временем продолжал свой рассказ.

— У моего старшего брата, Гейрмунда есть сын. Ты уже имела возможность познакомится с ним…

— Льёт, — прошептала я.

— Когда-то наши сыновья были дружны. Льёт ходил под одним парусом с Хагеном и Кокчей, а потом случилось то, чего никто не мог ожидать. Он соблазнил Гудхильд и она решила оставить моего сына. Но сделала она это тайком, решившись на побег с Льетом. Не знаю, как Хаген узнал об этом, но он попытался остановить жену, просил ее оставить ему хотя бы сына, но Гудхильд не хотела бросать мальчика.

Я перевела дыхание, мои глаза посмотрели на Хагена. Теперь я поняла, почему он и остальные так вели себя по отношению к своему родственнику.

— Корабль Льёта был пришвартован за скалами, чтобы никто не видел, что он приплыл сюда. Там очень опасный спуск. Убегая от Хагена, Гудхильд потянула за собой сына. Случилось непоправимое. Мальчик оступился и сорвался вниз на скалы и погиб. А Льёт все-таки увез Гудхильд… И она винила в смерти сына Хагена, потому что он не захотел ее отпустить. Она прокляла его, сказав, что он никогда больше не найдет себе покоя и больше никогда не будет счастлив. Тогда-то на его теле появилась эта змея, только видеть ее могут не все, только я, Кокча и, почему-то Льёт. Сначала змея была на его талии, но постепенно, месяц за месяцем она, словно живая, поднималась все выше.

Я слушала молча, затаив дыхание, вспоминая слова Кокчи. Вот та тайна, которую он не хотел мне раскрывать.

— Хаген развелся с Гудхильд. Он больше не пытался вернуть ее назад. Льет в свою очередь женился на ней, но спустя несколько месяцев она умерла при родах вместе с ребенком. А мы с тех пор порвали всяческие отношения с семьёй Гейрмунда. И вот Льёт появился снова. Вчера он просил меня о прощении. Он говорил от имени моего брата, своего отца и я отказал, запретив ему впредь появляться на своих землях.

Эйнар взял мою руку в свою и крепко сжал.

— Ты видишь, змея поднялась к его сердцу, — он перевел взгляд на лежащего сына, — Хаген знает, что ему осталось совсем немного. Думаю, вчера он намеренно подпустил к себе этого проклятого медведя слишком близко. Я же знаю своего сына…

Я подняла вверх руку. Мою кисть внезапно непроизвольно дернулась. Травы упали к ногам. Безногий едва взглянул на мои пальцы и внезапно побледнел.

— Кольцо Гудхильд, — проговорил он, — Откуда?

Я посмотрела на перстень. Зеленые змеиные камни-глаза вспыхнули, и палец обожгло огнем. Я тот час попыталась стащить его с себя, но тщетно.

— Сними его немедленно, — сказал он.

— Не получается! — я попыталась снова и снова, но с каждой попыткой жжение только усиливалось.

— Где ты его взяла? Кто дал? — Эйнар взял мою руку и вцепился в перстень, но огонь перешел выше по кисти к локтю.

— Это тебе дал Льёт? — догадался он и выругался, даже без моего ответа сообразив, что это было так.

— Я не знала, — сказала я, вставая с лавки.

— Я сам виноват, — Безногий спустился с лавки и направился к дверям, — Следовало тебе рассказать все раньше, я ведь знал, что Льёт рано или поздно появится, — он остановился у выхода и обрнувшись добавил, — Побудь немного с Хагеном, я сейчас кого-то пришлю тебе на замену. Не хочу, чтобы он оставался один.

— Я пробуду столько, сколько потребуется, — сказала я. Рука начала успокаиваться. Когда Эйнар вышел, я поднесла пальцы к глазам. Змеиные глаза больше не горели, и боль утихла, словно ее и не было. Я не могла понять, почему Льёт дал кольцо именно мне? Чего он, таким образом, пытается добиться? И что это за такое кольцо, которое невозможно снять?

Я подняла оброненные травы и села обратно на лавку. Потом посмотрела на Хагена. Он был в беспамятстве или спал, я не знала. Я протянула к его лицу руку и осторожно прикоснулась пальцами к холодному лбу, провела ладонью по его щеке. Сердце замерло, и я отдернула пальцы назад, словно совершила что-то запретное. Я впервые видела его лицо так близко. Если бы не шрам, он был бы довольно привлекательным, подумала я.