Маленькая метла

Ночью совсем невозможно было понять ни расстояние ни высоту полета. Чувство скорости было сейчас еще сильнее, чем днем, потому что звезды, казалось, неслись и катились так же быстро. Это было похоже на громадное колесо небес, где звезды вспыхивали и загорались, а маленькая метелка вся искрилась в пузырьках света. Потом звезды унеслись прочь, как яркая пыль, и их заменили приплывшие откуда-то купы деревьев, к которым приближалась метла.

Все, как было сказано. Прямо к подножию лестницы, ведущей к парадному входу.

Мери спешилась. Метелка спокойно стояла рядом, так что она просто прислонила ее в тени к стене дома, дала дружеского шлепка и прошептала:

— Подожди меня и веди себя хорошо. Я ненадолго.

Она на минутку задержалась в тени, осматриваясь и прислушиваясь. В окнах не было света. Сторожевой петушок молчал. Кроме того, ветер так шумел в верхушках деревьев, что заглушал все звуки. Он становился сильней и сильней, похоже, что надвигалась гроза. Мери, стараясь держаться густой тени между ступенями и стеной дома, вынула книгу и фонарик и посветила на нужную страницу.

Как отпереть замок...

А вот использовать заклинание для того, чтобы отпереть двери Эндор Колледжа, совершенно правильно. Заклинание оказалось просто маленьким стишком, но если замок тоже был заколдован...

Так оно и было, и заклинание сработало. Дверь открылась плавно, в покорном молчании и Мери с гулко бьющимся сердцем прокралась в холл. Она тихо прикрыла за собой дверь и замерла, прислушиваясь.

Ни звука, ни отблеска света. Включая на мгновенья фонарик, она на цыпочках прошла по длинному коридору к двери в лабораторию.

Та была закрыта, но не заперта. Мери легко открыла ее и снова оказалась в этой ужасной комнате, которую она так хорошо запомнила. Там было довольно светло. За прозрачной дверцей печи еще горело зеленое пламя, наполняя длинную комнату фосфоресцирующими вспышками света, то там, то сям отражающимися в блестящих поверхностях колб и пробирок.

Часы тикали; они не били, но шли с противной коротенькой песенкой:

Раз, два, три, четыре,

Мыши дернули за гири...

Мери не обращала на них внимания. Она тщательно закрыла дверь и на цыпочках прошла мимо учительского стола к массивной запертой двери в кладовую.

Книга была уже открыта на заклинании, отпирающем замки. Мери взялась рукой, в которой был еще зажат летящий-в-ночи, за бронзового морского конька, служившего ручкой, и прошептала заклинание.

Огромная дверь бесшумно отворилась, потом широко распахнулась, как будто приглашая ее войти.

Внутри еще горела желтым светом лампа. Немного дальше в полумраке посверкивали прутья решеток, а за ними глаза. Все глаза были широко распахнуты, все уставились на нее.

— Тиб? — прошептала Мери.— Тиб? Где ты? Никакого ответа. Только шуршание и слабое бормотание, всхлипывающие звуки, которые издавали все эти странные бесформенные твари, приникшие к решеткам клеток. Все, чьи глаза умоляюще уставились на нее. А маленькие лапки царапали прутья решеток.

— Тиб?

Если Тиб даже здесь, может ли он издавать звуки? Она понеслась вдоль клеток, пытаясь что-нибудь разглядеть в слабом свете, зовя безнадежным тихим шепотом:

— Тиб? Тиб? Тиб?

Белка просунула лапу сквозь прутья и схватила ее за рукав. Она остановилась.

— Тиб? Это ты?

Из следующей клетки высунулась лапка ежика и настойчиво теребила ее, а из клетки наверху какая-то костистая лапа попыталась коснуться ее волос.

Мери даже не испугалась. Она отвернулась от клеток у стены, снова вынула свой фонарик и стала обходить поперечные ряды.

— Тиб? Тиб? Если ты здесь, издай хоть звук! Попытайся, Тиб! Попытайся мяукнуть! Остался ли у тебя еще голос?

Но ей ответили разом все создания. Все они были в отчаянье. Из каждой клетки раздались тоненькие, еле слышные голоса, как будто кролики, крысы, белки, ящерки, ежи и лягушки пытались мяукать на разные голоса.

— Ну, пожалуйста, пожалуйста! — Мери, чуть не плача, заткнула уши пальцами.— Попытайтесь понять! Я не могу открыть все замки, это займет много часов! А даже если я это сделаю, как вы выберетесь? Вы такие маленькие, и у вас теперь чужие ноги и крылья! Пожалуйста, ну, пожалуйста, помолчите и дайте мне найти Тиба!

Но они не обращали на ее слова никакого внимания. Глаза умоляли ее, лапы тихонько скреблись о решетки, а маленькие глотки квакали, мяукали, всхлипывали и плакали.

А потом внезапно наступила тишина.

Тут и Мери услышала то, что слышали они. Шаги в коридоре по направлению к двери лаборатории.

Глава X ПРЫГ-СКОК, ПРЫГ-СКОК, ОБВАЛИЛСЯ ПОТОЛОК

Это были две пары шагов, и одна из них принадлежала мадам Мамблхук. Мери слышала, как она говорит, а мужской голос отвечает.

Она подбежала к двери в кладовую и замерла, прислушиваясь. Может быть, они не зайдут сюда, может быть, голоса пройдут мимо двери в лабораторию...

Но они остановились прямо перед ней.

— Самый успешный эксперимент, Доктор Ди,— произнесла Мадам.— Самое ценное — напоследок. Я думаю, мы уже можем сами себя поздравить.

Ручка двери повернулась.

Мери юркнула назад в кладовую и захлопнула за собой массивную дверь. Она закрылась тихо, только воздух прошелестел. Теперь Мери ничего не было слышно. Все существа вокруг нее молчали, стараясь даже легонько не задеть лапой о пол клетки. Слышно было только их тихое, учащенное дыхание. Воздух был неподвижен. Мери слышала стук своего сердца, оно стучало так, как будто кто-то громко топал.

Они говорили об эксперименте. Может им что-то было нужно в лаборатории. Может, они не войдут сюда...

Она услышала, как тихо звякает, открываясь, замок кладовой.

Когда мадам Мамблхук и Доктор Ди вошли в кладовую, Мери была уже в противоположном конце, скрючившись в темноте за последним рядом клеток.

— ...вот тут,— донеслись до нее слова Мадам,— все закончится, я полагаю, еще сегодня. Может быть, продолжим завтра?

— Конечно,— сказал Доктор Ди.— Могу признаться, это заставляет меня по-настоящему взяться за работу. Вы согласны со мной, что он еще более трудный объект, чем серый?

— Безусловно. Но как замечательно проверить результаты еще на одном, и так скоро.— Раздался звук, как будто что-то поставили.— Тут. Совсем другой, не правда ли? Не думаю, что его сейчас можно узнать, даже если она решит этим заняться.

— Можно сказать, ночью все кошки серы,— рассмеялся Доктор Ди.— Ага, он очнулся. Все в порядке. Признаюсь вам, дорогая Мадам, в какой-то момент я подумал, что, быть может, я приготовил слишком сильную микстуру. Осмелюсь сказать, что мы, вероятно, близки к открытию одной из классических формул. Однако я предлагаю оставить это создание в .лабораторной клетке на ночь, пока... ах, какой гадкий.

Что-то зашипело, но это была не кошка. Похоже на змею, подумала Мери. Мадам Мамблхук рассмеялась, а Доктор Ди сказал самодовольно:

— Он научится. А теперь, дорогая Мадам, я бы пошел по своим делам.

— Сначала зайдем в мой кабинет,— предложила мадам Мамблхук.— Это по дороге. Какая сегодня ужасная ночь, судя по тому, как воет ветер. Ваша метла легка в управлении?

— Конечно. Прямо в стойло, и никогда не свернет ни влево, ни вправо. Она знает свою дорогу,— сказал Доктор Ди и добавил: — Только после вас, Мадам.

Они вышли. Мери снова могла дышать. Ей показалось, что все существа в клетках тоже в первый раз выдохнули. Огромная дверь плавно закрылась. Снова воцарилось молчание. Она на цыпочках подкралась к освещенному месту, чтобы посмотреть, что же принесла Мадам.

Это была маленькая — очень маленькая, размером с большую мышеловку — клетка, сделанная из ярко начищенного, самого обыкновенного металла, а в клетке сидела лягушка. У нее была сгорбленная спинка, глаза навыкате и пятнистая кожа. У нее были большущие задние лапы и слишком маленькие передние. Передние лапы кончались маленькими кривыми коготками, почти касающимися груди. Когда она увидела Мери, она запрыгала на задних лапах к решетке и попыталась просунуть сквозь нее крошечные беспомощные передние лапки.