Если бы юность умела…

Сами же маги, как выяснилось, были иллюзионистами высокого класса. Теперь мне стало понятно, почему мальчик отважился украсть у них кристалл, и почему ведьма была так уверена в том, что справится с ними обоими. Иллюзионисты никогда не отличались высокими боевыми качествами. Зато иллюзии они наводили превосходно. Могли очень быстро наложить на себя образ другого человека. Причём менялся и голос, и даже одежда! Высокое мастерство. Я так не могу.

В конце концов, после непонятных продолжительных манёвров, загадочный кристалл достался юной ведьме. А чтобы обезопасить себя от возможной мести со стороны обокраденных магов, она заманила их к порталу, предварительно как-то связавшись со своим учителем. Против подготовленного же боевика у двух несчастных иллюзионистов не было ни малейшего шанса.

А мальчишка из-за своей жадности остался с носом. Почему из-за жадности? Да потому, что ему нужно было звать на помощь учителя, а не пытаться справиться с магами самому. Понятно, что учитель забрал бы кристалл себе, но и парня наверняка наградил бы чем. А так этот обалдуй остался и без кристалла и без награды. И ему ещё повезло, что ведьма-победительница была в хорошем расположении духа и оставила его в живых, причём даже с полным набором конечностей.

Но самое интересное в этой истории не это. Больше всего заинтересовало меня то, как именно звали юную ведьмочку. В такие совпадения я не верю. Наверняка это что-то значит. Эту молодую ведьму звали точно так же, как и меня. Алиса Селезнёва…

Глава 11

Недели через три после того дня, когда мы с Леной ходили в гости к Нине Петровне, нам всем выдали новую одежду. Тяжёлые плотные юбки чуть ниже колен, белые блузки, жилетки и куртки из такой же ткани, что и юбки. А ещё наполненные книгами и тетрадями большие прямоугольные сумки. Одежда вся была чистая, но немного мятая. Вероятно, лежала где-то на складе в штабелях. Поэтому эти юбки и блузки мы отдали Тусняку, который по моей просьбе любезно согласился попросить парней всё это тщательно погладить.

А пока нам гладили нашу одежду, я занялся обследованием книг из сумки. С местной системой счёта я к этому времени уже разобрался и выучил все цифры. Поэтому легко смог определить, что на обложках всех без исключения книг в том или ином виде присутствует цифра восемь.

Полистав несколько книг, я сделал предположение, что это учебные книги. Во всяком случае, книга по математике однозначно была учебной. Начертанные в ней примитивные уравнения были совершенно бессмысленными и не могли служить ни для чего иного, кроме как для обучения юных неофитов основам математики.

Ещё я смог опознать учебник по анатомии человека. Довольно точные и качественные изображения различных человеческих органов не позволяли усомниться в том, что это за книга. По картинкам с батальными сценами я узнал учебник истории. Про остальные книги я не понял, что это такое. Картинки если и есть, то какие-то непонятные для меня.

Что ж, похоже, в скором времени мне придётся на собственном опыте узнать, как именно и чему местные туземцы обучают своих детей в гимназиях. А цифра восемь на моих учебниках означает, вероятно, восьмой цикл или восьмой год обучения. Несложные вычисления позволили мне предположить, что обучение детей здесь начинается с семилетнего возраста.

Вскоре Тусняк принёс нам наши отглаженные костюмы, аккуратно развешанные на вешалках. Мы выставили его за дверь и переоделись. Нормально, всё впору. А Ленка-то как здорово выглядит в этом костюме! Впрочем, она, по-моему, здорово выглядит в любой одежде.

Посмотреть на местную гимназию мне удалось через пару дней после того, как нам выдали новую одежду. Утром Лена растолкала меня раньше обычного и велела надевать новый костюм. Потом она сунула мне в руки сумку с книгами, мы вышли на улицу, немного потоптались в возбуждённой толпе обитателей нашего приюта, а затем погрузились в небольшой подъехавший автобус жёлтого цвета. Всего было три автобуса, но меня Лена затащила в самый первый. Не понял. А как же завтрак? Я кушать хочу.

Ехали недолго. Минут через двадцать подъехали к четырёхэтажному зданию грязно-белого цвета. Возле него уже собралась приличная толпа детей и взрослых. Вероятно, это домашние дети. Шум, гам, непонятная суета. Но Лена уверенно маневрировала в этой толпе и вскоре подтащила меня к кучке нарядных девчонок, которые её немедленно нацеловали. А потом и меня заодно. Ммм… Мне начинает нравиться учиться в этой гимназии.

Потом мы стояли на улице, чего-то ждали. Толстая тётка со ступеней гимназии что-то долго рассказывала. Судя по унылому виду и зевкам окружавших меня девчонок, всем было скучно и неинтересно. Мне же было скучно особенно сильно, так как толстая тётка говорила быстро, и я не понимал ни единого слова из её речи.

Наконец, тётка наговорилась и учеников стали запускать внутрь здания. Сначала прошла всякая мелюзга, а затем настала очередь и нашей группы. По лестнице поднялись на третий этаж и нестройной толпой ввалились в одну из комнат. Столы, стулья, на стенах портреты каких-то бородачей, на потолке яркие лампы. Ну, я, собственно, чего-то подобного и ожидал. Комната для занятий.

А вот дальше произошёл неприятный инцидент. Соорудив на столе у окна копну из цветов, высокая наставница своей волей стала рассаживать нас по стульям так, как считала нужным. А нужным она считала усадить за стол с каждой девушкой по парню. И мне в соседи достался какой-то рыжий конопатый хмырь. К тому же не наш, а из домашних.

Да иди ты в баню! Не хочу я с парнем сидеть. К Лене хочу. Указывать ещё мне эта сопля будет, где сидеть! Нет, я, конечно, понимаю, что наставник в гимназии должен быть строг со своими учениками. Иначе он ничему обучить их не сможет. Но я архимаг! Мне можно.

Поэтому я встал со стула и прошёл к столу, за которым сидела моя Лена. Рядом с ней уже обосновался чернявый парень. Тоже из домашних. Сидит, улыбается. Наставница мне что-то говорит, но наплевать, что она недовольна. Я архимаг! И я хочу сидеть рядом с Леной.

— Ты уходить, — говорю я чернявому.

А тот мотает головой и что-то отвечает. Наставница подошла, тоже лезет в разговор. Да ну вас всех! Надоело. Поднял я парня вместе со стулом и на руках отнёс к конопатому, куда меня усадить пытались. А затем подтащил пустой стул к освободившемуся месту и уселся с Леной. Вот так! Наставница недовольна, но Лена ей что-то объясняет. Объясняет, объясняет. Что-то больно уж долго объясняет. Скорее, рассказывает. Шум в комнате стих, все слушают Лену, но смотрят при этом больше на меня, чем на неё. Иногда только какие-то вопросы звучат. А Лена даже встала, стоя рассказывает. Я так понимаю, рассказывает она о том, как меня украли и чуть не убили. Что ещё она может так долго говорить?

Наконец, Лена окончила рассказ. Все на меня уставились. Чувствую себя, как обезьяна в зоопарке. Да хватит пялиться уже! Выручила меня наставница. Она что-то сказала и народ постепенно перестал на меня пялиться и занялся своими делами. А наставница встала у своего стала и начала вещать о чём-то. Я так понимаю, она смирилась с тем, что я буду сидеть с Леной.

Кстати, а не пора ли мне уже бросить эти игры и объявить себя магом? Выращу башню и стану в ней жить. С Леной. Хотя не, рановато. Сперва язык бы надо выучить да читать научиться. А то мало ли что. Кто этих туземцев знает, что они ещё кроме автобусов и телефонов с телевизорами придумали. Вряд ли, конечно, у них есть что-то такое, чем они могут мне серьёзно угрожать. Но на всякий случай лучше подстраховаться. Опять же, мухоморы. Я ещё не нашёл ни одного.

Пока я размышлял обо всём этом, ученики по команде наставницы достали тетради и стали что-то записывать в них пишущими палочками. Лена рядом со мной тоже усердно выводит буквы. Чтобы не выделяться из массы, я как все достал тетрадь и палочку для письма. Сижу, рисую на листе бессмысленные каракули…