Фанфик Far Beyond a Promise Kept (СИ)

* * *

Тод, персонаж Гарри в “Nintendo”, был маленьким проворным гонщиком. Что, однако, никак не могло повлиять на то, что играл Гарри из рук вон плохо, хотя и потихоньку прогрессировал. Вот уже четыре заезда подряд он не приходил последним и даже занял второе место в финале. Но игра ему надоела, и он не мог найти себе места, слыша, как надвигается ещё одна гроза.

Шагая по гостиной, Гарри аккуратно сложил свою одежду и убрал её в сундук. Он не любил спать в открытых пространствах не только потому, что предпочитал небольшие темные места, но ещё и потому, что ощущал некоторую неорганизованность в том, что его кровать и вещи располагались прямо посреди гостиной. Может, если Снейп не отправит его к Гермионе сегодня, он попросит у него разрешения лечь на полу в кабинете. Там было тесновато, но, по крайней мере, была дверь, которую можно закрыть.

Гарри чуть не пнул свой сундук, когда на глаза ему попался набор по уходу за метлой, подаренный ему на день рождение Гермионой. Она же была во Франции со своими родителями, вспомнил Гарри. Ему придется остаться здесь хотя бы до тех пор, пока не вернутся либо Грейнджеры, либо Уизли. Гарри постарался не думать о том, как отреагирует на эти новости Снейп.

Устав от игр и не имея никакого желания садиться за домашнюю работу, Гарри достал свои записные книжки. Одна была для наблюдений, другая для воспоминаний о Волдеморте. Встречи с ним походили на встречи с двумя разными людьми, хотя, несмотря на то, что Том Реддл черпал последнюю информацию от Джинни, оба Волдеморта по-своему были высокомерны, опасны и умны.

Гарри вспомнил, как стоял перед зеркалом Еиналеж и в ужасе смотрел за змеиное лицо в затылке у Квиррела. И этот голос, с издевкой говоривший ему, что, хотя его родителям хватило храбрости защищать его, в конце они всё равно просили пощады. Так ли всё было? Они же были гриффиндорцами, и если они были такими храбрыми, то разве не должны были сражаться?

Гарри листал страницы, перечитывая написанное. Он словно бы вернулся обратно в Тайную Комнату. Молодой Том Реддл, староста школы, был так высокомерен там, в Комнате. Он ещё даже не стал до конца человеком, но уже был невыносимее и самодовольнее Малфоя.

Гарри не стал писать всё, что говорил ему Реддл в Комнате, поскольку тот просто не замолкал и сложно было вспомнить всё, о чем он разглагольствовал, но ключевые моменты он помнил. Гарри задавался вопросом, для чего Снейпу были нужны эти воспоминания, а потом улыбнулся, глядя на книжку. В месте для пометок в нижней части страницы он написал: “Много говорит. Большого мнения о себе. Больше времени на побег?”

Однако Реддл напомнил ему кое о чем, что не выходило у Гарри из головы с тех пор, как тогда на первом курсе в больничном крыле Дамблдор сказал ему, что правда это одновременно прекрасная и опасная вещь. Что именно случилось той ночью в Годриковой впадине? И почему именно он был выбран мишенью? Это у Волдеморта была привычка убивать семьи и детей, или их сделали целью по другой причине?

От этих вопросов Гарри стало нехорошо, но вина переборола тревогу. Его родители умерли, чтобы защитить его, а он за два года, проведенных в волшебном мире, даже не потрудился открыть книгу, чтобы понять, почему им вообще пришлось это сделать. У всех вокруг, казалось, была своя собственная теория, и они смотрели на него немного по-другому, нежели на всех остальных. Некоторые с благоговением, некоторые с завистью, а некоторые, как Снейп, с презрением. Даже у тети Петунии был особый презрительный взгляд, особенно заметный тридцатого января. У Гарри ушло несколько лет, чтобы понять, что в этот день был день рождения его мамы, и ещё больше времени, чтобы понять, что взгляд этот был следствием злости от того, что он выжил, а его мама — нет.

За окном начал тихо моросить дождь, и Гарри включил одну из ламп, стоявших в комнате, а сам взял три книги из шкафа и уселся обратно на разложенный диван. Одна из книг была посвящена общей истории магии, другая касалась волшебных событий, случившихся за последние двести пятьдесят лет, а третья оказалась папкой, которую он нашел среди книг по истории и внутри которой обнаружил газетные вырезки.

Книги по истории описывали события общими словами. Из них Гарри получил общее представление о восхождении Волдеморта к власти, но что до его падения, то в книгах об этом говорилось до обидного мало. Похоже, что никто толком не знал, что именно произошло той ночью, и потому везде говорилось лишь, что Волдеморт отправился в дом Поттеров в Годриковой впадине, применил Смертельное проклятье три раза, последний из которых привел к его смерти, вызванной отрикашетившим проклятьем.

С газетными подшивками же всё было иначе. Дождь за окном усилился, и в комнате стало темнее, но Гарри едва ли заметил это, читая одну статью “Ежедневного пророка”, “Придиры” и еще какой-то газеты под названием “Ночной курьер” за другой. В отличие от книг по истории в газетных подшивках были неприукрашенные истории о смерти и разрушении, которые несла группа, называющая себя Пожирателями Смерти. Не раз Гарри попадались статьи о том, как терроризировали нечистокровных в волшебных деревнях, о маглах, над которыми издевались с помощью магии, и, что задело его больше другого, о пропавших людях. Часто они пропадали без следа, и после не было статей, в которых бы упоминалось о том, что их нашли.

Что странно, в подборке Гарри также нашел заметку о том, что в Хогвартс был принят новый учитель, некая Трелони. В другой, прикрепленной к ней, рассказывалось о потасовке в пабе Хогсмида, но Гарри не стал читать ее, рванув к свои вещам. Хогсмид был деревней, расположенной близ Хогвартса, и мальчика посетило призрачное чувство надежды, пока он рылся в сундуке. У него ушла всего минута, чтобы отыскать форму разрешения, которую ему прислали по почте и которая, несмотря на все его старания, так и осталась неподписанной.

Он снова аккуратно сложил её и убрал в сундук, планируя попросить Грейнджеров подписать ее, если он всё же отправится к ним по их возвращении из Франции. После этого Гарри вернулся обратно к чтению статей, пропустив большинство из тех, что были посвящены празднованию исчезновения Волдеморта. Гарри не хотелось читать о торжествах, сопровождавших смерть его родителей.

Одна из последних статей в папке была большой, и Гарри, моргая, уставился на безумное лицо Сириуса Блэка. Неподвижные фотографии, которые показывали по телевизору у Дурслей, совершенно не отражали сути. Взгляд Гарри привлекло то, как крепко Блэк держал табличку со своим тюремным номером, словно хотел сломать ее напополам.

— “Блэк убил тринадцать человек одним проклятьем”! — прочитал Гарри вслух. Это была первая страница сенсационной статьи, и он не мог оторваться, читая о взрыве, сумасшествии и о том, что Блэк смеялся, пока авроры арестовывали его прямо на месте преступления. В статье имелась пара теорий насчет внезапного помутнения рассудка Блэка, но внимание Гарри заинтересовала лишь одна из них. Блэк желал стать вторым в командовании Пожирателей Смерти, и ему было наплевать, кому придется умереть на его пути. Чтобы достичь своей цели, Блэк предал Поттеров. Сириус Блэк был их другом.

— Не самое приятное чтение для дождливого дня, — внезапно раздался голос Снейпа. Он стоял в коридоре, надевая куртку.

— Он был их другом, — сказал Гарри, поднимая взгляд и медленно моргая. На часах была ровно половина пятого, но он даже не замечал этого. Легкая усмешка на губах Снейпа исчезла, сменившись пустым выражением лица.

— Он был их лучшим другом? — спросил Гарри, потому что статья не углублялась в детали. Но он догадался, что раз Снейп так хорошо знал его отца, то, скорее всего, знал и его “друга” Сириуса Блэка.

— Их отношения очень походили на ваши с мистером Уизли, — ответил Снейп, всё ещё не показывая эмоций. Его нос и щеки вновь обрели привычную бледность, а в голосе больше не слышалось хрипоты.

— Но как он мог… — Гарри умолк, вновь уставившись на фотографию Сириуса Блэка. Волдеморт убил его родителей, но, похоже, именно этот человек сделал это возможным.