Внутренности и внешности Бразилии. Или - Попутчик

Совершенно неописуемое действо! Мой папа превращается…

Превращается…

Я инстинктивно шарахнулся в сторону. Но нас окружала ночь, темень и ещё более зловещая пустота, неизвестно что таившая в себе. Свет от костра – не давал отвести от себя взгляда. И только два гигантских светящихся блюдца – поглощали этот мир, перехватывая у костра, его света, способность притягивать к себе внимание.

Анаконда!!!

Её глаза сияли отблесками огня, глубиной ночи, магической бесконечностью и властью. Неизбежностью и неотвратимостью, всесильностью и всемогуществом. Безграничной уверенностью в себе и полным пренебрежением поползновениями своей жертвы.

И ЭТО – не могло не подействовать. Страх, ужас, безволие и апатия – начали сковывать мои ощущения, мои реакции, мои мысли, моё тело…

Беспомощность накатывала волнами, вместе со зловонием, которое тоже источалось от лесной царицы.

Сравнимый с божественным исступлением фанатика, порыв броситься на колени и просить, вымаливать пощады…

Нечеловеческое напряжение противоборства жизни и погибели…

Обречённость…

Невозможность спасения…

Я терял рассудок.

Я терял связь со своей человечностью.

Я терял связь со своей реальностью.

…

Реальность?

Слабой искоркой, где-то на самой окраине моего потухшего разума, возник вопрос: «Реальность?»

Нечем. Нечем уже было цепляться за призрачную надежду.

Могущество сильнейшего. Власть и подверженность судьбе.

Это конец…

Результат…

…

М-м-м-м-м-м. Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы…

…

ЭТО – МОЯ РЕАЛЬНОСТЬ!

Вдруг – выстрелило тысячезалповым фейерверком.

СЕЙЧАС!

В МОЕЙ РЕАЛЬНОСТИ!

ТОЛЬКО Я – ХОЗЯИН!

И – НИКТО ИНОЙ!

…

И начали появляться слова в голове, картинки – в глазах, тепло – в ногах.

Явственно ощутилось замешательство в стане противника, дрогнули испепеляющие злобой глаза анаконды. Я снова смог назвать ЕЁ – только лишь названием змеи, а не местным «дворянским титулом». Анаконда.

Это – МОЯ реальность, которая принадлежит – только мне. И в ней – не может происходить ничего, что не угодно мне. Я – Попутчик. Мы – идём по Пути, вместе…

СВОИМИ МЫСЛЯМИ.

*Поглядели, понюхали, послушали, пощупали. Пора и сексом заняться…

*Звучит тентристская мелодия энергетического секса. Чередуются картинки с изображением эротических фантазий…

Я мыслю…

Мои мысли – двигаются во мне. Переплетаются, как вездесущие лианы. И путаются…

Вот, например, мысль об Амазонке. Об Амазонии. О Бразилии.

…

«Мысль об Амазонке»

Лёгкая, стремительная, взрывоопасно упругая, изящная, эффектная и устрашающая.

Полуобнажённая девушка с одной (но с какой!!!) грудью. Они отрезают себе одну грудь, чтобы ничто не мешало им максимально эффективно использовать оружие, приносящее смерть всем, кто встаёт на их пути.

Великое племя амазонок. Какая красота! Какое искушение! Какое смертоносное искушение!

Нет, нет! Это – не то.

Амазонка – да не та!

Амазонка – это такая река, которая протекает в Южной Америке. Самая большая в мире река по протяжённости и по площади охвата территории своими притоками и устьем.

Амазонский лес. Каучук. Кофе. Пираньи. Анаконда. Колибри.

Вот, вот!

Вот об этой Амазонке!

И мысль потекла дальше…

Река – как река. Мутная и сильная. Держит в своих объятьях всю страну, всех людей, всю культуру.

Люди?

Люди – как и везде. Кто поглупее – те вездесущи, демонстрируют и навязываются. Кто поумнее – те прячутся и что-то там замышляют доброе или недоброе. В таких странах, с большим приоритетом природы в жизни людей, почти всегда существует гигантская пропасть между умными и глупыми людьми. Вот, например, у нас в Европе – нет такого диктата природы, она вся окультурена, обихожена, поэтому – практически все, находятся в среднем уровне ума. Да. И я – тоже.

Помнится мне, один писатель из Казахстана…

Да, точно – Лукиненко. Настолько он был задавлен природными богатствами, вернее – их полным отсутствием, в Казахстане, что выдумал прекрасные и точные миры магов и вампиров. То – чего в окружающей его природе не хватает, то умный человек воссоздаёт в своём творчестве.

А тут? В этом буйстве природы? Что творят местные умные головы? Сказки о злобности анаконд и пираний? Вряд ли. Это – удел глупцов, которые торгуют плодами своей глупости.

Разумность ЛЕСА? Амазонки? Мистицизм их взаимоотношений? Влияние этого противоборства на человека?

Наверное…

Не нужно тут ничего выдумывать. Если природа позволяет настолько заполнять свою территорию одному из своих верноподданных, то это, скорее всего и является правильной формой существования. Единственно возможной в данных климатических условиях, формой.

А каково же место «наиразумнейшего», в этом мире джунглей, болот, воды и либерально-анархически настроенных зверей, птиц, насекомых?

Точно такое же, как и везде, в других странах. Тот, кто предпочитает приспосабливаться, тот мутирует до животного состояния, теряя преимущества разумного над диким. А тот, кто устремляется в мутные воды познания, тот сливается с этими монстрами, становится их новой возможностью, новой формой существования.

Река, которая в состоянии передвигаться на ногах, чувствовать ритм леса, понимать язык джунглей и разумно относиться к использованию неисчислимых богатств эволюции всего живого.

Или – Лес, который своей мыслью может регулировать баланс добра и зла, естественности и искусственности потребностей, планировать, разрабатывать стратегию дальнейших действий, сосредоточенно вести анализ событий.

Ух!

Великие войны, становятся из таких людей.

Великие открытия, созревают в их умах.

Великие свершения, реализуются и воплощаются ими в жизнь.

Но, эта моя мысль – она же не о человеке, а о порождениях природы. О Лесе, о Реке, об Анаконде, о Бразилии – в конце концов!

Великие чувства, пробуждает такой уровень познания.

Великий потенциал, в такой духовной энергетике.

Великая сила, в возможностях влияния на весь остальной мир.

Да. Эту бы энергию, да в нужном русле…

СВОИМ ПОНИМАНИЕМ.

*Всё – безнадёжно, всё – впустую. Нет справедливости в этом мире. Нет мне покоя. Нет и пристанища. А что если?...

*Звучит Реквием Моцарта.

Я понимаю…

Что мне пришлось открывать высокую и толстую дверь, такую – метров десять в высоту, из цельного дерева, массивную, неповоротливую. Причём – не тащить её «на себя», что было бы и в принципе – невозможно, а толкать. Упираться ногами в землю своего разума, в силу своего воображения, в веру своего понимания.

А за дверью, была темнота, из которой прозвучало:

«Почему ты это сделал?»

Напало, обескуражило, напугало:

«А почему, собственно?»

Я понимаю…

Что я совершил путешествие вместе со своим папой, что я вышел из джунглей – совсем не у той деревни, из которой я «входил» в эти джунгли.

Что мы провели очень много времени, вместе с моим отцом, судя по тому объёму знаний и ощущений, которые переполняют меня. Хотя – судя по календарю, прошла всего одна неделя, а судя по моим обрывочным ощущениям – вообще, несколько минут.