Вихрь (СИ)

          Мартин, не переставая, спрашивал себя, почему Эмиль сделал это. Зачем беглецу-одиночке с такой репутацией спасать совершенно чужого человека и помогать ему сбежать от бандитов? Почему Морган не бросил незнакомца на станции? Мартин невольно предположил, что репутация Эмиля сильно расходится с правдой. Возможно, беглецу приписали чужие преступления, а на деле он вовсе не таков, каким его представляют власти безопасной зоны? Или беглец и сам заприметил незнакомца на станции как средство наживы? Но Мартин не представлял себе, что Моргану может быть от него нужно, ведь красть у него было решительно нечего. Эта мысль казалась лишенной всякого смысла.

          Задумавшись на несколько секунд, Мартин не заметил торчащую из земли корягу и запнулся об нее мыском ботинка. Вскрикнув, мужчина упал ничком, больно стукнувшись коленями о землю. В поврежденное плечо словно вогнали спицу, и Мартин тяжело застонал, свернувшись на земле. Он принялся укачивать левую руку, стремясь приглушить боль, но каждое прикосновение, было мучительным – похоже, плечевая кость была сломана. Одна лишь мысль о переломе ввергала Мартина в ужас, и ему с трудом удавалось сдерживать крик.

          Эмиль оказался подле своего подопечного в одно мгновение, передвигаясь совершенно бесшумно.

     - Мартин? – в голосе беглеца, казалось, промелькнуло легкое беспокойство.

     - Моя рука… кажется, перелом…

          Морган бегло взглянул на левое плечо мужчины, прикоснулся, заставив Мартина болезненно застонать, и недовольно поджал губы.

     - Похоже на то, - кивнул беглец, - ладно, вставай. Попробуем двигаться медленнее. Найдем укрытие, и я осмотрю твою руку.

          Только представив, что сейчас снова придется бежать, Мартин прерывисто вздохнул и качнул головой. Он трезво оценивал свои силы и понимал, что их больше не осталось. Он не сумеет продолжать путь.

     - Надо было вам оставить меня… там, на станции! Я только задерживаю вас.

          Эмиль хмуро поглядел на обратную дорогу, словно изучая, достаточно ли безопасно укрыться здесь.

     - Не говори глупости. Нужно всего лишь уйти чуть дальше, - качнул головой он, наклонившись и попытавшись поднять своего подопечного на ноги. Боль снова прострелила левое плечо, и Мартин громко застонал.

     - Нет, - пытаясь перевести дух, отозвался он, - нет, дальше я не смогу. Уходите без меня, Эмиль. Я постараюсь позаботиться о себе сам.

          Беглец невесело усмехнулся.

     - Мы оба знаем, что ты не сможешь. Ты умрешь здесь.

          Слова Эмиля по-настоящему задели Мартина хотя бы потому, что запросто могли воплотиться в жизнь. Со сломанной рукой он не сумеет дать отпор даже одному человеку, что говорить о группе бандитов! Страх смерти провел по спине Мартина ледяной рукой, заставив его содрогнуться. Мужчина шумно втянул воздух и попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой и обреченной.

     - Может, и так. Но обузой для вас я быть больше не намерен. Вы и без того сделали для меня много.

         Несколько секунд Морган изучающе смотрел на лежащего на земле мужчину. В его глазах читалось нечто среднее между ликованием и разочарованием, если подобная смесь вообще возможна. Затем беглец-одиночка по-птичьи склонил голову, на лице заиграла кривая ухмылка.

     - Знаешь, я все пытаюсь понять, почему Вихрь выбирает таких, как ты, - бесцветно произнес он, обращаясь словно в пустоту, - и не могу.

          Мартин задержал дыхание. Его сердце забилось чаще в тревожном предвкушении чего-то недоброго.

     - О чем вы?..

          Черные глаза Эмиля больше ничего не выражали, в их глубине застыла зияющая пустота, словно беглец-одиночка смотрел на мир мертвым взглядом.

     - Ты сам выбрал свою судьбу. А мог бы прожить чуть дольше.

          Все произошло в мгновение ока. Движение Моргана были столь точны, быстры и выверены, что Мартин не успел даже осознать, что происходит. Он видел лишь мелькнувшее в темноте лезвие, и тут же ощутил резкий укол в груди. Боль, вопреки его ожиданиям, не разлилась по телу, а поутихла на короткое мгновение, стоило лезвию проникнуть глубже.

          Мартин застыл, с удивлением и недоверием глядя на правую руку Моргана, сжимающую рукоять ножа – единственную часть оружия, все еще остающуюся на поверхности. В груди нарастало давление. Осознание произошедшего приходило медленно, но с каждой секундой все сильнее накатывала боль. Тело Мартина задрожало, из груди вырвался сдавленный неясный звук. Мужчина попытался вдохнуть, но, казалось, в легкие вливают раскаленный жидкий металл. Мартин закашлялся, на губах выступила кровь.

          Эмиль тяжело дышал, смотря в глаза своей жертве.

     - Прости, - покачав головой, произнес он, - но я не мог иначе. У тебя есть то, что мне нужно, и я не могу забрать это, сохранив тебе жизнь. Скажу одно: там, на платформе, тебя могли убивать медленнее, а я сделал это быстро.

          С этими словами беглец-одиночка резко дернул рукоять ножа и вырвал оружие из груди Мартина. Кровь потоком хлынула на ладони убийцы, и он приложил руки к ране, будто пытался зажать ее. Рот Мартина раскрылся в немом крике. Он с ужасом осознал, что не может издать даже стон. Его руки потянулись к ране, но наткнулись на ладони Эмиля. Все они были залиты кровью, вид которой испугал Мартина меньше, чем ее количество.

          Так много крови… разве может быть столько крови?.. 

          Глаза Мартина расширились. Казалось, холодная смерть уже обнимает его и ждет лишь, когда и он распахнет ей свои объятия.

          Мартин смотрел на Моргана, пытаясь понять, за что беглец так поступил с ним. Если он хотел его смерти, то зачем спас? Что же такое ему могло быть нужно, раз это можно отнять, только забрав жизнь?

     - За… что… - с булькающим звуком произнес умирающий, вновь зайдясь в кровавым кашлем.

          Эмиль неожиданно заботливо положил омытую кровью руку на щеку своей жертвы и заговорил мягким убаюкивающим голосом:

     - Не разговаривай, Мартин. Успокойся и постарайся расслабиться. Скоро все закончится, и тебе больше не придется испытывать ужасы этого мира. В какой-то степени я даже делаю тебе одолжение. Не сопротивляйся смерти. Отпусти свой потенциал.

          Мартин совершенно не понял последние слова Эмиля. Они звучали будто издалека. Вокруг убийцы словно начал роиться призрачный свет, и, похоже, Морган чувствовал это. Он прикрыл глаза, вбирая в себя это сияние.

          Перед глазами Мартина темнело. Он чувствовал, что жизнь уходит из него. С каждой секундой оставалось  все меньше боли. Мужчина закрыл глаза, устремляясь в ласковые объятия забвения.

     ***

          Сабина вскочила, резко втянув воздух. Она едва успела вернуться в свое тело, когда поле доступа начало слабеть. Еще немного, и Поток поглотил бы ее без остатка.

          Молодая женщина села на высокой кушетке, приложив руку ко лбу. Голова кружилась, во рту пересохло. Медиум посмотрела на время и с горечью поняла, что по графику пить сгущенную воду нужно только через полчаса.

          Стараясь отвлечься от жажды, Сабина погрузилась в воспоминания о том, что увидела в Вихре. Несмотря на весьма непродолжительное время, в течение которого она наблюдала за прототипом Эмиля, молодая женщина развеяла свои сомнения: этот юноша действительно был путешественником. Притом сильным. Сабина не представляла себе, как это технически возможно, однако факт оставался фактом. И пусть полученная информация оставляла после себя множество вопросов, молодая женщина сумела для себя кое-что объяснить. Как минимум, то, почему этот юноша свободно перемещается в теле оригинала. Похоже, когда Эмиль совершает прыжок в реальность своего прототипа, в Вихре срабатывает некий механизм перемены мест, и путешественники находятся в равных условиях.

          У Сабины не было ни одной мало-мальски правдоподобной теории, каким образом Моргану удалось сотворить себе подобную ячейку. Поначалу медиум была уверена, что Эмиль попросту подчинил себе чужой прототип, хотя технически молодая женщина не представляла себе, как это осуществить. Однако, поглядев на юношу, которого в той реальности называли «Макс», Сабина убедилась: у него с Эмилем прочная связь, напоминающая нити, протягивающиеся между путешественниками и медиумами во время сеанса, только во много крат прочнее. И при этом у Макса имелся огромный потенциал. Не оставалось сомнений: этот юноша от рождения с формальной точки зрения не был прототипом, он был полноправным путешественником, если даже не Мастером, однако при этом имел оригинал. Это сочетание казалось Сабине неправильным, даже противоестественным. Всю свою жизнь она привыкла делить людей в соответствии с теорией Вихря, который приписывал каждому определенную категорию: прототип, обыкновенный человек, медиум, путешественник, Мастер. Можно было сочетать в себе два варианта: к примеру, быть одновременно медиумом и путешественником.  Но чтобы Мастером и прототипом одновременно…