Гарри Поттер и Огненная Дева (СИ)

Что ж, тут, как это ни странно, их интересы совпадали, Гарри признал сам себе, что жизнь стала проще, с тех пор, как он больше не рискует проснуться среди ночи… Это казалось вполне логичным, и все объясняющим, теперь вопрос, нужна ли ему по–прежнему Окклюменция? «Нужна» — заявил сам себе Гарри, мало того, что он может ошибаться, что Волдеморт может в любой момент передумать, так ведь еще он и не единственный, кому может захотеться пошарить в его воспоминаниях…

Когда через несколько минут Фламия вошла в комнату, она обнаружила Гарри целиком погруженным в чтение, и как–то сразу поняла, что сейчас его лучше не отвлекать…

Прошла еще одна неделя, потом вторая, приближался сентябрь. Гарри успел прочесть книгу от корки до корки, но одно дело прочесть теорию — а другое добиться чего–либо на практике. Но Гарри смог добиться главного, того чего так и не смог выжать из него Снейп, вероятно потому, что не удосужился понятно объяснить, Гарри понял как и зачем очищать свое сознание. Это оказалась базовая, достаточно непростая часть дела, но к этому было нетрудно привыкнуть, теперь Гарри мог очистить свое сознание, просто захотев это. Достаточно было сконцентрироваться на одной мысли или вещи, выкинув из головы все остальное, а потом отбросить и ее. Самым трудным было другое, очищение сознание — это лишь начало, что–то вроде фундамента, на котором потом можно выстроить крепкую стену. Если сознание чисто — то нет поверхностных мыслей, которые можно прочесть сразу, но любой мысленный штурм разобьет эту самую пустоту… А вот как строить надежные блоки Гарри не знал, вернее, знал — теоретически, в книжке этому было посвящено сотни две страниц, только прочесть — не значит постичь. Гарри долго, упорно, и безрезультатно пытался добиться того, что было подробно описано. Один раз у него даже что–то получилось, но развить успех пока не получалось, но Гарри не отчаивался. Одновременно с этим они с Фламией продолжали заниматься другими делами. Гарри научился ставить Шит, обезоруживать, оглушать и делать многое другое без слов, пока единственное заклятье, которое у него точно не получалось таким образом — был Патронус. Это, в принципе, не удивительно: заклятье Патронуса — высшая магия, не факт, что даже директор способен наколдовать его невербально. Помимо этого, они, пользуясь книгами из Выручай — Комнаты, смогли найти и разучить несколько новых заклятий. В основном, это были модифицированные, видоизмененные версии уже известных им ранее чар. «Либероармус» — усиленный вариант Обезоруживающего заклятья, который вдобавок требует Щита посильнее «Протего». Измененные Парализующие и Оглушающие чары, еще кое–какие классические и не очень заклятья, а так же методы противодействия. Как понял Гарри, большую часть этих заклятий не преподавали в школе, хотя они и не были слишком сложными, они просто не были стандартными. Предвкушая физиономию Малфоя, когда тот вновь нарвется на разборку и получит в лицо что–то подобное, Гарри вместе с Фламией насели на их изучение. Кое–что у них получалось почти сразу, другие заклятья требовали немалых усилий и концентрации и тренировок, а многие и вовсе не выходили…

До первого сентября оставалась неделя, Гарри ждал его с нетерпением и некоторой опаской, он встретится с Гермионой… надо будет помириться. Одновременно, он боялся возможных последствий, а если не удастся скрыть тайну, если кто узнает хотя бы часть? О нем тогда такого понапишут… Пару дней назад их вновь пригласил к себе Альбус Дамблдор. Директор выглядел менее выжатым, но и беззаботности в нем не было, рука была такой же черной, как и в первый день, когда они ее увидели. Они еще раз обговорили все тонкости предстоящего года, все, вроде бы, было готово. Кроме этого, директор сказал, что желал бы заниматься с ними отдельно, тут Гарри не смог удержаться от вопросов, но не добился четкого ответа. «Что ж, увидим…» — сказал он сам себе.

Уже после разговора они встретились в коридоре с профессором МакГоннагалл. Она, видимо, обрадованная этой встречей протянула Гарри что–то…

— Мистер Поттер, я совершенно забыла вам сообщить, все указы нашей дорогой директрисы были отменены, вы вернулись в команду. Вот ваш капитанский значок… — И декан тепло улыбнулась, уверенная, что привела ученика в восторг…

Гарри же молчал и просто смотрел на протянутый ему значок… Его вернули в команду, его назначили капитаном… В прошлом году он прыгал от восторга и, одновременно, трясся от волнения, опасаясь, что провалится на капитанской должности. Сейчас в глубине души тоже чувствовалась радость, но она оставалась в глубине, что–то не пускало ее вверх… Совершенно неожиданно он подумал о том, что именно тот запрет позволил ему вести ОД, что так ему было гораздо проще справляться с домашней работой. Если он хочет и во время учебного года занимать дополнительно, то времени у него будет не много. А потом еще…

— Профессор, я не думал, что решения министерства могут так отменить… — Проговорил он без всякого энтузиазма, от чего брови декана поползли вверх. — Наверное, мне стоит отказаться от места в команде… — Гарри сам с трудом верил в то, что говорил, но откуда–то пришла уверенность, что он поступает правильно.

— Мистер Поттер, но как?.. — Это был один из редких случаев, когда профессор Трансфигурации не знала, что сказать.

— Профессор, вы знаете, кто охотится за мной. Помните, три года назад, когда все думали, что мне угрожает опасность от Сириуса… Вы тогда сами думали, что мне не следует ходить на тренировки и вообще покидать замок. Тогда я был с вами не согласен… — Гарри вдруг вспомнил слова профессора Люпина. — Мои родители погибли ради меня, я не считаю себя вправе рисковать собой ради игры…

— Хорошо, мистер Поттер… — Прошептала преподавательница после десятисекундной паузы… — Да, я понимаю, можете идти. — Гарри немного потрясенный двинулся следом за Фламией. Он мог поклясться, что слышал за спиной всхлип…

Гарри сидел на своем кресле около камина, в очередной раз перечитывая «Силы разума» — может быть он чего–нибудь упустил, и потому у него ничего не выходит? Гарри все, вроде бы, делал правильно, очищая свой разум, а потом старался представить, как на чистом поле вырастает стена, стекло, что угодно, главное чтобы служило преградой. Но у него ничего не выходило, максимум, ему удавалось вообразить пару кирпичиков, а сразу после этого он терял контроль. Именно в этот момент у него всегда разыгрывалось воображение, и голову наполняли самые причудливые и неожиданные мысли и образы. Все приходилось начинать сначала. Это раздражало.

— Знаешь, Гарри, по–моему, мы ведем себя глупо. — Раздалось рядом с ним. Он настолько погрузился в себя, что и не заметил, как вернулась Фламия, очевидно уже прошли отведенные им минуты по отдельности.

— Что, прости? — Гарри запнулся, так как девушка обнаружилась сидящей на подлокотнике, совсем рядом с ним. С той самой ночи они как–то неосознанно избегали подобной близости…

— Гарри, прошел уже почти месяц. Ну, сколько мы еще будем вот так избегать этого?

— Но… — Гарри, конечно, понял, о чем речь, только вот…

— Что но? Страшно, стесняешься, я тоже, что и неудивительно. Но, глупо делать вид, что ничего этого не было, и в этом не было ничего плохого…

— И, что ты хочешь…

— Я не знаю, что сказать, о таких делах я знаю не больше твоего, я лучше кое–что сделаю…

— Ф… — Гарри ничего смог сказать, ибо девушка прочно заткнула ему рот своими мягкими губами.

Что было дальше, Гарри почти не помнил: они целовались сперва в кресле, потом как–то, он не помнил как, оба оказались на кровати. Еще через некоторое время они уже были без одежды, лишь вновь почувствовав ее под своими руками ее шелковистую кожу, ее послушное тело, ее мягкие груди на себе, Гарри понял, каким был дураком. Как же ему не хватало этого весь этот месяц, пока он силился выкинуть из головы даже мысли и воспоминания об этом… Сейчас уже не было той застенчивости, что в прошлый раз, сейчас Гарри имел кое–какие представления о том, что и как делать…