Трон из костей дракона

Взошло солнце. В это утро оно было всего лишь перламутровым пятном на серой завесе туч.

Широкая лента тумана запуталась в вершинах деревьев, и лес вокруг путников казался сказочным и нереальным. Немного выше по течению ручей проходил через какое-то препятствие, и к тихому мурлыканью воды присоединился ровный гул плещущего и бурлящего водоворота.

Саймон наблюдал за Марией. Она сидела молча, подперев щеку рукой.

Совершенно непонятно было, как он мог принимать ее за мальчика. То, что казалось ему лисьим в лице мальчика, теперь было тонкими правильными чертами молодой девушки. Мария сейчас раскраснелась от напряжения. Саймон взглянул на ее румяные щеки, на длинную белую шею и нежную, красиво очерченную ключицу, видневшуюся в распахнутом вороте ее мальчишеской рубашки.

Она неважно сложена… по крайней мере не как Эфсеба, например, думал юноша. Ха! Хотел бы я посмотреть, как Эфсеба сошла бы за мальчика! Но эта тоже хорошенькая, в своем роде. Волосы у нее чернущие…

Длинные ресницы Марии слегка трепетали, она продолжала тяжело дышать.

Саймон рассеянно погладил широкую голову Кантаки.

— Она хорошо сделана, верно ли? — весело спросил Бинабик. Саймон ошеломлено уставился на него.

— Что?

Бинабик нахмурился.

— Извини меня. Имеет возможность, что вы в Эркинланде называете их «он» или «оно»? Имеет возможность. Во всяком случае ты не имеешь должности спорить, когда я говорю, что Джулой знает свое дело.

— Бинабик, — сказал Саймон, предательский румянец отхлынул от его щек. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Маленький человек осторожно постучал по корпусу лодки.

— Какую превосходную работу совершала Джулой, пользуясь корой и деревом. И чрезвычайно легкая! Я полагаю, мы не будем иметь затруднений при переходе к Эльфевенту.

— Лодка… — сказал Саймон, кивая, как деревенский дурачок. — Лодка. Да, она хорошо сделана.

Мария села.

— Мы что, прямо сейчас пойдем к той, другой речке? — спросила она. Девушка повернулась, чтобы взглянуть через камыши на тонкую полоску леса, и Саймон заметил Печальный, потерянный взгляд и черные круги под глазами. Ему все еще мешало воспоминание о том облегчении, которое было в глазах у Марии, когда Джулой вызвалась оставить ребенка, но все-таки было приятно, что эта девочка-служанка может быть озабочена ной и печальной и что она не того сорта барышня, которые все время смеются и злословят.

Да, конечно, она не такая, решил он через минуту. Собственно, я даже ни разу не видел, чтобы она улыбалась. Конечно, было очень страшно, никто не спорит, но я же, например, не хожу все время хмурым и унылым.

— Эта мысль имеет возможность быть хорошей, — сказал Бинабик, отвечая на вопрос девушки. — Имею ощущение, что находящийся в слышимости шум — это собрание камней посередине речки. Если так правильно, то мы не имеем другого выбора, только переносить лодку на руках. Может быть, Саймон пойдет и узнает, имеем ли мы такую необходимость.

— Сколько тебе лет? — спросил Саймон Марию. Бинабик удивленно повернулся к ним. Мария скривила губы и долго молчала.

— Мне… — начала она. — Мне будет шестнадцать в октандере.

— Значит, пятнадцать, — удовлетворенно сказал Саймон.

— А тебе сколько? — удачно парировала девочка.

— Пятнадцать! — ощетинился Саймон. Бинабик закашлялся.

— Хорошо и прекрасно, когда солодочники имеют очень лучшее знакомство, но… может быть очень немного позже? Саймон, не смог бы ты предпринять поход, чтобы проверять, есть ли впереди в воде много камней?

Саймон уже собирался покорно отправиться куда ведено, но вдруг возмутился.

Он что, мальчик на побегушках? Младенец, бегающий по поручениям взрослых? Кто, наконец, решил подойти к дереву и спасти эту глупую девчонку?

— Нам же все равно надо идти к этому… как он там называется, так чего беспокоиться? Пошли, да и все!

Тролль внимательно посмотрел на мальчика и наконец кивнул.

— Хорошо. Я думаю, это доступно Кантаке, она все равно давно имеет желание размять ноги. — Он повернулся к Марии. — Волки не моряки, вы догадываетесь.

Она некоторое время смотрела на Бинабика, как будто он был еще более странным, чем Саймон, а потом вдруг звонко рассмеялась.

— Я догадываюсь! — сказала она.

Лодка действительно была легкой, как перышко, но все-таки нести ее через гущу сухих веток и ползучих растений было нелегко. Чтобы и Бинабик и девочка могли помогать Саймону нести этот груз, им приходилось держать лодку на такой высоте, что острый нос суденышка упирался юноше прямо в грудь. Он не мог видеть, куда ступает, и поэтому время от времени запутывался в траве. Лил дождь, пробиваясь сквозь толщу веток и листьев, руки Саймона были заняты, и он даже не мог смахнуть капли, застилавшие глаза. Юноша пребывал отнюдь не в самом лучшем из возможных расположений духа.

— Нам еще далеко, Бинабик? — спросил он. — Эта проклятая Узирисом лодка разобьет мне грудь в куски!

— Питаю надежду, что недалеко, — отвечал из-под лодки тролль. Голос его был удивительно гулким. — Джулой говаривала, что ручей и Эльфевент долгое время пролегают рядом, и между ними всего-навсего четверть лиги. Скоро мы оказываемся на месте.

— Пусть лучше это случится поскорее, — мрачно изрек Саймон. Мария хмыкнула, и он был уверен, что таким образом она выразила свое недовольство — недовольство им. Он свирепо нахмурился и откинул прилипшие ко лбу сосульки рыжих волос.

Наконец они услышали новый звук, примешавшийся к мерному ропоту дождя, легкий, дышащий шелест, напомнивший Саймону гул полной людей комнаты. Кантака бросилась вперед, радостно продираясь сквозь кусты.

— Ха, — проворчал Бинабик, выпуская свой конец лодки, — видите? Мы отыскиваем его. Т'си Сахьясей.

— Я думала, она называется Эльфевент, — сказала Мария, потирая уставшее плечо. — Или тролли всегда говорят так, когда находят речку?

Бинабик улыбнулся.

— Нет, это такое наименование ситхи. В некотором образе это была река ситхи, когда они проживали в Да'ай Чикиза. Вам очень лучше знать, что Эльфевент означивает Река ситхи на древнем языке Эркинлавда.

— Значит… Что, вы сказали, это значит? — спросила Мария.