Там избы ждут на курьих ножках...

Глава 18. Какая монета в ходу у духовенства Дьявола

На утро она проснулась, относительно здоровая, вышла с полотенцем и мылом к колодцу — во дворик, образованный избушками. Засмотрелась на стаю волков, которые резвились недалеко от избы, соображая, бежать в избу или кинуться в предбанник, ибо до него было ближе — запнулась за камень и растянулась во весь рост.

Дьявол засмеялся, не проявляя никакого сочувствия.

— М-да, ну какой уж из тебя боец? — спросил он, не обращаясь к ней. — Это… я их позвал. Они предупредят, когда оборотни перейдут границу леса. Ты не бойся, они землю слушают и человека на такой земле не тронут.

Банька, как ни странно, топилась, ожидая, что Манька сделает ее счастливой. Изба дымила печкой, тоже не сомневалась, что Манька не откажется от угощения, и запахи неслись такие одуряющие, что Манька подавилась слюной — или опять ждала в гости водяного… Она бочком, искоса присматривая за стаей, прошла в избу-баню, прогрелась, напарилась, выбежала, нырнула в реку, проплыла от одного берега до другого и обратно, еще раз напарилась и еще раз переплыла реку, и вышла на обычную утреннюю пробежку, чтобы снова завершить ее баней.

Бежать на виду у волков Манька ни за что не хотела, и первым делом отправилась к Дьяволу на откровенный разговор.

Разговор она продумала еще в бане.

Дьявол не обратил на ее страдания никакого внимания.

Он острее затачивал стрелы, окуная наконечники в расплавленный белый металл, в котором Манька, к своему несказанному удивлению и такой же несказанной радости, узнала серебро.

— Откуда? — восхищенно выдохнула она, разглядывая стрелу в руке. Стрела была такой острой, что она сразу до крови уколола палец, едва прикоснулась к наконечнику. Она забыла, зачем подошла.

— Манька, у тебя земля под ногами, которая не может не дать тебе серебра! — воскликнул Дьявол с укором. — Поленья отдали свое тепло, которое плавит серебро земли — и земля выталкивает его на поверхность. Скоро здесь все будет покрыто серебром! Пули, конечно, нам не отлить — это тебе не гвоздик, к ним еще порох нужен, но стрелы получаются замечательные. Я добавил немного вольфрама и некоторые элементы. Серебро пластичное, а вольфрам обеспечит хрупкость, проникая в тело оборотней. Осколки в любом случае должны остаться, а прочие элементы — проникновение. Рисковать нам нельзя, каждый меткий выстрел должен достать оборотня, потому что сюда много их идет.

— Уже? Но ведь еще не полнолуние! — испугалась Манька.

— Маня, вампиры оказались умнее, чем я думал. Они и не думают, что справятся с нами за одну ночь. Через два-три дня посланные оборотни будут здесь. И многие из них проинформированы, что могут столкнутся с организованным сопротивлением. Так что и арсенал у них ой-ей-ей, и самих их ого-го-го! Раз уж они объявили нам такую войну, последнее слово я оставляю за собой. Стрелять, правда, тебе придется метче, чем они, потому как одна ты у меня такая счастливая, а их много. Сотни! Если быть точнее, три десятка сотен. Ты что-то хотела?

Манька отмахнулась, побледнев в лице.

— Три десятка сотен?! — прохрипела она, поперхнувшись. — Стрелять я как научусь? Сейчас? Как? Я лука в руках в жизни не держала! — жизнь у Маньки опять оказалась под горой, а она-то думала, что поднимается. Но, оказалось, скатилась еще ниже! — Я ж не умею стрелять! — воскликнула она, понимая, что уже ничто ее не спасет.

— Учиться никогда не поздно, — наставительно заметил Дьявол, кивнув в сторону натянутого новенького лука, который висел на стене избы-бани. — Вот увидишь, стрелять из него одно удовольствие! Ну, промахнешься, страшно, что ли? Я стрелы кое-чем намагнитил — это мое личное изобретение, содержится на вооружении Ада. Пальнул вслед, и стрела сама догонит. Никому еще не удавалось сбежать.

— Есть такие смельчаки? — угрюмо поинтересовалась Манька.

— Постоянно! Вон и мать твоя с костра решила соскочить. Мань, ты ведь и не заметила, что она силы твои перекачивает. Говорит она, а не умирает, как другие, а ты без сил повалилась бы. И взойди ты на костер, вылез бы из огня еще один вампир, как те первые, которые потомству своему дали начало. Так что спас я тебя в очередной раз. Иди-ка ты, боец, на четыре круга вокруг луга, — он придирчиво осмотрел обескровленную Маньку и остался недоволен. — А то тебе впору гроб выбирать! Кстати, какой бы ты хотела: красный, черный, или белый с голубой бахромой? Скажи, все исполню! — он засмеялся, глядя на Маньку, которая в уме себя так и видела: в гробу — только еще не представляла его снаружи.

— Иди ты! — расстроено ответила Манька, зная, что он прочитал ее мысли. — Я это… — она кивнула на волков, — я поэтому и пришла. Они же хищники, за мной побегут! — взвыла она, отступая и открывая вид на огромную стаю, в которой волков было не меньше двух десятков.

— А ты шибче беги! — предложил Дьявол, не отвлекаясь от ковки стрел.

— С ума сошел?! Или думаешь, я с ума сошла?

— Маня, тут разведчики кругом! — образумил ее Дьявол. — С ночи пытаются проникнуть на заповедную территорию. Нам без охраны никак. У нас еще изба на очереди, и со стрелами надо закончить. Врагов более трех тысяч — это только те, которые уже вышли к нам и собрались за озером. А ну как будешь промахиваться через одного оборотня, если стрел не наготовим и спрячемся? А ну как зеркало на них не подействует — мы еще им и не занимались! А ну как серебро их не зацепит?! Где оно? На земле! Они же в обуви идут — и тоже с оружием! А ну как подтянутся, которые из за гор грозят, но вспоминают, что зима и далеко?! Тогда их будет не три тысячи, а все десять. И не надо мне тут зубы заговаривать, я сказал, беги, значит, беги!

— А волки разве не боятся оборотней? — покосилась Манька в сторону стаи.

— Ну, повалят на землю да и перегрызут глотку… Волки каждый день себя тренируют в нужное место хватать! Уж не такие оборотни бессмертные — это их обычной раной не завалишь, а снеси голову, кто выживет? У волка души нет, его хоть как кусай, разве что бешенством заразится. Но тут травы много — лечебную они знают.

Манька бочком-бочком прошла вдоль избы и тихонько побежала по краю берега. Три волка отделились от стаи и потрусили за нею. Она остановилась, как вкопанная, отступив к воде. Волки тоже остановились, с некоторым недоумением посматривая на нее, и она прочитала в их взгляде, что они почувствовали ее страх и насторожились.

«А-а-а! — подумала она, ругая себя. — Через три дня умирать, а я тут… Лучше уж пусть волки… Перед Дьяволом не так стыдно…»

Она сняла рубаху, перевязалась ею в талии и, не обращая внимания на провожатых, легко побежала по берегу. Волки пристроились рядом, соблюдая ровную дистанцию, не отставая ни на шаг. Манька слегка изумилась, и подумала: видел бы ее вампир-душа! Крыша бы у него отъехала…

Бежать в сопровождении волков было приятно, распирала гордость.

Под это дело, Манька сделала пятый круг, будто всю жизнь только об этом и мечтала.

После пробежки она еще раз напарилась, прогревая мышцы, но нырнула не в реку, а в озерцо с живой водой. Сполоснулась и отправилась на завтрак. Время было около десяти утра, но прогретая земля дышала жаром, и когда с заснеженных гор доносился прохладный воздух, он приятно обдувал тело.

На завтрак и в самом деле пришел водяной, принес бочонки с соленой рыбой. Но сидел недолго: сообщил о проводниках, которые вели оборотней со стороны юга и с востока, пересекших реку в нескольких местах, об оружии, которое они несли с собой, и, забрав сметанные пироги и рыбники, отправился к своим навесам укладывать вяленную и копченую рыбу в мешковину, выданную ему избой.

Манька и Дьявол тоже заторопились.

Дьявол проводил ее в избу-баню. Помог убрать места хранения всякого хлама, который зачем-то понадобился Бабе Яге и вампирам: в одном помещении хранилось до верху набитое злато-серебро, всякие драгоценности и прочие богатства, уложенные в открытые сундуки. От блеска разбежались глаза, но сама она быстро сообразила, что нечисти оно было ненужным, когда вынесла из избы-бани и в руках у нее остались лишь прошлогодние листья Только старый деревянный сундук с медными монетами остался как есть, и чтобы сдвинуть его, пришлось звать на помощь и Дьявола, и водяного.