Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- В чём суть конфликта? - прошептал лорд Ривэн.

- Видимо, в том, что его не позвали к столу.

- Действительно, жуткая нелюбезность. Скажи, что мы извиняемся, - лорд мило улыбнулся Двуликому, но улыбка быстро погасла. - Пусть присоединяется, в чём дело?

Дуункур прищурился. Он был безоружен, но длинные, вычищенные ногти навязчиво напоминали о недавних когтях. Уне ненароком вспомнилась старая книга об оборотнях из домашней библиотеки: если память не обманывает, там, среди кучи откровенного вздора и выдумок, встречались и дельные места. Кое-что было и об оборотнях-одиночках - самые жестокие, не ведающие пощады... Кажется, так. Уна часто дословно запоминала формулировки из текстов, но сейчас предпочла бы забыть их.

- Не принуждаешь, госпожа с востока? И какой же у меня выбор? - ногтистые руки Дуункура скрестились на груди. - Просвети меня. Я, как часто тут происходит, оказался не у дел и не слышал ваших переговоров.

Лис встал, танцующей походкой прошагал к Дуункуру и бесцеремонно похлопал его по плечу; многие лисы и волки нахмурились, а кое-кто, прихватив остатки оленины, скрылся в зарослях. Тревога возилась в Уне, как дремлющее чудовище.

- Если не ошибаюсь, никто не прогонял тебя, мой ехидный друг. Ты был у костра и видел, как дочь Повелителя испила крови, чтобы постичь наш язык.

Уна опустила глаза, чувствуя возвращение тяжёлой тошноты. И зачем было напоминать об этом?..

- Не припомню, чтобы мы были друзьями, - сухо ответил росомаха, стряхивая с плеча золотые волосы Лиса - невесомые пряди всюду лезли от любого ветра и движения. - Никто не прогонял меня, но никто и не приглашал. Союз племён изобилует всем, кроме уважения.

Женщина - красная лисица по-кошачьи зашипела и оскалилась.

- Клевета смутьяна! С каких это пор одиночкам нужно особое приглашение?

- Братья и сёстры, давайте не ссориться, - Лис воспроизвёл самую очаровательно-дружескую из богатого арсенала своих улыбок. Имелись очаровательные и не по-дружески, но они предназначались, по опыту Уны, симпатичным служанкам в тавернах, Савии и Нгуин-Кель. Ещё, может быть, её матери. - Сейчас всё разъяснится. Итак, это дочь Повелителя Хаоса с восточного материка. Она ищет отца и обратилась к вашему чудесному союзу за поддержкой. Поддержка заключается, во-первых, в том, чтобы вы пока воздержались от нападений на соседей-копытных... - Лис встал полубоком к Дуункуру, доверительно наклонился к нему и понизил голос. Якобы случайно коснулся безрукавки росомахи, и Уна увидела, как блеснул кончик потайного лезвия. Дуункур всё-таки не безоружен. - Пока, говорю я - ибо меня совершенно не волнует, что случится после того, как они проводят нас к древесным Эсалтарре; да-да, Шун-Ди-Го, не надо укоризненных взоров... И, во-вторых, в том, что те воины из вашего союза, которые этого захотят, могут приплыть на запад и сражаться вместе с Повелителем за свободу его королевства. Так, пустяки, - Лис хихикнул, незаметно ставя ногу перед искривлённой вовнутрь стопой Дуункура - чтобы тот не мог беспрепятственно рвануться к бревну. - Не то чтобы это звучало заманчиво и не то чтобы я подразумевал, что ты тоже наверняка этого хочешь, однако...

- Слишком много болтаешь, лис-чужеземец, - чёрные глаза Дуункура сузились до щелей; он сгрёб рубашку Лиса на спине и почти отодрал его от себя. Лорд Ривэн тихо охнул, Шун-Ди вскочил. - Болтаешь много, как двуногие. И на дудке играешь, как они. Очеловечился, пока гулял на востоке? Растерял нюх?

Лис, отлетевший шага на три, одёрнул рубашку и натянуто улыбнулся. Кажется, такого отпора он и сам не ожидал.

- Надеюсь, что не растерял... Шун-Ди-Го, сядь и жуй, во имя твоего Прародителя. Не ухудшай ситуацию.

Дуункур, не отрывая взгляда от Лиса, чуть согнул ноги в коленях. Похоже на боевую стойку, очень похоже. Другие Двуликие массово покидали пространство у костра. Уне стало совсем не по себе.

- Я не спорю с тем, что эта девица - дочь Повелителя. Допустим, так и есть, хотя доказательств, кроме её сильного Дара, я не вижу. Есть ещё сходство. Да, в Храме бессмертных я видел Повелителя лично и горжусь тем, что навсегда запомнил его лицо. Всё это не гарантирует правды, но... - Дуункур едко улыбнулся, и в каждой из его рук тут же оказалось по ножу. Ножи были длинными и тонкими, как стилеты - или как когти; такими вскрывают доспехи или убивают в темноте. Уна не заметила даже движения, с которым Двуликий достал их. Так, не паниковать. Нельзя паниковать. Она медленно встала и начала мысленно подбирать символы и слова для заклятия. - Но допустим. Я верю. И всё же она пошла сначала не к нам, самым верным слугам Повелителя и истинной Силы, а к копытным и боуги. Разве это не смехотворно? - Дуункур фыркнул, направив на Лиса один из ножей. - Ты бы ещё к майтэ завёл её, чужеземец - к тем, кто вообще не знает слова "война". Это нелепо и подозрительно. И почему мы не можем драться с нашими исконными врагами? Она не даёт нам сражаться за Хаос - так какая же она предводительница?

- Она и не зовёт себя предводительницей, о мой сварливый друг, не считающий себя моим другом, - Лис не пытался принять боевую стойку в ответ - возможно, потому, что раны и ссадины мешали свободно двигаться. - Повелитель Хаоса - отец Уны, а не она сама.

Дуункур стал ещё бледнее, чем был: Лис будто нанёс ему личное оскорбление.

- Тогда с какой стати она впустила в себя священную Силу Хаоса? С какой стати чары Леса так взбунтовались от её появления? Если она и впрямь дочь того, чьё имя я не дерзаю произносить, отрекаться от Хаоса - надругательство! Я поплыву на восток, но за самим Повелителем, а не за мягкосердечной девчонкой!

Лис цокнул языком.

- Ну, уважаемый, с такой категоричностью тебе нечего делать за океаном. Там и без тебя хватает проблем. Перевес баланса в сторону Хаоса так же опасен, как и обратное явление. Повелитель умён и, полагаю, понимает это, в отличие от тебя.

- Речи предателя!

Дуункур кинул один нож в Лиса, а другой перехватил крепче и бросился вперёд. Лис отклонился; лезвие вонзилось в ствол дерева Гаар у него за спиной, но оцарапало щёку. В пару секунд чёрный сгусток сцепился с золотым, и они покатились по земле; тонкий нож сверкнул ещё раз, но Лис впился зубами в плечо Дуункура, и тот издал полувизг-полурёв.

- Превращайся, Лис! Скорее! - Шун-Ди рвался туда же, но его предусмотрительно держал лорд Ривэн; из оставшихся Двуликих в схватку никто не вмешивался. - Почему ты не превращаешься?!

Дуункур ударил Лиса по лицу и локтем прижал его шею; тот высвободил левую руку и умудрился швырнуть в росомаху горсть земли, но попал только в ухо - не в глаза.

- Не могу, - прохрипел он. - Его магия... треклятый... колдун...

- Пустите, я заберу у него нож! - крикнул Шун-Ди, но осторожного лорда Ривэна не так легко было переубедить.

- Сами разберутся.

- Что?!

Однако разбираться не пришлось. Новый крик сотряс лес; теперь - крик боли и жара. Нож расплавился в руке Дуункура, а сама рука... Не было больше руки - по крайней мере, ладони. Нечто красное и обуглившееся, казавшееся бесформенным; он непрерывно кричал, глядя на это. Капли металла покрыли мох, как неправильная роса. В воздухе заклубился запах горелой плоти.

Иней закрыл пасть, Уна спрятала зеркало. Она не предполагала, что струя драконьего пара столкнётся с её молнией и двойной удар обварит Дуункура заживо. Но случилось именно так, и ничего уже не исправить.

Очень хотелось верить, что она в последний раз спасла Лису жизнь.

ГЛАВА XXXIX

Альсунг, наместничество Ти'арг. Окрестности Меертона

Утро выдалось солнечным, но по-осеннему холодным. Бри простуженно кашлял, кутаясь в плащ. В Кинбралане он мало времени проводил вне замка, особенно когда повзрослел: с каждым годом количество дел на кухне, в кладовых и конюшне возрастало, а свободные от них часы испарялись, как роса к полудню. Поэтому в последние недели простуда из редкой гостьи в жизни Бри превратилась в постоянную спутницу. Его горлу и лёгким, видимо, было труднее привыкнуть к новой жизни, чем голове.