Сказание первое: Клич Ворона (СИ)

— Пожалуйста, посмотри на меня! — кричал Камышовый Кот. — Прошу, давай уйдём отсюда, Эслинн! То, что ты творишь — это неправильно! Этот человек обманул тебя! Прошу, пожалуйста, уйти от края, Эслинн!

Девочка продолжала смотреть на него полупустым взглядом. Ветер, пронёсшийся над их головами, вдруг отчётливо и громко прошипел:

«Убей его, дитя моё!»

В глазах Эслинн промелькнул страх. Она, попятившись назад, изумлённо посмотрела на Эйда. Юноша почувствовал волны ужаса, исходившие от неё. На мгновение ему показалось, что девочка откажется, бросится к нему, и всё будет хорошо. Но Камышовый Кот слишком сильно верил в счастливые концы, что обычно бывали в рассказах его старой няньки. В жизни всё было совсем по-другому. Вцепившись пальцами в волосы, Эслинн замотала головой и принялась кричать. Она умоляла Адскую Гончую не трогать Эйда, просила принять другую жертву. Но вдруг совершенно неожиданно девочка остановилась и медленно подняла на своего старого друга стеклянный взгляд. В глазах её больше не было ни капли эмоций, лишь бездумная жажда.

— Прах к праху… — прошептала рыжеволосая волшебница, и Оргул приглушённо рассмеялся. Победа была за ним, чародей не сомневался в этом ни капли.

Эслинн подняла руки и прокричала новые слова заклинания. Земля вновь содрогнулась, и Эйд понял — нужно действовать. Если демон контролировал девочку, то его необходимо было устранить. И всё прекратится. С громким криком Траин бросился на Оргула, сжав в руках свой меч. Волшебник совершенно не ожидал, что юноша нападёт именно на него, а не на Эслинн, продолжавшую произносить заклинание. Доваркан попытался отбиться, но лезвие меча ударило его в грудь. Однако, послышался скрежет, и Эйд с ужасом обнаружил, что клинок его не нанёс Оргулу никакого повреждения — стальные доспехи покрывали всё тело мужчины, а не только лишь лицо.

— В чём дело, мальчишка? — усмехнулся Оргул, убирая от своей груди острие меча. — Кажется, ты не сможешь пробить этот доспех. Он выкован из драконьей чешуи, а она, как тебе должно быть известно, не пробивается ни мечом, ни чем-нибудь другим. Я непобедим!

Ветер, пронёсшийся мимо Эйда, ласково коснулся его опалённой кожи. Юноша прикрыл глаза и почувствовал, как мысли его заполнялись чьим-то присутствием. С каждой секундой таинственный шёпот усиливался и становился всё более явным.

«Не беспокойся, брат мой, — прошептало существо. — Доспехи из драконьей чешуи не берёт ни меч, ни копьё, ни стрелы, это известно всем. Однако чудовищный жар способен расплавить их. В Сангенуме существует лишь несколько мест, где температура достаточно высока. Убей его, мальчишка. Убей! Ты знаешь, что нужно сделать. Ты видишь…»

Эйд распахнул глаза и вдруг понял. Ему не нужно было объяснять дважды. Было всего несколько мест, где температура была достаточно высока. И одно из них находилось всего в паре метров от Оргула. Стараниями Эслинн, древний вулкан был пробуждён, и лава внизу уже кипела и бурлила.

«Убей его, брат!» — вновь прошелестел голос, и Эйд, громко закричав, бросился на Оргула. Мужчина ожидал, что молодой князь попытается опять ударить его мечом и изумлённо выдохнул, когда тот в последний момент вдруг отбросил меч в сторону. Извернувшись, Камышовый Кот толкнул доваркана в грудь. Волшебник попятился назад, камни затрещали под его ногами и угрожающе закачались. Но молодой князь продолжал давить, стараясь заставить Оргула отступить ещё ближе к краю. Чародей пытался сопротивляться, но физически он был намного слабее. Вот в чём была основная разница между волшебником и воином. Один полагался лишь на свой ум, второй — на грубую силу. И преимущество теперь было на стороне Эйда.

Когда правая нога доваркана соскользнула с уступа, Эслинн вдруг бросилась на Эйда и оттолкнула его вбок. Тонкая детская ручонка потянулась к Оргулу, пытаясь схватить его за чёрные мантии, но пальцы скользнули в считанных сантиметрах от ткани. Весь ужас приближающейся смерти отразился в глазах чародея. На мгновение зрачки его сузились настолько, что стали едва различимы, а потом резко расширились. В тот же миг из горла мужчины вырвался громкий истошный крик. Оргул падал, и в падении своём отчаянно хватался руками за воздух словно это могло помочь ему удержаться. Но буквально несколько мгновений — и чародей исчез в пропасти. От его отвратительного хриплого вопля испуганные птицы взмыли в чёрное от тяжёлых туч небо. Лишь спустя какое-то время над Шикалларе вновь нависла гробовая тишина, прерываемая лишь приглушёнными стонами разбуженного вулкана, грозившегося разверзнуться в любой момент.

Глаза Эслинн вдруг покраснели и наполнились слезами, а лицо исказилось в чудовищном оскале. Девочка обернулась к Эйду, и юноша почувствовал, как сердце его сжалось от ужаса.

— Умри, человек! — закричала рыжеволосая волшебница и вскинула руку. С ладони её сорвался огненный шар и ударил в грудь Эйду, отбрасывая его назад. Лишь плотный нагрудник спас Камышового Кота от серьёзного ожога, которое могло оставить заклинание. Молодой князь рухнул на самом краю скалы и вцепился пальцами в землю. Он не хотел падать вниз, не хотел!

— Эслинн, пожалуйста! — воскликнул Траин, потянувшись к ней рукой. — Прошу, посмотри на меня! Это же я, Эйд! Я твой друг!

Девочка перевела на него кровавые глаза и слегка наклонила голову. Губы её дрогнули и расползлись в широкой хищной ухмылке. Подойдя к самому краю, она посмотрела на Эйда сверху вниз.

— У Адской Гончей нет друзей, — улыбнулась Эслинн и наступила ногой на пальцы юноши. Послышался хруст, и Эйд истошно закричал. В следующий момент он почувствовал, что больше не может держаться. Руки его соскользнули с выступа, и Камышовый Кот камнем полетел вниз. Рыжеволосая волшебница лишь звонко рассмеялась и, обернувшись, прошептала:

— Какая досада. Он пытался остановить меня… но зачем?

«Не важно! — ехидно протянул ветер, ласково касаясь кожи молодой чародейки. — Закончи то, что начала, девочка! Помни, зачем ты здес-сь!»

Эслинн, усмехнувшись, вскинула руки и продолжила читать заклятье. С каждым новым словом тучи над её головой всё сильнее стягивались в воронку, а земля под ногами трепетала, словно боялась звука её голоса. Лава внизу кипела всё сильнее и сильнее. В какой-то момент из жерла вулкана послышался взрыв, и обжигающий поток воздуха рванул вверх. Громко хохоча, к небу стали подниматься чёрные тени Безликих. Их с каждой секундой становилось всё больше и больше, и Эслинн слышала их громкие крики. Они смеялись и визжали, наводя ужас на раскинувшиеся внизу земли.

— Идите, мои братья и сёстры! — закричала Эслинн, оборачиваясь к теням. — Напейтесь человеческой крови! Обретите свои тела! Сейте страх и смерть среди неверных! Приносите жертвы нашей матери, Адской Гончей! Да обагрится земля кровью врагов наших!

Тени взвыли в ответ и устремились в разные стороны. Самые последние, появившиеся из дышавшего чёрным дымом вулкана, скользнули к Эслинн, и девочка почувствовала, как на руки её опустилось что-то тяжёлое. Череп с большими рогами, загнутыми назад — вот всё, что осталось от Оргула. Казалось, огонь ещё трепетал в пустых обожжённых глазницах. Но рыжеволосая волшебница не почувствовала ни капли сожаления. Её учитель погиб в огне, как и подобает всем детям Адской Гончей. И сила его не будет потеряна напрасно. Адская Гончая заключила её в останках Оргула, сомнений быть не могло. Бережно прижав к себе череп доваркана, Эслинн ласково улыбнулась.

— Идёмте, Учитель. Нам ещё многое предстоит сделать… — и девочка, накинув на плечи чёрный плащ, шагнула прочь с вершины разбуженного вулкана. Совсем скоро здесь разверзнется настоящий ад, и волшебница не хотела оказаться поблизости, когда Адская Гончая обрушит свой гнев на деревни и города возле «Ока демона». Всё, что будет с их жителями, больше не волновало Эслинн. Она была посвящённой, посланницей Древних. А все неверные, почитающие Четверых, жестоких богов-узурпаторов, должны сгореть в праведном огне. Такова была воля Первых, истинных божеств этого мира.