Непобедимое Солнце (СИ)

  Но учил он меня сам, не доверяя это никому и ничему, и притом отдельно от других... Он специально для меня написал азбуку, изобрел буквы, которых раньше не было, а когда я осилила грамоту, он стал учить меня первым заклинаниям, которые он записывал при помощи изобретенных букв. Какое это было чудесное время! Я каждый день открывала что-то новое, мир менялся прямо на моих глазах!

  ...Вот мы сидим с ним в теньке под большим розовым мясистым листом его и моего "спального" цветка. Азаил как всегда серьезен, сосредоточен, внимателен. Он что-то чертит палочкой на розовом песке - формулы заклинания. А я - мне уже семь - смотрю на него и любуюсь им. Какой он умница! Какой он важный!

  - Стелла! Сосредоточься! Не отвлекай ни меня, ни себя! - заметив мой взгляд и слегка покраснев, строго сказал он. - Для этого заклинания тебе понадобиться максимальная сосредоточенность. Мы будем проходить с тобой создание иллюзий.

  - А что такое "иллюзия"? - спрашиваю я его недоуменно.

  - Ну-у-у-у... - замялся Азаил. - Это то, чего нет, но оно, тем не менее, нам кажется.

  - А-а-а-а, - сказала я, кивая головой, ковыряя при этом в носу. - Это когда малышка Ариэль списывает из тетрадки у Натаэля, а потом показывает тебе, да?

  Азаил покраснел и смутился.

  - Прекрати ковыряться в носу, Стелла! И вообще, шпионить за другими и на них докладывать - это нехорошо, понимаешь?

  Я быстро закивала головой, а про себя подумала: "вот Азаил такой умный, а ставит пятерки на уроке в Школе этой дурочке Ариэли, которая все, ну просто все, списывает у Натаэля... а тот - лопух - дает ей списывать... какие же эти мальчишки все-таки дурачки! Как их легко водить за нос!" и это открытие, помню, поразило меня до глубины души, так что с тех самых пор, я уже никогда его не забыла...

  - Так, все, сосредоточься, Стелла. Самое сложное в создании иллюзий - это представление. Нужно напрячь воображение и попытаться представить себе тот предмет, с которого ты будешь создавать иллюзию, в самых мельчайших подробностях. А когда представишь - мысленно перенести...

  Но не успел Азаил договорить, как перед его удивленным взором вдруг выросли две фигуры - точная копия Азаила и меня самой - только Азаил лежит на голой земле, а голова его - на, как всегда исцарапанных и измазанных в песке, моих коленках, а я его глажу по голове, так нежно и так трогательно!

  - Ч-что это? - спросил он тогда, удивленно вытаращив глаза.

  - Иллюзия! - говорю ему я, честно-честно моргая своими длинными светлыми ресницами.

  - Но я ведь не сказал тебе ещё заклинания и вообще - не договорил!

  - Ты не договорил, а я уже сделала! Вот! - сказала я с гордостью.

  - Но как? - Азаил, помню, расстроился тогда не на шутку, сел на землю и обхватил голову своими руками, не обращая внимания на мою с таким трудом и любовью сделанную иллюзию! Он был бледен как мел и бормотал что-то в этом роде:

  - Я никуда не годный учитель, никуда не годный волшебник, даже ребенок меня переплюнул... Жалкая я посредственность!... А я ведь додумывался до этой формулы неделю...

  Мне стало жалко его. Я села рядом с ним на землю и стала гладить его по головке, точь-в-точь как в моей иллюзии. А потом сказала:

  - Ну, ладно, Оззи (я так называла его сокращенно), не расстраивайся! Ты умница! Просто мне было скучно, когда ты заснул вчера ночью в цветке, а мне не спалось, вот я и списала из твоей записной книжки этот урок и полночи тренировалась, вот и всё! Ты у меня умница, ты лучше всех!!!

  Азаил вдруг, повернув лицо в мою сторону, внимательно-внимательно посмотрел на меня своими такими красивыми и умными серыми глазами, а потом серьезно сказал:

  - Ты очень, очень талантлива, моя дорогая ученица. Ты способней всех девчонок Сообщества вместе взятых... - и мне было так приятно слышать от него эти слова, так приятно, именно от него... А потом он посмотрел на мои иллюзии и спросил:

  - А почему ты именно такие иллюзии сделала? А не как другие - птичек, мартышек, бабочек... И что за странное ситуация - почему это я лежу, а ты меня гладишь по голове?

  - А это ты как бы заболел, а я тебя как бы жалею, чтоб тебе не так больно было...

  Азаил усмехнулся и покачал головой.

  - Ну и фантазии же у тебя, Стелла! Даже если я и заболею, я сам себя легко вылечу, как что твоя помощь мне вряд ли когда пригодится...

  А мне вдруг тогда так стало обидно за эти его слова - я эту иллюзию полночи выдумывала, лежа в закрытом бутоне цветка рядом со спящим Азаилом (я глядела на него, такого спящего, такого беспомощного во сне, гладила его по головке и думала о том, как хорошо мне было бы его пожалеть, когда он будет таким же беспомощным, таким же слабеньким по-настоящему, на яву, а не во сне...). И я сказала ему тогда:

  - А вот я вырасту большой-большой, как ты, выучу заклинаний много-премного и наколдую на тебя такую болячку, что ты и расколдоваться сам не сможешь - будешь лежать в цветочке, а я буду за тобой уха-а-а-аживать, буду жале-е-е-еть, буду тебя гла-а-а-а-адить...

  Но договорить он мне не дал... Он вдруг взорвался таким громким смехом, что я уже ничего не смогла сказать, а потом схватил меня и прижал к своей груди:

  - Милая моя Стеллочка! Ну и фантазии же у тебя!.. А ведь любишь же ты меня, любишь!.. - А потом схватил меня за руки и давай играть со мной в "карусель" (раскручивать меня вокруг себя), и мы оба смеялись, смеялись, смеялись...

  ...А ещё Азаил на ночь мне рассказывал сказки. Причем не просто рассказывал, а показывал их. Он произносил заклинания мысленно, а потому за его словами на закрытых на ночь лепестках цветка появлялись различные движущиеся изображения.

  Вот бежит маленький мышонок - в натуральную величину, серенький такой, пищит, с длинными тонкими усиками и хвостиком - добегает до холмика и начинает рыть норку.

  Азаил рассказывает:

  - Жил-был мышонок, его звали...

  - Ушастик! - закричала я.

  - Тише, тише, Стелла, уже все спят. Не балуйся!.. Так вот, жил-был мышонок, его звали Ушастик. Однажды он стал рыть себе норку в этом холмике - Азаил глазами показал на движущуюся картинку - и...

  Но вдруг к Ущастику, который стараниями Азаила вырыл уже довольно большую норку, подошел Котенок - пушистый, серенький, хвостик - трубой, зеленые блестящие глазки и ушки на макушке - точь-в-точь как настоящий!

  - Эй, а откуда тут Котенок? - спросил Азаил. - У меня вообще-то другая сказка!

  - А я хочу - как закричу! - чтобы был и Котенок! Я его придумала и наколдовала. Хочу, чтобы Котенок заботился об Ушастике! Вот!

  И в самом деле, изображение Котенка вдруг подошло к роющему норку Ушастику, и сказало:

  - Мр-р-р-мяу! Ушастик! Ты такой хорошенький! Давай, я буду о тебе заботиться, а? Зачем тебе норка, давай-ка я тебя лучше обниму и тебе будет где спать в тепле без всякой норки! - И Котенок вдруг схватил Ушастика лапкой, поднес его к своей серенькой мордочке и облизал его своим розовеньким шершавым язычком-щеточкой, так что Ушастик довольно засмеялся от щекотки, а потом свернулся калачиком на земле, как это делают все кошки, а Ушастика обнял обоими лапками так, что тот полностью утонул в его мягкой серенькой теплой шерстке, как в каком-то пушистом одеяле...

  - Эй, Стелла, ты не шали так, а? - возмутился Азаил. - Ушастик должен вырыть норку, а помогать ему в этом должны - бурундучок Бунди, белочка Белла, суслик Сэм, а потом они вместе будут жить в этой норке дружной семьей... У меня совершенно другая сказка!

  - А я не хочу такой сказки! Я хочу, чтобы Котенок заботился об Уша-а-а-астике. Вот!

  - Ну что с тобой поделаешь, Стелла! - возбужденно всплеснув руками, вскочил Азаил со своего мягкого ложа в центре цветка, и принялся ходить туда-сюда, как маятник - Ты не понимаешь, замысел был в том, что Ушастик упорно трудился, а потом ему стали помогать другие зверята и они общими усилиями построили общий дом, а в процессе труда они подружились и стало им от этого весело и радостно жить на белом свете, а у тебя что за смысл?