Приключения экспериментатора или ОН плюс ОНА равно Я (СИ)

— Я не знаю. Честно, не знаю. Чанс воплощенный огонь и по идее пламя не должно причинить ей ни малейшего вреда. Однако они собираются подвергнуть ее пламеня Очищения. А я не знаю, что это такое и с чем его едят. — ответил Порядок все так же не поднимая головы. Только прошел к креслу, стоящему около стола, сел и в отчаянии обхватил голову руками. Начиная раскачиваться взад-вперед, он простонал:

— Что делать?

«Что делать?» — одновременно с Порядком подумал я.

— Пор, ты все эти дни проторчал в библиотеке. Неужели не встречал, хоть мельком, что-нибудь подобное? — спросил я, продолжая отчаянно искать выход из сложившейся ситуации. Затем, вспомнив, что Пор говорил о Терентэле, уточнил:

— А что там с нашим раненым?

— Ничего, рана не смертельная, жить будет. А завтра ему врачи разрешат встать с постели. Так что все с ним в порядке, — ответил Пор.

— А когда должно состояться сожжение? — вновь поинтересовался я.

— Совет настаивал на немедленном применении пламени, однако мне и Эльтариэль удалось отсрочить исполнение приговора до завтрашнего полдня. Только боюсь к этому времени ничего не измениться!

— Я так понимаю, что тетушка надеется на возвращение отца? — склонив голову набок, поинтересовалась Тирельлель. — Насколько я знаю любое решение совета может быть оспорено только Правителем.

— Да, именно на это она и рассчитывает. Терентэль сегодня подтвердил наш рассказ о том, что я его предупреждал о последствиях нашего длительного нахождения в этом мире. Поэтому она посчитала своим долгом вступиться за сестру. Жаль, что совет оказался сборищем закостенелых стариканов, не отходящих от правил и на миллиметр. А уж как они блюдут честь и достоинство дивного народа! Смешно! — посмотрев на Тирель, прижал руку к груди и произнес, — Прости, они, правда, редкостные поборники правил. А их главное правило — никто не имеет право наносить оскорбление или же причинять физический вред представителю дивного народа. Вот они и уперлись в свое решение как бараны! Да еще и клятва служения, принесенная Чанси, сыграла в принятии решения немаловажную роль. Потому и решение такое…

— Ну что ж, будем надеяться на возвращение отца! — грустно глядя то на меня, то на Порядка произнесла Тирель. — На большее рассчитывать не придется. Спасти ее, похитив, нам не удастся. Я с утра интересовалась у тети, где ее содержат. Ее разместили в камере из терпима и велели сидеть на месте. А это значит, что даже если вы и откроете камеру, то она все равно из нее не выйдет. В малых количествах терпим способен подчинять волю, но оставляет на свободе разум. В больших — он полностью лишает человека свободы, воли и желаний. Так что она будет сидеть безвольной куклой в камере, подчиняясь желанию того, кто отдал ей последнее повеление. То есть даже если вы прикажете ей выйти, она не послушается.

— Так… — мысли лихорадочно носились, пытаясь придать стройность той задумке, что внезапно начала формироваться у меня в голове. — Тирель, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться в компании Игоря на лошадях?

Эльфа недоуменно на меня посмотрела. Правильно, как еще она может реагировать на мой горящие безумной надежды глазам и идиотский вопрос?

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась она.

— Я хочу, чтобы вы поехали на встречу твоему отцу. Нельзя упускать из вида вероятность того, что вы сможете его встретить и поторопить его приезд. Поэтому нужно выезжать уже сегодня. Вдруг нам все-таки невероятно повезет?

«Сомневаюсь! Когда это вам везло?» — проявился вдруг Алмаз, молчавший все это время.

«А чем черт не шутит?» — ответил я одной из фраз, что подцепил у Игоря.

— Хорошо, — ответила эльфа. Тогда я пошла переодеваться. Игорь, жду тебя у выхода из дворца. Лошади уже будет готовы. Надеюсь, ты умеешь на них держаться? Хотя, даже если и нет, то наши эльфийские скакуны всегда отличались тем, что на них могут ездить даже самые неумелые наездники.

— Пойду тоже переоденусь, надену что-нибудь потемнее, — эльфийские они или нет, но я не так хорошо на них держусь, чтобы ездить на них в белых одеждах.

И они вместе вышли из комнаты.

— Так, Порядок, отправляйся опять в библиотеку. Можешь ее всю перерыть, я разрешаю, но найди хоть что-то об этом пламени! — велел я брату Чанс. — Андил, будешь помогать Порядку, хорошо?

— Хорошо! — хором сказали Пор с нереем.

— Отлично, а я прогуляюсь до камеры, в которой содержат Чанс, а затем проведаю здоровье у нашего болящего князя-жениха. Ну, что стоите? Идите уже! Время не казенное, до исполнения приговора осталось всего полтора дня!

И подавая пример парням, сам вышел из комнаты. В коридоре застопорился. Я не знал куда идти. Попытался дотянуться до сознания Чанс, чтобы узнать дорогу, но ее сознание будто оградила непрошибаемая стена. Не сумев пробиться в ее мысли, решил, что единственный шанс узнать, где она — это обратиться за помощью к Эльтариэль или Терентэлю. Желанием идти к тетушке Тирель я не горел, поэтому направился к комнате несостоявшегося жениха. Все равно собирался его проведывать. А то вон, Сашка так и рвется вырвать ему пару клоков из его шикарной длинноволосой шевелюры.

«Правильно, нечего чужих девушек пытаться захомутать!» — кивнул я собственным мыслям. — «Нужно свою единственную искать!»

«Я ему дам, искать! Так дам, что мало не покажется!» — кипела Сашка.

«Ладно, успокойся.» — попытался я ее остудить. Хорошо, что невдалеке уже показалась дверь в апартаменты эльфа. А то ее негодование все продолжалось бы. А так, лепота…

Подойдя к нужной двери, постучал. Мне ответил пока еще слабый голос Терентэля:

— Кто?

Саша.

— Александра Улабова, сай Терентэль, к вам можно? — спросила я.

— Конечно, — раздалось чуть приглушенное. И я, воспользовавшись приглашением, вошла внутрь.

Комната, куда я вошла, оказалась не меньше той, в которой жили мы с Чанс. Напротив двери окно, между ними по центру стоял стол, по левую руку — шкаф во всю стену, а по правую огромных размеров кровать. Все довольно просто, но вместе с тем уютно. Сбоку обнаружилась довольно неприметная дверка.

«Наверняка ванная комната» — решила я.

Терентэль, лежа на кровати, молча, следил за процессом осматривания своих апартаментов. Не знаю, чего он от меня ждал, но дождался лишь скупого:

— Миленько. Просто, но миленько.

С кровати донесся огорченный выдох.

«Надо же, он еще и не дышал. Неужели ему так важно мое мнение?» — подумала я. Однако Алмаз тут же довольно грубо вернул меня к действительности.

«Ага, важно. Было бы важно, не затеял бы женитьбу на другой! Очнись и не будь мечтательной дурой! Мнение ее важно…»

«Да, Саш, я, конечно, все понимаю: любовь-морковь и все такое. Но если бы не он, ничего этого не было! Поэтому харе пускать на него слюни. Лучше спроси, где содержат Чанс и можно ли ее навестить!» — теперь уже Алекс влез в мысли.

«Блин, ну никакой личной жизни! И когда уже это все закончится?» — я вздохнула, затем подняла взгляд на полуэльфа и спросила:

— сай Терентэль, не могли бы вы мне сказать, в какой части дворца в данный момент содержится моя подруга?

— Я скажу, но смысл с ней сейчас встречаться, если она не сможет произнести и слова без разрешения. — глаза полуэльфа сверкали нескрываемым интересом. Однако тут же Терентеэль посерьезнел и, вздохнув, сказал:

— Я сейчас позову Керлиэля, он проводит тебя в помещение, — ишь ты, попытался смягчить тюрьму, к чему бы это? — где содержится Чанси. Подождите немного, присядьте.

Полуэльф прикрыл глаза и практически незаметно принялся шевелить губами.

«Хм, у них тут что, мысленная связь со всеми? Или только у самых главных эльфов?» — с сомнением поглядывая на Терентэля, подумала я.

Ни Алекс, ни Алмаз не успели мне ничего ответить. В тот момент, когда полуэльф вновь приоткрыл глаза и посмотрел на меня из-под опущенных ресниц, дверь в его комнату без стука отворилась, и внутрь вошел Керлиэль. Остановившись перед кроватью, он склонил голову в легком поклоне, будто приветствуя равного или друга. Прозвучавшее через секунду обращение подтвердило мою догадку.