Нарушители равновесия

е спешил, он был задумчив и то и дело оглядывался, словно не хотел уходить из этого странного места.

— Не понимаю, — наконец заявил он, и Войчемир поразился. Ужик — и не понимает!

— Волаты, — пояснил недомерок, заметив недоуменный взгляд Войчи. — С ними что-то случилось…

Войчемир вновь поразился. Да какое им дело до этих самых волатов!

— А чего с ними случилось! — рассудил он. — Померли — и вс„…

Сгинувшие великаны Войчу не интересовали. Другое дело степь, которая была уже так близко.

— Они куда-то ушли, — возразил Ужик. — В пещерах всегда находят могилы. Значит, погибли не все. Патар считает, что волатов погубил Сдвиг, но эта пещера явно уцелела. Они жили и после…

— А их эти. Первые перебили, — осенило Войчу, — которые Змеев создали. Ужик негромко рассмеялся:

— Волаты и есть Первые, Зайча! Говорят, дхары — их потомки…

Войчемир, в очередной раз пропустив мимо ушей «Зайчу», задумался о такой возможности, но решил, что Ужик все-таки увлекся. Дхаров он помнил. Высокие парни, плечистые, но не в шесть локтей же, как тот, что похоронен в пещере. Впрочем, долго думать об этом Войчемир не стал. Тропинка закончилась, и в лицо пахнуло сухой травой. Степь! Войча с наслаждением вдохнул травяной запах и еле удержался, чтобы не упасть прямо в белый ковыль. Слава Заступница-Сва, пришли! Мрачный лес, голая пустыня, холодные скалы — как это успело надоесть Войчемиру! Другое дело — степь. В далеком холодном Ольмине Войча часто мечтал попасть сюда, и вот. наконец, свершилось. Великая степь, бесконечная, до самого Змеиного моря — вот где место настоящему альбиру, ищущему славы! Эх, был бы еще конь! Войча вспомнил бедолагу Басаврюка. вздохнул и решил, что все у него в жизни складывается как-то не так. Сначала прозябание среди ольминских есей, затем скука в Кей-городе. а теперь, когда он, наконец, выбрался туда. где и должно быть альбиру, у него ни коня, ни верных товарищей, один зануда-Ужик, который и меч-то держать не умеет. Какие уж тут подвиги!

Разве что песенку сложат: «Как пошел наш храбрый Зайча в славный город Акелон».

Ужик, не дающий подобных сомнений, деловито осмотрелся и кивнул куда-то в сторону дальнего кургана. Очевидно, там и был полдень. Войча хотел предложить достать полуночник и проверить, но вздохнул и решил положиться на судьбу. На судьбу — и на Ужика.

Уже к концу дня Войчемир убедился, что слишком хорошо никогда не бывает. То, что Змеи остались позади, это было, конечно, хорошо. Неплохо поесть печеной рыбы — в первой же речушке Ужик наловил с десяток крупных карасей. Да и трава была приятнее, чем надоевшие камни. Но среди высокой сухой травы Войчемир сразу же заметил следы. Их было много. У той же речушки, возле которой они устроили привал, в свежей грязи у берега Войча разглядел отпечатки турьих и лошадиных копыт. Туры — это было не опасно, а вот лошади

— дело другое. В степи полно диких тарпанов, но конь может быть и вместе с седоком. Неподалеку от речки Войча заметил старое кострище. Значит, люди здесь бывают.

Не