Отряд

- Ну, кому тут рассказать про Па…

- Тсс! - Лежавшая в постели Жаннет натянула одеяло повыше. - Прикройте дверь, сударь. Ага… Теперь зажгите еще одну свечу. Садитесь… Да-да, прямо на постель, не стесняйтесь - кровать большая, поместимся.

- Ну… - Митрий осторожно присел на край одеяла. - Что же вам рассказать?

Он сглотнул слюну, увидев над одеялом голые плечи девчонки. Что же, она так и спит обнаженной?

- Расскажите мне о нарядах, мужских и женских. Очень интересно, в чем щеголяют столичные модники. В таком же камзоле, что и вы? - Девушка подалась вперед, села в постели, и пестрое одеяло, скользнув, обнажило грудь и живот, что, казалось, ничуть не обеспокоило юную вдовушку.

Митрий отвел глаза… И тут же взглянул снова. Сбросив одеяло, голая Жаннет подобралась к нему, словно рысь, и жарко поцеловала в губы…

- Не многовато ли света… - только и смог произнести Митька. - Может, потушить свечку?

- Не стоит…

А с Прохором вообще не разговаривали. Жаннет с ходу поцеловала его в губы. Даже юбку снять не успела - ну тут уж Прохор не растерялся…

- О! - очутившись в его крепких объятиях, томно простонала вдова. - Только не надо рвать на мне сорочку, милый, она так легко снимается…

Где-то рядом внезапно прокукарекал петух. Светало.

- Я сейчас, - выскользнула из постели Жаннет. - Жди.

Иван…

Прохор…

Митрий….

… лишь глупо улыбались. И ждали. Ждали, покуда совсем не рассвело.

Как выяснилось, больше всех терпел Митрий - он спустился последний. Внизу друзей не было.

- Эй, где вы?

Выйдя на улицу, юноша обнаружил обоих приятелей у распахнутых настежь ворот. Оба озадаченно чесали лохматые со сна головы.

- О, явился, не запылился! - хохотнул Прохор. - Ну, рассказывай, с кем провел ночь?

- А, вы уже знаете… - Митька усмехнулся с некоей затаенной гордостью - далеко не каждому так везет, как ему этой ночью. - Переспал вот с Жаннет, хозяйкой. Только вы не думайте, все по обоюдному было.

- Да мы и не думаем, - хмуро отозвался Иван. - Только ведь и мы с ней переспали.

Митрий только головой покачал:

- И когда только успели?

- С вечера и до утра.

- С вечера до утра?! - удивленно переспросил вьюнош. - Да идите вы! Это ж я с ей до утра был!

- И я… - вздохнул Иван. - И вот - Прохор.

- Да как же так может быть?

- Вот и мы думаем… Между прочим, лошадки наши пропали и часть деньжат.

- Так они ж в кошеле были!

- То-то что в кошеле, - сконфузился Прохор. - Снял вот, чтоб не гремел… Ух, разнесу счас тут все!

Он с досадой ударил кулаком в стену конюшни.

Иван ухмыльнулся:

- Бей не бей, а ничего не поделаешь!

- Да как же так получилось? - взъерепенился Митька. - Я-то думал: вы там, внизу, спите чутко, никто чужой не пройдет, не пролезет.

- Мы, Митька, точно так же думали. Ладно, пойдем пешком - не так тут и далеко до Шербура осталось.

- А может, с каким-нибудь рыбачком сговоримся?

- Тоже дело.

Сконфуженно посматривая друг на друга, незадачливые любовники покинули постоялый двор и, немного постояв на развилке, повернули к морю. И в самом деле, может, повезет с рыбачком?

Приятели уже прошагали около двух лье и как раз повернули к морю, как вдруг позади них, на проселке, послышался топот копыт. Четыре всадницы, вылетев из кленовой рощи, на рысях проскакали мимо, насмешливо помахав руками.

- Смотри-ка, впереди - Жаннет! - глухо выкрикнул Прохор.

- И в середине - она же!

- И следом!

Последней, правда, скакала четвертая, вовсе даже темноволосая. Она-то, верно, по кошелям и шарила, и петухом, когда надо, кричала.

- Тройняшки! - ахнули приятели разом. - Так вот оно в чем тут дело! А мы-то думали… Что смеетесь, разбойницы? Смотрите, догоним!

- Ага, догоните, как же! - Придержав коней, насмешницы высунули языки. - Давайте, попробуйте!

Иван вдруг сел в траву и принялся хохотать с такой силой, что громкий и даже какой-то дикий смех его передался друзьям - и вот уже хохотали все трое. Подъехав ближе, юные разбойницы удивленно переглянулись и тоже зашлись смехом.

- А вы молодцы! - сквозь смех прокричал Иван. - Здорово нас провели!

- Да ладно. Не так-то и много на вас, мужчин, ума надо.

- Если б еще подсказали, где нам рыбаков найти, совсем бы хороши были!

- Туда, к морю спускайтесь, - подсказала Жаннет… Или как там ее звали?

- Спросите дядюшку Пьера, лодочника, - продолжила другая Жаннет, средняя.

А дальняя Жаннет лишь улыбнулась да пожелала:

- Бон шанс!

Похоже, от всей души пожелала. Интересно, с кем она была ночью? А впрочем, какая разница?

- Значит, лодочника Пьера спросить?

- Его. Ну, прощайте, парни. Хорошие у вас лошадки!

- Прощайте! Скажите хоть, как вас звать на самом-то деле?

- Я - Катрин! - первая Жаннет поклонилась в седле.

- А я - Милена! - прокричала вторая.

Третья же махнула рукой:

- А меня с детства Мелиссой звали!

- Ладно, хватит кричать, поехали, - распорядилась темноволосая и, обернувшись к парням, добавила: - Жаннет-то на самом деле я.

Приложив ладони к губам, она прокричала по-петушиному и, стегнув коня, унеслась вместе с подружками прочь. Наверное, ловить очередных простаков.

- Вот это да, - очумело, но вовсе не безрадостно покрутил головой Митрий. - Вот это девчонки в Сен-Жермен-сюр-О!

Глава 19

Муленский ордонанс

Клеонт: …Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе дворянское звание - подобный род воровства, по-видимому, вошел в обычай.

Жан-Батист Мольер. «Мещанин во дворянстве»

Август 1604 г. Окрестности Шербура

Старый рыбак Пьер Мело, с которым удалось сговориться, привел свою лодку вовсе не в Шербурскую гавань, а высадил пассажиров неподалеку, в небольшой бухточке, - море с утра было волнистое, бурное, и старику очень уж не хотелось огибать мыс. Что ж, и на том спасибо. Расплатившись с рыбаком, как условились, друзья спросили у встречного крестьянина дорогу и - делать нечего - зашагали в Шербур пешком, благо идти оказалось не так уж и далеко, около полутора десятков лье, так что до наступления темноты путники уже должны были добраться до города.

- Добраться-то - доберемся, - рассуждал на ходу Митрий. - Только не ушла бы «Святая Женевьева».

- Не должна, - обернулся к нему Иван. - Рыбаки сказали - несколько дней будет грузиться.

- Ох, скорей бы дойти! - Прохор утер со лба пот и по привычке потянулся к обычно висевшей у него на поясе фляге, да той, конечно, на месте не оказалось - позаимствовали хитрые девчонки из Сен-Жермен-сюр-О.

Пекло солнце, и Прохор, сняв камзол, шел в одной рубахе, давно не стиранной и местами рваной. Впрочем, в те времена вообще одежду стирали довольно редко. Иван камзол снять опасался - не очень-то нравилось ему выглядеть неприлично, а ведь так и выглядел бы - сорочка юноши вряд ли находилась в лучшем, чем у приятеля, состоянии. Так и шел, парился, лишь расстегнул несколько пуговиц, да еще хорошо хоть в модные разрезы на рукавах задувал ветерок.

А вот Митьке было, похоже, все равно, как сейчас выглядеть. Бархатный голубой берет он давно потерял, камзол и шпагу украли. Длинные волосы отрока растрепались, изгрязнились и висели теперь сальные, словно старая пакля. В левой руке парень нес снятые чулки, а в правой - башмаки: что-то они ему все время натирали, так что лучше было босиком. Вообще, он здорово напоминал теперь оборванца Жано, ну а о Прохоре и говорить нечего. В общем - клошары. Иван искоса посмотрел на друзей и усмехнулся.