Собака и Волк

В лесу было тепло и тихо. Ветви рисовали в небе узоры, а внизу сплетали тени и прятали в них кусты. Временами сквозь кроны деревьев проглядывала блестящая голубизна моря. Все трое молчали.

Вскоре вышли на поляну, напоминавшую ту, на которой в Священном лесу Иса происходили единоборства. Маэлох, шагавший впереди, остановился и поднял топор.

— Вынимай меч, Ганнунг, — сказал он по-латыни. — Я убью тебя здесь.

Дан изумленно присвистнул. Эохайд, предчувствуя недоброе, поднял копье. Маэлох глянул на него и сказал по-галльски:

— Это не ваш человек. Он осквернил моего короля. Вы поклялись, что не тронете меня. Отойдите в сторону, я хочу восстановить свою честь.

— Вы нарушаете мирный договор, — заявил Эохайд.

Маэлох покачал головой:

— Мы с ним не давали друг другу клятв. Мира между Исом и Ниаллом никогда не будет. Позднее я вам скажу еще кое-что.

Эохайд сжал губы и отошел в сторону.

— Сейчас ты умрешь, Ганнунг, — сказал Маэлох.

Дан проревел что-то. Он вроде бы хотел сказать, что умрет его противник, а призрак его, хныча, придет к маленькой шлюхе, которой тот служил. Меч со свистом вылетел из ножен.

Противники стали выбирать выгодную позицию. Ганнунг пошел к открытому месту. Маэлох, наоборот, постарался вписаться в наименьшую окружность. Дан ринулся вперед. Меч сверкнул на солнце. Маэлох блокировал его рукояткой топора, и сталь скользнула по закаленному дереву. Маэлох развернул топор и отбил меч. Прежде чем дан успел нанести новый удар, тяжелое лезвие ударило по мечу. Ганнунг чуть не потерял равновесие.

Маэлох рубил налево и направо. Руки его двигались вверх и вниз по рукоятке, расходились, когда он отклонял топор назад и сходились при взмахе. Ганнунг пользовался преимуществом в скорости, стараясь нанести лишний удар во время паузы. Раза два скандинаву удалось пустить противнику кровь, но все это были лишь царапины. Когда бы он ни наносил удар по топору, клинок под действием тяжести отлетал в сторону. Меч его начинал слабеть и медлить.

Ганнунг отступал, Маэлох наступал. Дан, попятившись, встал спиной к кустарнику. Заметив, что удар надвигается, он подготовился отразить его. И тут Маэлох схватился за рукоятку по-другому и, вместо того чтобы нанести удар справа, ударил слева. Лезвие вошло в плечо. Ганнунг пошатнулся. Кровь в два фонтана брызнула с обоих концов сломанной кости. Меч выпал из руки. Маэлох примерился, взмахнул топором еще раз и расколол Ганнунгу череп.

Тяжело дыша и вытирая с лица пот, Маэлох стоял над телом. Вокруг быстро растекалась кровавая лужа. Эохайд подошел ближе. Маэлох поднял глаза и сказал:

— Вы были правы. Удача от него отвернулась.

— Я считаю, это жестоко, — осудил его Эохайд. — И неразумно. Положим, он бы вас убил. Как же тогда ваше задание?

— У меня верный товарищ, да и вы пообещали отпустить мою лодку. — Маэлох плюнул на тело. — Эта тварь осквернила имя Дахут, дочери королевы Дахилис… а может, он и в самом деле попользовался ею, что еще хуже. Боги хотели соскрести его с земли.

— Может, вы и правы. Но ведь с его командой придется иметь дело мне.

— Ваших людей больше. К тому же не вы его убили. Поехали с нами в Эриу. Вы вроде хотели.

— Что там у вас за задание, Маэлох?

— А что вы имеете против Ниалла?

Эохайд заговорил, и речь его больше походила на шипение гадюки или треск горящего костра.

— Он явился на мою землю, в Койкет Лагини. Ограбил, наложил непосильную дань, а меня взял в заложники. Держал в загоне, хуже скотины. Много лет. В конце концов мне с помощью жителя Иса удалось бежать. И я отомстил его соратнику, из-за которого у меня сейчас эти шрамы. Королем мне уже не стать. Отец этого негодяя сотворил против моей страны сатиру, из-за чего там настал голод. Умерли женщины и дети, и все из-за этого никчемного Тигернаха! Он был поэтом. Я же теперь вынужден вечно скитаться. Ну а теперь вы не удивляетесь, почему Ниалл мой враг?

Маэлох присвистнул:

— Нет. А теперь он вроде собирается нам отомстить.

— Как? — Эохайд взял Маэлоха за руку. — Говорите, не бойтесь. Я не забыл человека из вашего королевства.

Маэлох посмотрел на труп и закусил губу.

— Трудно сказать. Но Дахут… приглашает в гости иностранца, который и не отрицает, что он из Миды. Не скрываясь, они ходят повсюду вместе. Королевы, должно быть, в ужасе… Она обманывает их, пока король в отъезде. Уж не околдовал ли ее ваш соотечественник? Его вроде тоже Ниаллом зовут. Надо бы мне в Эриу все разузнать.

Эохайд судорожно сжал копье.

— Еще один Ниалл? — прошептал он. — А если… он ведь всегда был отчаянным. К тому же поклялся Ису отомстить. В том сражении он потерял сына-первенца. — И заговорил громче: — А как выглядит этот Ниалл?

— Высокий, красивый, светлые волосы. Начинает седеть.

— Неужто и в самом деле он? Срочно отправляйтесь домой! — уже кричал Эохайд. — Предупредите всех. Хватайте и вяжите этого Ниалла. Вышибите из него правду!

Маэлох вздохнул:

— Это дело ее отца, короля. Может статься, это просто шпион. Поеду-ка лучше на его родину и выясню его планы, пока он домой не вернулся. Однако если все так, как вы говорите, лучше мне поторопиться. Раньше-то я хотел поехать в Муму — они нам не враги — и там потихоньку все вызнать. Ну, а теперь, думаю, надо прямиком двигать туда… в Миду. Там ведь этот Ниалл находится? Для начала придется зайти в Британию и закончить ремонт судна. Куплю там лодку и пошлю одного-двух человек в Ис к королю с донесением обо всем, что я у вас тут узнал.

Эохайд успокоился.

— Это вы хорошо придумали. И в самом деле рановато вам сейчас домой ехать. Стоит данам узнать, что вы убили их вождя, они все море обшарят, чтобы расправиться с вами. И двинутся на запад. Им и в голову не придет, что вы отправились на север.

— А вы поедете в Эриу? Мы бы где-нибудь встретились.

Эохайд вздохнул и покачал головой:

— В Миде ничего не забыли. Мое лицо тут же меня выдаст. — Мрачно: — Мы надеялись, что найдем таких же, как мы, скоттов и откроем новое поселение, но только не в зеленой Эриу.

Маэлох несколько раз воткнул топор в дерн, очищая его от крови и мозгов.

— Ладно, мне пора.

— Я пойду с вами к лодке и отправлю своих людей назад. Как только они скроются из вида, поднимайте якорь. Потом расскажу данам о Ганнунге. Без подробностей. — Эохайд улыбнулся. — Торопиться мне теперь ни к чему. Может, именно с вас и начнется мое отмщение.

Глава третья

Жена Апулея Ровинда тихонько вошла в темную комнату. Дверь оставила приоткрытой.

— Как вы себя чувствуете, Грациллоний? — негромко спросила она. — Спите?

Лежавший в кровати Грациллоний даже не шелохнулся.

— Нет, не спится. — Голос его звучал отрешенно.

Она подошла поближе.

— Мы скоро будем обедать. Пошли за стол.

— Спасибо. Я не голоден.

Она посмотрела на него. Свет, проникавший в комнату из коридора и через щель в тяжелых занавесках, позволял увидеть, как он похудел и осунулся.

— Вам просто необходимо поесть. С тех пор, как вы у нас, вы едва притронулись к пище. Сколько же это дней прошло?

Грациллоний не ответил. Не мог вспомнить. Шесть, семь, восемь? Все это не имело значения.

Женщина набралась храбрости:

— Вы должны прекратить это.

— Я… устал.

Теперь она говорила с ним резко:

— Во время наводнения вы чудом остались живы, а потом все силы, что у вас были, потратили на спасение людей. Все это верно. Но у вас тело солдата, и восстановиться вы должны были за пару дней. Грациллоний, вы нужны им. Мы все в вас нуждаемся.

Он посмотрел на нее. Хотя и немолодая, это была все еще видная женщина: высокая, голубоглазая, с каштановыми волосами и правильными чертами лица. Происходила она из знатной озисмийской семьи, имевшей древнеримские корни. Он смутно припомнил, что характер ее был мягче и спокойнее, чем у мужа, но при этом она добивалась своего даже чаще, чем супруг.