За дурною головой (СИ)

Не, вы видели этих…тырым–тыгыдым?! Это они нарочно! Оставили около костра только два свободных места, да и те рядышком! Да я ни за какие коврижки не сяду с этим припадочным рядом!! Вышеупомянутый тип тоже застыл на месте, теперь уже испепеляя взглядом своих дружков. Те отвечали ему такими кристально честными взглядами, что хотелось верить…

Хотелось, но не моглось. Блин! Натуральный заговор! Ладненько, это они меня не знают… Ща буду зверствовать!

– Кашу будешь? – вопросила Рони с таким наивным выражением лица, что сразу видно зачинщика сего сговора против меня, любимой. – Вкусная! С мясом.

Живот требовательно забурчал. Отпираться не буду, кушать хотелось. И очень.

– Давай! – энергично кивнула я.

В деревянную миску плюхнулась хорошая с горой ложка каши с мясом. Сверху положили довольно внушительный кусок белого хлеба, накрытый по верху сыром. Живот еще раз требовательно квакнул и принялся остервенело грызть позвоночник от нетерпения. Клятвенно заверив его, что еще секунда, и содержимое миски начнет движение в его сторону, я демонстративно оглянулась по сторонам в поисках места.

Все заинтересованно наблюдали за мной, даже этот, неуравновешенный решил посмотреть, а как же это я выкручусь. Ха!

Я демонстративно направилась в противоположный, от оставленного свободным пространства, конец, где сидел Монк.

– Можно?.. – вопросительно подняла брови я, делая невинно–умильное выражение лица и широко распахивая глаза.

Чуть похлопаем ресничками, и расплывшийся в блаженной улыбке Монк кивает, даже толком не поняв, чего именно я от него хочу.

А мне только этого и надо было. С размаху всем своим весом я плюхаюсь на подстеленные для сидения плащи между Монком и Ламаром. Более легкий Ламар, сидевший рядом, отлетел в бок, а его более тяжелого соседа просто основательно качнуло. Я же плотненько втрамбовалась в отвоеванное пространство. Хе! Умею быть тяжелой, когда мне это надо!

Не обращая более никакого внимания на пораженно–обиженные взгляды обманутых в ожиданиях красочного представления наглых типов, я вплотную занялась выделенной мне емкостью. Ум! Вкуснятина!..

Но нормально доесть кашку мне так и не дали. Этому Эр… ээээ… мону (нет, ну не мог он, как ни будь подсократить имя, а?!) вдруг приспичило поинтересоваться:

– А где Эйлан?

Не одна я подавилась кашей…

– Ээээ… – задумчиво протянул Викор, разглядывая облака. – Вот как бы тебе сказать…

– Сбежал?! – с затаенной радостью и надеждой вопросил…

Всё! Надоело! Буду называть его Лаником, чем каждый раз ломать язык об его имя! Так вот, спросил Ланик.

Эпидемия кашля стала просто ужасающе заразительной!

– Да нет, вон он сидит. – постепенно отступая за спину Викора, ответила Рони, тыкнув пальцем в моем направлении.

– Где? – не понял Ланик.

– Возле Монка. – неожиданно бухнул гном.

А я ведь только в первый раз слышу его голос! И нормально он говорит, без акцента и всего прочего. Правда, бас у него – закачаешься! Оперный!

Еще надеясь, что его просто решили разыграть, Ланик мееедленно повернул голову в мою сторону. Я состроила ему умильную рожицу и похлопала ресницами.

– Глупая шутка. – он снова развернулся к гному.

Наивный, думал, что просто так отделается!

– А это вовсе и не шутка! – Викор решил все–таки разочаровать своего товарища. – Эрланион, позволь представить тебе Эйлану, нашу гостью и твою э'гленер.

Так и подмывало встать и отвесить церемониальный поклон или еще чего, но, поглядев в шальные глаза Ланика, решила воздержаться. Кто его знает, чего он еще от нервного срыва учудить может. Поэтому ограничилась просто кивком и идиотски–радостно–издевательской улыбкой.

Ланик молча поставил свою миску на землю, встал и направился к деревьям. Пока все недоуменно переглядывались, я тоже поставила миску на землю, вытерла ручки об лежащий на земле плащ и окликнула уходящего заботливым таким голоском:

– Тебе помочь?.. – Ланик споткнулся на ровном месте.

– Чего помочь?! – не понял он.

– Как это что? – теперь уже изображала непонимание я, – Повесится с горя, конечно!

Все замерли… Не обращая никакого внимания на пораженно застывших людей и не совсем людей, я развила бурную деятельности, заметавшись по полянке подстреленным зайцем.

– Не то, опять не то… – бурчала я, оценивая все попадающие в поле моего зрения веревки. – О! Самое оно! – обрадовалась, наконец, я, надыбав канатик солидных размеров.

– Погоди еще чуть–чуть, – с участливым видом я повернулась к Ланику. – Сейчас мыльца найдем и приступим!

– У кого–нибудь мыло есть? – громко вопросила я до сих пор не пришедшую в себя общественность, вывязывая на одном конце веревки скользящую петлю.

Вопрос послужил пресловутым камешком, спровоцировавшим камнепад, поскольку полянка буквально взорвалась действиями!

Гном сложился пополам от смеха, время от времени всхлипывая, вытирая рукавом рубахи выступающие на глазах слезы и икая.

Рони бросилась к Ланику, причитая на ходу: «Да зачем… ну не стоит… ну, правда…» и так далее.

Монк ринулся к своей сумке, скорее всего в надежде отыскать там требуемое мной мыло. Добрый парень, аж светится!

Ламар кинулся оббегать ближайшие деревья с притворно серьезным видом на предмет подходящей ветки, давясь еле сдерживаемым смехом.

Вот только Викор выбивался из общей картины, просто наблюдая за хаотическими метаниями населения. На мой вопросительный взгляд осуждающе покачал головой. Да знаю, знаю что перегибаю, но удержаться не могу. Он же на меня своим высокомерием и пренебрежением как красная тряпка на быка действует! Я просто не могу удержаться!

Да и не хочу, если честно…

– Хватит! – рев раненого бизона перекрыл все звуки.

Похоже, нервишки у некоторых все–таки не в порядке… лечиться надо! Валерьяночку там пить и лучше ведрами, оно так вернее будет, или еще чего, не менее полезного для здоровья делать…

– Ты! – ой, неужели он ко мне обращается? Вот, довела человека! – Отстань от меня! Слышишь! Ничего я делать не собираюсь! Тебе понятно?!

Я не говорила, что не люблю, когда на меня орут?.. Нет? Так вот, говорю! Мое лицо приняло выражение обиженного в лучших чувствах ребенка. Я бросила уже связанную веревку на землю и срывающимся голосом выдала:

– Ну и ладно! Ну и пожалуйста! Ему помочь хочешь, а он!..

И я горестно возрыдала, уткнувшись лицом в плечо Викора, на свою беду оказавшегося ближе всех к разбушевавшейся мне. И теперь все могли слышать сдавленные всхлипы.

А то, что я рыдала от смеха, этого никому знать не положено!

– Ээээ… Лан, ты это… – к моему вздрагивающему плечу осторожно прикоснулись. – Ну не надо, правда. Он извиняется.

– Точно? – переспросила я, прекратив всхлипывать, но, пока еще не показывая, впрочем, лица.

– Точно! – ответили мне голосом Монка. И над полянкой разнесся громогласный шепот: – Ну, ты!.. Подтверди!

Ответом ему было напряженное сопение, но я продолжала активно жалеть себя. Чуть по–настоящему не заплакала.

– Извини. Я не хотел тебя обидеть…

Так и вижу, как под обстрелом пяти пар укоризненных взглядов Ланик скрипит зубами, но выдавливает из себя извинения! Потребовать публичного раскаяния? Не, не надо, это уже действительно будет чересчур! Поэтому удовлетворимся пока тем, что получили. А дальше… посмотрим, посмотрим!

– Вот и ладушки! – я оставила в покое застывшего Викора и, развернулась ко всем, демонстрируя абсолютно сухое и довольное лицо с широкой улыбкой. – Тогда я пойду, кашку доем, пока не остыла!

И я отправилась доедать оставленный мною из–за дачи представления завтрак. М–да, во мне пропала великая актриса.

Когда я уселась на всеми покинутый плащ, так и не поднявшийся во время общего ажиотажа с земли гном, встал, отряхнул и без того чистые штаны, тщательно поправил свою одежду и направился ко мне.

– Берфур. – представился он, отвешивая мне низкий и церемониальный поклон.

Соответствующий привет, требовал и соответствующего ответа. Поэтому, под пристальными взглядами до сих пор соображавшей, что же только что произошло, компании я встала, подхватила с земли оставленный плащ, встряхнула его от приставшей травы. Затем обернула вокруг талии и тщательно расправила получившуюся юбку.