Темное солнце (СИ)

- Что ты сказала ему? - требовательно обратилась к своей служанке госпожа. Киоми склонилась в поклоне, но взгляд не опустила.

- Правду, моя госпожа. Я всегда говорю правду. Это он виноват в том, что произошло, он и его люди. Пока варваров не было, все было хорошо. Они принесли чуму и мор, порченую кровь в наш дом!

Взгляд Киоми полыхал гневом. Лаитан пошевелилась, соскользнув с грубого ложа, на которое её уложили сразу после перехода. Её бронзовая кожа покрылась мелкими чешуйками, способными сливаться с окружающими цветами, и от того Медноликая сейчас казалась тенью среди теней. Только голова и кисти рук не пострадали. Такой эффект после прерывания и порчи ритуала мог остаться теперь навсегда. Лаитан ухмыльнулась, проводя пальцами по новой защитной броне, в которую превратилась её кожа. Длинные волосы волнами падали вниз, и Киоми смотрела на плывущее в полумраке лицо госпожи, обрамлённое прядями длинных волос. Это могло показаться жутким, если бы служанка лично не вынимала внутренности у пленных врагов, пока те ещё были живы и все понимали. Её магия и искусство позволяли ей продлевать жизнь достаточно, чтобы пленники умирали от ужаса увиденного, а не от боли или кровопотери.

- Не думаю, что варвар виноват. Если и так, он не знал, что принёс, - с сомнением протянула Лаитан. - Но ты права, доверять им не стоит, пока они не доказали обратного.

- Госпожа... - тихо обратилась к ней служанка, качнув черноволосой головой, - возможно, древний Посмертник был прав? Возможно, тебе стоило принять его предложение?

Шипение, раздавшееся с постели госпожи, напугало Киоми пуще всех пережитых за долгую жизнь ужасов. Горло словно сдавило тисками, тело приподнялось вверх, и голова коснулась центрального шеста шатра, будто примеряясь, как подвесить тело на нем же.

- Не смей мне предлагать эту мерзость! Ты не для того стала моей доверенной служанкой, чтобы напоминать мне о Посмертнике! Его способ возрождения отвратителен. Противоестественный жрец смерти, возвращающий из мира мёртвых жалкие отголоски жизни в гниющих телах!

- Но он предлагал тебе не воскрешение, а продолжение рода, моя госпожа, - сдавленно прохрипела Киоми. Лаитан вернула её на пол. Женщина осела на колени, потирая горло руками. Из мрака на неё уставились два вертикальных зрачка в сияющей зелени раскосых глаз.

- Он предлагал создавать имперцев с помощью отвратительного выращивания плоти. Словно кровь - это вода, которой достаточно полить цветок, чтобы он вырос и дал плоды.

- Но тебе не пришлось бы делить постель с варваром!

- Мне пришлось бы делить не только ее, но и целую жизнь с отторгнутым всеми стихиями существом, что сильнее и древнее самого мира, - успокоившись, свернулась под тонким покрывалом Лаитан. - Разговор окончен, Киоми, Посмертник не получит ни меня, ни Империю. Никогда и никаким способом. А теперь подбери мне подходящую одежду, чтобы не осталось ни единого места тела, не прикрытого ею от посторонних глаз.

Варвары, разобравшись с насущными проблемами, обустроили небольшой бивак и установили охранение, как поступали обычно в походах. Безымянные привыкли к такой жизни, их вождь редко бывал в Замке Древа дольше, чем пара месяцев подряд. Из-за способности объединять сознания всех жителей Долины, в ком текла хоть капля крови Древних, Ветрис почти не нуждался в большом количестве советников или большом дворе, предпочитая проводить время в исследованиях окружающих земель и решении возникавших проблем, от набега степняков до засухи. Впрочем, последняя была не частой гостьей, в отличие от кочевников.

Стражницы Владетельницы не отходили от её шатра, мрачно огрызаясь на предложения варваров угоститься из походного котелка, где уже сварилась каша из злаков Долины с мясом небольшого кулана, попавшегося на одном из склонов ущелья. Дрова наломали там же.

Старший, вычистив свой меч, обратился к своему брату.

- Ветрис, ты что-то почувствовал во время перехода? Что произошло? Эта змея вывалилась, словно обожжённая, а ты появился совершенно невредимым.

- Я думаю, что целились в Лаитан, потому меня только оглушило, - ответил вождь. Он вспоминал, как черные капли порчи осквернили ритуал, и содрогался от отвращения. Старший пригубил ложку с горячей кашей, и довольно причмокнул. - Нас всех оглушило, потому что вы связаны со мной, а я, увы, с вами. Потому и взял в поход, брат. Но я прошу, чтобы владетельницу вы хранили сильнее, чем меня.

- Обижаешь, брат, - подёргал себя за усы Старший. - Никак не можно. Оскорбляешь Безымянных.

- Хотя бы так же, как меня, - мрачно усмехнулся Ветрис. - Она важна для будущего.

- Я знаю, брат, - ответил его телохранитель. - Жаль, Младший не смог пойти с нами.

- У него ещё может быть шанс, - загадочно ответил варварский вождь, помешивая своей ложкой в котелке. По традиции, он завершал приготовление пищи на привале, и в этот раз тоже. В кашу полетел небольшой сморщенный плод, скрывшийся в глубине горячего варева, и придавший ему дивный аромат и острый вкус. - И что-то мне подсказывает, что мы не совершили полный переход, а до Соленморья добираться ещё долго. Но пусть об этом скажет Владетельница. Когда придёт в себя.

- Я соберу братьев, - поднялся Старший.

- Сиди, брат, - приказал Ветрис. - Ешь кулеш, наслаждайся вкусом воды и ветра. Потом будет некогда. Начнут раскрываться мрачные тайны, мы встретим всех тех, кого так не хотели встречать и узнаем то, что не должны знать, а после...

- Ты это видишь? - недоверчиво спросил Старший, пощипывая ус. - Повелитель...

- Нет, брат, - улыбка Ветриса стала жёсткой. Он зачерпнул из котелка. - Я просто знаю, как оно бывает.

+Диалог в нигде.

- Здравствуй, Крес.

- Не могу сказать тебе того же, ты давно уже не здравствуешь, - слова в темноте звучали так же сильно, как и на ярком свету, но здесь не было места ни тому, ни другому. Этого места тоже не существовало. Но слова втекали в зазоры между секундами, просачиваясь сквозь пространство. - Зачем я тебе понадобился?

- Я давно предлагаю тебе объединить усилия...

- Да, признаю. И совсем недавно ты прислал еще послов. Но мой ответ останется прежним.

- Ты отвечаешь "нет"?

- Я ничего не отвечаю. Не имею такой привычки.

- Мы знаем друг друга так давно...

- Мы? Я бы сказал "побойся бога", но к тебе это имеет такое же отношение, как и ко мне. Никакого. Так что остановимся на нейтральном. Иди в задницу... А, прости, я забыл, что ты лишён сомнительного удовольствия обладания плотью.

- Зачем ты так? - перезвон серебряных колокольцев приобрёл надтреснутость, словно невидимые бубенцы облепило грязью. - Я не оскорблял тебя.

- Потому что не можешь, несмотря на сходство со своим прототипом. Лишён такой функции, - более богатый интонациями голос не содержал удовлетворения, всего лишь сожаление. Или жалость? - Ты неполноценен, и я догадываюсь, почему.

- Я всего лишь хочу договориться... Пока мой аватар только собирается начать свой путь.

- Нам не о чем договариваться.

Дрожание невидимой струны прервалось, басовито разорвав тишину. Какое-то время, короткое, за которое сердце не успело бы и дрогнуть, в тёмном нигде ничего не происходило. Потом в пустоте чернильной ночи зажегся тёплый оранжевый огонёк, оседлавший свечу. На пространство стола, уходившего, как казалось, в бесконечность, лег лист бумаги, исчерченный тонкими уверенными росчерками и линиями, складывавшимися в план какого-то здания. Разобрать что-либо было сложно - все этажи были нарисованы одновременно, для непривычного взгляда превращаясь в мешанину символов и штрихов.

Чертёж расправили руки, затянутые в тёмную кожу перчаток, и невысокий мужчина в черных одеяниях, попав в радиус действия огня, недовольно прищурился, и пошевелил гладко выбритым подбородком, словно раскусывая горошину перца. Рисунок медленно вспыхнул неярким пламенем, пробежавшимся по линиям чертежа, взлетевшим с листа, словно птицы. Теперь начерченный в воздухе золотом и серебром висящих в воздухе огнистых нитей план превратился в прекрасный дворец, высеченный в скале, и уходящий в неё глубоко вниз, вгрызаясь в гранит десятками этажей и подземелий. Нижние уровни были освещены особенно ярко, пламя сплеталось в них, словно живое.