Тёмный маг (СИ)

Годи оставил девушку и присел у огня. Его силы опять были на нуле, но дело было ещё не закончено. Он взял котёл и отправился к ручью. Вернувшись, снова нагрел воду и осмотрел охотницу.

- Раны не открылись. Это хорошо. Магия прижилась и не обратилась вспять, что довольно часто бывает при таких тяжёлых случаях, - рассуждал маг вслух.

Годи обмакнул тряпочку в тёплой воде и стал умывать охотницу. Только сейчас он заметил, как она прекрасна: прямые черты лица и аккуратный носик, ровные светлые брови и остренькие ушки, русые волосы, собранные в пучок, и неизменный гордый подбородок.

- Худощавая она, - сказал Оди, когда очнулся и поднабрался сил. - А так вполне даже ничего.

- Странно это всё, тебе не кажется? - спросил Годи, стараясь не придавать его замечанию внимания. - Этот лес и эта девушка.

- Чего странного?! Бывает, что иногда охотник становится добычей, но в этом случае ещё нужно разобраться кто жертва! - и Оди снова откинулся на настил.

- Ладно, ты присмотри тут, а то ещё очнётся и станет буянить, огонь как-никак у неё в груди сейчас. Пойду, соберу хвороста на ночь, - переводя глаза с Оди на незнакомку, маг ненадолго задержал на ней взгляд, ухмыльнулся и отправился через холм в ту сторону, куда скрылись олени.

Глубокая ночь. Костёр уже давно перестал трещать и обнажил яркие угли. Приятное тепло и запах жареной белки согревали тело и душу. На деревянной тарелке лежала горстка ягод. Незнакомка медленно пришла в себя. Очнувшись, она увидела двух мужчин, приподнялась и присела, облокотившись на одну руку, второй придерживая покрывало на груди.

Внезапно, она поняла, что сейчас на ней нет верхней одежды, и к её беспокойству добавилось смущение. Память также вернулась внезапно, охотница попыталась нащупать рану на шее, но не обнаружила даже рубцов. Мужчины заметили, что северянка очнулась. Годи оставил тарелку и обратился к ней на северном диалекте:

- Как ты? Боли нет?

- Хорошо.

Мягкий голос мага успокоил северянку.

- Как твоё имя?

- Алерия.

- Вот, возьми мою рубашку. Укройся и присоединяйся, поешь что-нибудь. Тебе это сейчас крайне необходимо.

- Я так понимаю, обязана вам жизнью? Я благодарю за спасение. Уверяю, отец отблагодарит вас и простит прежние проступки.

- Спроси её, она из деревни, что к востоку? - просил Оди.

- Да, - неожиданно ответила девушка.

- Ты понимаешь меня?

- Немного.

- Твой отец, кто он? - спросил Годи.

- Голова.

- Ух ты, - снова отметил Оди. - Теперь, наверное, можно вернуться.

- Не будем торопиться с выводами, - осторожничал маг, не разделяя приподнятое настроение друга. - Твой голос, он мне знаком. Не ты ли пела на площади?

- Я часто там пою.

Не влюбившись, но точно обомлев от наличия в одной хрупкой девушке столько прекрасных качеств, сочетавшихся в таком негармоничном порядке, Гольдамеш продолжил разговор:

- Думаю, нам не стоит возвращаться. Но мы не можем уйти. В твоей деревне осталась наша ценная вещь. Она привела меня сюда, на север. Она очень ценна. Вынеси её нам, так чтобы никто не узнал.

- Хорошо, но почему бы вам сначала не рассказать свою историю, - попросила северянка.

И Годи доверился ей, наверное, ему это было нужно, чтобы кто-то ещё, посторонний, проникся его судьбой. Он поведал ей обо всём: о проклятье, кристалле, преданном друге и долгом путешествии. Алерия даже поклялась помочь, должно быть не часто ей выпадало слушать подобные захватывающие истории. Она пообещала оставить всё в тайне и снабдить новых друзей продуктами.

К середине ночи костёр уже почти прогорел. Алерия принесла спрятанную суму и угостила южан солониной. Оди подбросил последнюю охапку хворостин на угли и мирно устроился у прогретых камней, которыми был старательно обложен костёр. Было спокойно и хорошо, лишь нервные разговоры ночных птиц нарушали звенящую тишину.

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Олкентон

Двадцать пятый день восьмого месяца

Поутру решили сразу вернуться в деревню. По широкой тропе впереди шла Алерия, за ней на почтительном расстоянии друзья. Вскоре свернули на дорогу, которая прямиком выводила к Олкентону через густой смешанный лес. Здесь они разделились, друзья укрылись на обочине, а Алерия продолжила путь. Когда девушка отошла достаточно далеко, сидевшие в засаде северяне раскрыли себя и атаковали.

Две стрелы просвистели совсем рядом, одна из них проткнула мантию под рукавом. Годи отреагировал моментально, даже машинально, так как учили - невербальным защитным заклинанием. Он задрал вверх руку и провёл по полукругу над головой, словно подпирая невидимый купол. Выпущенные вновь стрелы угодили в невидимый барьер и попадали рядом. Оди вынул меч, снял со спины щит и принял на себя трёх атакующих мужчин с топорами. Алерия услышала звуки лязгающего металла, да голоса сородичей, и сразу бросилась обратно.

- Не убей их ненароком дружище! - вскрикнул маг в пылу схватки и отвесил приближающемуся охотнику тупой стороной меча по шее. От сильного удара северянин упал как подкошенный. - Иначе нам и за оборону взыщут!

Антарион вступил в бой и обрушил длинный меч на мага. Друг прикрыл его, блокировав удар. Стрелки сделали второй залп. Защитный барьер ослаб, и одна отскочившая стрела угодила Оди в бедро. Он вскрикнул, но продолжил стоять и махать мечом, отгоняя нерешительных северян. Наконец, прибежала Алерия и кинулась на Антариона.

- Куда ты, нет! - предводитель охотников оттолкнул девушку.

- Нет, мой дорогой Антарион! Нет! Не тронь людей, что спасли мне жизнь!

- Что! Я думал, колдун принудил тебя идти?!

Противостояние тут же прекратилось. Охотники не чувствовали угрозы от обороняющихся чужаков и тут же опустили луки. Антарион узнал всё, что должен был, но как то не мог свыкнуться с мыслью, что зря напал и ранил, хоть и не серьёзно, людей спавших его невесту. Ему не давала покоя мысль о том, что это мог быть очередной трюк колдуна, поэтому он отправил людей принести тушу медведя, а сам рассмотрел алые пятна, оставшиеся на шее Алерии после целительной магии.

- Охота - прежде всего мужское дело! Как ты на это решилась, да ещё в одиночку?! - заявил Антарион.

- Тяжело жить в мире мужских предрассудков. По-вашему женщина должна сидеть дома, да только и думать о том: как нянчить детей, ждать мужа и вести домашнее хозяйство. - Алерия была чрезвычайно серьёзна, и это предавало ей особую красоту.