Заповеди Леси (СИ)

Человек в первую очередь почти всегда стремится спасти только свою шкуру.

Я побежала прочь, проклиная всё вокруг, моля бога о том, чтобы он помог мне выбраться и помог спастись белому волку.

Я уже почти добежала до деревьев, но кто-то повалил меня на землю. Ост-рая боль пронзила висок, а потом что-то тёплое потекло по коже. Кровь. Перед глазами темнело.

Я перевернулась на спину, надеясь увидеть своего врага, пытаясь сохра-нить крупицы разума и возможно, что-то сделать, чтобы спастись.

А ещё я сжимала в руке кристалл, который нашла в лесу…

Вожак стаи угрожающе нависал надо мной, я чувствовала его дыхание, а ещё ощущала, что мне нечего даже надеяться на то, что он меня просто так отпус-тит.

Мы смотрели друг на друга, а потом я ударила его кристаллом, его острой частью. Волк жалобно заскулил и немного отступил от меня. Этого было вполне достаточно, я бросилась бежать.

Я думала, что убегу недалеко, но за мной никто не гнался, а когда я огля-нулась, то увидела, что вожак дерётся с белым волком.

Я продолжила свой путь. Прошёл час, а может больше, но я чувствовала себя полностью опустошённой. Просвета не было видно. И мне начинало ка-заться, что лес не имеет конца. Выход из него — это всего лишь игра воображения. Лес — это тюрьма, из которой невозможно выбраться. Но страх придавал мне сил, а стремление вновь увидеть близких не позволяло сдаться.

А между тем деревьев становилось всё больше и больше. Мне казалось, что я начинаю терять чувство времени.

Где-то вдалеке послышались крики. Всё внутри меня замерло, ожидая худшего. Волки, наверное, уже закончили сражение, следовательно, вожак стаи наверняка искал меня.

И поскольку он знал лес лучше, чем кто-либо, я не была в безопасности. Мне следовало бежать, уходить настолько далеко насколько могу.

Я продолжила путь, но надежда на то, что мне удастся выбраться, угасла. От моих размышлений меня отвлёк жалобный крик какого-то животного. И пре-жде чем я успела всё обдумать, я побежала на зов в надежде помочь. Человек, бе-зумно любящий животных и помогающий им насколько это возможно, во мне всегда побеждал. Именно поэтому я напрочь забыла о собственной безопасности.

Бежать мне пришлось недалеко.

Я увидела маленького оленёнка, попавшего в ловушку. Он, похоже, звал свою мать. Никогда прежде я не видела дикое животное настолько близко. Увидев меня, он испугался. Наверное, думал, что я пришла, чтобы причинить ему боль.

Его тело провалилось в какую-ту яму, похоже, специально вырытую для того, чтобы такие вот животные попадали в неё. Но потом я заметила веревку, обмотанную вокруг шеи бедного создания. Другой её конец был привязан к ветке дерева.

Оленёнок вполне мог задохнуться.

Я подошла ближе, животное занервничало и начало дёргаться, он мог на-вредить себе. Я остановилась, давая ему возможность привыкнуть ко мне.

Он смотрел на меня своими большими, перепуганными глазами, потом на-чал принюхиваться. Мой запах не был ему знаком.

— Тише, — я сделала шаг вперёд, — я не причиню тебе боли, — я уже почти ря-дом, — всё будет хорошо.

Оленёнок вроде бы успокоился, но я знала, что пока нельзя делать никаких резких движений.

Я обдумывала, как мне лучше его вытащить и хватит ли у меня сил. Ве-рёвку можно было перерезать кристаллом, как я уже убедилась, он вполне мог выполнить роль ножа. Самым опасным было то, что малыш мог испугаться. А страх мог навредить и ему, и мне.

Прошло около получаса, прежде чем я решила сделать ещё несколько ша-гов. Я была уже рядом с ним, но всё равно недостаточно близко для того, чтобы обрезать веревку.

В глазах оленёнка отразился ужас. Я протянула вперёд руку, чтобы он хоть немного ко мне привык и перестал бояться. Несмотря на свой юный возраст он уже знал, что люди это зло в чистом виде. Его научили бояться, я же хотела показать, что не все двуногие причиняют боль.

Он сначала хотел отпрянуть, но потом любопытство пересилило страх, и он потянулся ближе к моей руке.

— Умница. Ты хороший ребенок, ты такой красивый, такой хороший, — гово-рила я тихим голосом. А животное рядом со мной поняло, что я не собираюсь делать ему ничего плохого. Когда он заметно успокоился, я подошла ближе.

Яма была не такой уж и глубокой, оленёнок мог бы самостоятельно вы-браться, если бы что-то не удерживало его ноги. Для того, чтобы освободить его, мне самой нужно было спуститься.

Я погладила мордочку малыша, а затем аккуратно перерезала веревку, об-мотанную вокруг его шеи. Он занервничал, когда увидел, что я так близко к нему поднесла какой-то незнакомый предмет.

Малыш начал дёргаться, а я испугалась, что он ненароком удушит себя, поэтому поспешила перерезать веревку.

Похоже, свобода тоже сильно пугала его. Не знаю, сколько времени он пробыл в этой ловушке, и как он в ней оказался, но вблизи он казался мне исто-щённым. Ребра сильно выпирали. Если не освободить его, то он точно умрёт от истощения.

Я аккуратно спустилась в яму. Вокруг ног оленёнка были обвиты корни растения. Я первый раз в жизни видела такое! Оказалось, что перерезать их было не такой уж и простой задачей. Мне пришлось помучиться, прежде чем освобо-дить одну ногу. Дальше дело стало продвигаться намного быстрее. И вскоре оле-ненок был свободен. Он попытался выбраться самостоятельно, но силы его были на исходе, поэтому я помогла.

Он выглядел испуганным, когда оказался на свободе и похоже совсем не знал, что ему дальше делать.

Настал мой черёд выбираться, и тогда поняла, что не могу сдвинуться с места, мои ноги обвили те же самые корни. Ловушка отпустила одну жертву, но взамен получила другую, похоже, именно так она и была устроена.

Я перерезала один корень, затем второй, и уже хотела было подняться, как снова оказалась в ловушке.

Если я хотела освободиться, то кто-то должен был спрыгнуть ко мне и ос-таться тут вместо меня.

Прошло уже достаточно времени, но я оставалась на прежнем месте. Я пе-репробовала множество способов спасения, но не один из них не был действенен.

Оленёнок не уходил, он либо был мне так благодарен, либо просто не знал, куда ему идти. Я больше склонялась ко второму варианту.

— Мы с тобой, кажется, поменялись местами, — мой молчаливый собеседник навострил уши, услышав звук моего голоса.

Послышалось чьё-то пение, я решила, что рассудок сыграл со мной злую шутку.

В тени деревьев мелькнуло небольшое белое пятно, я занервничала, нико-гда ещё я не была настолько слабой и уязвимой. Моё тело было загнано в ло-вушку, и я не могла ничего сделать, чтобы избежать опасности. Мне оставалось лишь со странным спокойствием ждать конца, который должен был наступить с минуты на минуту.

Голос приближался ко мне. Туман не позволял разглядеть мне певца, но прислушавшись, я поняла, что возможно певших было несколько.

И тут я увидела существо из сада, именно оно и пело, а за ним летело ещё трое таких же существ.

Они подлетели ко мне совсем близко и внимательно уставились на меня своими крупными, умными глазами. Теперь я могли рассмотреть этих странных созданий совсем близко. Мне казалось, что они не причинят мне вреда, по край-ней мере, опасными они не выглядели.

Цвет глаз у всех был разный: чёрные, голубые, зелёные и фиолетовые. Не-обычные и глубокие цвета. Цвета надежды и цвета боли.

Они перестали петь. Я посмотрела на оленёнка, казалось, он совсем не бо-ится странных созданий. Значит, он был хорошо с ними знаком.

Тот, что был от меня ближе всех, похоже, считался за главного. Он, что-то сказал своим товарищам на незнакомом мне языке.

А потом они дружно спустились ко мне в яму…

Всего лишь пара магических слов сорвалась с их губ, и корни дерева от-пустили мои ноги. Я поспешила выбраться из западни, боясь, что ловушка снова захлопнется.

— Спасибо, — прошептала я. Я не знала, понимают ли они мой язык, но смотря в их глазах, стало ясно лишь одно: неважно то, что мы говорили на разных языках, эти существа могли читать у меня в душе. И они знали, что я им благо-дарна.