Нужно просто остаться в живых (СИ)

А я решил осмотреться, и посмотреть было на что. Огромное пространство буквально было заполнено воинами. Люди сновали туда–сюда. Отрабатывали какие–то упражнения, дрались строями, бегали, прыгали. Слышались различные команды, стоял приличный гул. Пересчитать никого не получилось, людей было ну очень много. По моим прикидкам выходило где–то человек под тысячу. Все что–то делали, а мы выглядели как потерявшиеся дети в этом месте.

— Чего посели?! Встать! — о, это уже наш командир пришел. — Прошлись пешочком, а уже ноги отказывают. Бедолаги.

Не знаю, что случилось со строем, но у них буквально второе дыхание открылось. Все подскакивали с мест. Вот что значит правильно познакомиться со своим личным составом. Видимо, решили, что раз уж он других рыцарей ни во что не ставит, так их вообще совсем убьет, хотя тогда на улице были только мы с Лексом. Надо будет и мне так делать, бысирее приказы будут выполняться. Рядом с ним стоял представительный мужчина среднего роста и телосложения с аккуратной бородкой и в светлой одежде, много лучшей, чем вся виденная до этого мне. Сначала нас разместили в какой–то большой комнате, видно в бывшем складе. Выдали циновки, их мы разместили прямо на полу, нар не было.

Потом завтрак на улице. Давали кашу с мясом, вкусную. Я, оказывается, уже забыл, как мясо вообще выглядит, компот, особенно после того бега, вообще за милую душу пошел. После этого завтрака я готов был расцеловать лейтенанта за то, что он меня сюда привел. Но это желание пропало, когда нам представили командиров.

Мы с Лексом сразу заметили его антипатию к нам. Говорил он тихо, как бы сцеживая слова, маленький, толстый с глазами–бусинками, он больше походил на тупую, толстую, агрессивную даже к своим хозяевам собаку. В общем, противный тип людей. Скорее всего, совсем недавно получил повышение, а вел себя вызывающе, как будто сам рыцарь. Лейтенант тоже был не в восторге от этого типа, но говорить ничего не стал, только кривился.

Мужчина, который вышел с лейтенантом, оказался писарем, записал наши краткие данные и определил во второй пул третьей сотни шестого легиона.

— Капрал, командуйте! — отдал команду лейтенант.

— Да, лэр! — ох, и противный у него голос. Чувствую, хана нам. Сам я сидел тихо и присматривался. Это моя позиция. Если чего–то не знаешь, спокойно посиди, присмотрись к людям, может, что–нибудь пропустил.

Лекс пытался у меня кое–что спросить, но я отмахнулся. Однако это все равно не помогло. Своим «приятным» голоском он спросил, о чем мы там болтаем. А, не услышав ответа, начал меня гнобить. Пользуясь тем, что рядом лейтенант, я не возникал и молча выполнял все команды, но внутри меня все перевернулось, если бы мы вышли сейчас один на один, я бы его прибил.

Так надо мной еще никто не издевался, когда мы начали отрабатывать приемы и действия с оружием на мне были железные ржавые доспехи. Не знаю, где он их взял, но весили они килограмм сорок, старые и ржавые, они тянули меня к земле. Попросив Лекса ни в коем случае не вмешиваться, выполнял все приказы. Потом был обед. И опять занятия. Чтобы утрясти обед, как сказал наш капрал, и отдал команду пробежать три круга по порту. Я пришел последним, за что отправлен на еще один.

И потом опять тренировки: защита, удар копья и еще и еще. Было тяжело, руки отваливались, пот лился, как из ведра. Вся одежда была мокрая. Я старался не показывать, как мне тяжело, и это очень злило Крысу, как про себя я окрестил капрала. После ужина, когда стемнело, Лекс помог мне снять этот сраный доспех и пойти окунуться в воду. Неожиданно ему нашелся помощник. Тот худой смешной парень, которому я помог бежать с утра. Звали его Ленс, он оказался с нами в десятке. И хоть он сам устал, что его шатало, но помог окунуть меня, да и сам окунулся после лекции, что прочитал ему Лекс. Когда уже присел на свою циновку, сказал ему, ни в коем случае не вмешиваться. Я знаю, что делаю. И вырубился.

Глава 4

Боец второго пула третьей сотни шестого легиона Олекс эл Тор был в ярости. Его, потомственного аристократа в двадцать четвертом поколении, пытались построить, как какого–то крестьянина.

И кто? Толстый, неуклюжий и невежественный капрал. Ладно бы человек был достойный. Олекс уже давно не имел этих зашоренных глаз, как у большинства молодых дворян в его возрасте. Никакая голубая кровь не сделает тебя человеком, если ты моральный урод.

Гордость, честь и достоинство есть у всех людей, невзирая на происхождение. Уже все вокруг давно поняли, что лезть ко мне не нужно. Я вперил свой взгляд в этого капрала, это буквальный позор всех стражников, толстый, маленький, он не тренировался с нами, он нас гонял.

Да еще и выглядел при этом будто сам маршал. Учителя всегда меня учили думать головой, а не сердцем, и при выполнении важных дел отключать эмоции: «Олекс ты будешь руководить людьми, и будут в твоей работе такие моменты, когда захочется все бросить, плюнуть и, не стерпев, попытаться защитить своих людей, но ты не должен этого делать».

Он научился закрывать глаза на многое, но сейчас задевают не его и даже не его человека, задевают его друга…

Олекс был третьим сыном барона эл Тора. Двадцать четыре поколения отличных воинов. Их род всегда стоял на страже Маридского королевства, поддерживая трон во все времена, и даже был вбит в зале почета в главном королевском дворце среди представителей других семейств. И было за что, ведь немало легенд и баллад сложены про отдельных представителей его рода.

Самое примечательное и заметное в их роду было то, что еще никогда никто из их родичей не поднимали руку друг на друга и всегда оказывали помощь главе рода. Конечно, были и отщепенцы, были и ссоры. Но всегда, какое бы не принял решение глава, остальные всегда ему следовали. Весь секрет заключался в том, что основатель рода был продан своей родней в рабство, но сила его духа была настолько большой, что он вырвался из рабства и даже стал воином на службе короля, чем заслужил дворянское звание барон.

Тогда–то он и заколдовал свою кровь, чтобы предки берегли друг друга. Красивая легенда — сказал бы кто–нибудь. Да и Олекс тоже, если бы не прочитал данную историю в семейной летописи. Она не для всех. Только для барона и его детей, чтобы знали историю семьи.

По возможности детей этого рода всегда отдавали учиться в различные воинские школы. А если повезет и в ребенке проснется дар, то его отправляли прямиком в столичную академию магии, дабы тот увеличивал и преумножал их славу, славу эл Торов.

Так случилось с Франком, наследником отца. Его отправили в школу рыцарей. Туда брали детей родовитых дворян, которых воспитывали в самых жестких правилах как будущих наследников. Второй сын, Торуш, был прекрасным бойцом, и отец отправил его в военную школу. Там воспитывали тоже любовь к Родине, но там учились дети и из простых, которые могли бы потом командовать в офицерском звании. В первую очередь эта учеба помогала заводить полезные знакомства, находить интересных людей, которых можно было принять в дружину.

Но Лекса ждала другая судьба. Еще в младенчестве у него заметили дар к магии. Совсем маленький, никудышный, его резерва хватало только для пары самых слабых заклинаний. И пусть общеизвестно, что пользование силой увеличивает резерв, это бы сильно ничего не изменило, но в полгода маленький Олекс заговорил, слабо выговаривая слова, но заговорил, причем явно осознавая, что говорит.

Нянек и других женщин, что видели ребенка, это умиляло, а вот отца нет. Уже тогда он все окончательно решил. Он решил подготовить сына как руководителя разведки, который мог получать нужную информацию. Ведь она дорого стоит во все времена. Да и множество вопросов можно решить, не проливая крови, всего лишь сказав пару нужных слов в нужное время.

А когда ребенок в играх с другими детьми начал хитрить и выигрывать, то был сразу забран отцом. Были наняты различные учителя, вплоть до одного из лучших воров столицы. Как обычно, эл Торы предпочитали высокое качество и профессионализм. Ребенка начали учить тому, чему других детей не учат. Шпионаж и диверсии, аналитика, языки, логика, арифмантика. Не забыли и про бой с оружием и без. Различное оружие — от ржавого меча до копья, и любым он мог орудовать и убивать врага. Правда, по большей мере убивать его не заставляли, все знания были сугубо теоретического плана с отработкой основ.