Темный менестрель (СИ)

— Эпохи прошли в тяжелых трудах для тех, кто пожелал остаться на этих землях. И бесчисленные годы мой Учитель и другие из моих братьев и сестер не благославляли вас своими дарами и учением. Валар поняли свою ошибку и дабы многое не было утеряно, они решили исправить ее. Вы любите Средиземье не меньше моего. В таком случае, почему бы нам не начать совместно трудиться над восстановлением и излечением этих земель, что разорились и пропитались проклятой силой? Чтобы в конце концов привести все здешние эльфийские народы к тем знаниям и могуществу, какими обладают живущие за морем?

Долгая созерцательная тишина опустилась на зал. Совет обдумывал такие чудесные слова, и Аннатар терпеливо ожидал их ответа. — Ты не до конца ответил, — прервал мой голос тишину, и Аннатар заинтересованно взглянул на меня, как и все в Совете, — почему ты явился именно в Таком облике? — Я желаю дружбы и мне показалось, что если я намерен дружить с эльфийским народом, я сперва должен понять его. Из Залов моего Учителя я пришел свободно и вам я предлагаю свою помощь. Все чем могу помочь это Знания и Навыки, коими я обладаю и они могут быть предметом зависти даже самых прекраснейших ваших фантазий. — Правильно ли я понимаю, что ты хочешь научить эльфов своему ремеслу? — Нер спросил сощурив глаза, — Ты не Ауле — ты его ученик, но многие из нашего народа тоже были его учениками. Не смей умалять наше мастерство. Может статься так, что твои произведения не ровня созданным нашими братьями.

— Может быть, мой Господин, — тихо проговорил Аннатар, — но я уверен, что могу превзойти их.

— Ты говоришь опасные вещи, майар. — С шипением произнес мой советник.

— Нер! — Гаркнул я, хватая за предплечье, потянувшегося за оружием, кузнечных дел мастера. Почему Совет молчит? Хотя, скорее всего, они наблюдают за нами и оцениваеют поведение как майар, так и наше: мы оба новички в этих Залах.

Ропот начал бегать по Залу от стола к столу, вызывая амбиции и сомнения. Я же наконец убедившись, что Нер не собирается делать глупостей, отпустил его. Я смотрел как Аннатар ждал решения. С легкостью, опасно граничащей с дерзостью он играл с кольцами на пальцах, пока голос не подала Леди Галадриэль: — Ты говоришь честно, Аннатар, — прошептала она, — но за твоим красноречием я чувствую лукавство. — Это не так, моя Леди, — изобразил оскорбленную невинность майар, — я искренне ответил на ваши вопросы. — Змей может показаться красивым, но искрящаяся на свету чешуя скрывает яд, что таится в нем. — Подала голос Гилфариэль из Авари, — Ты плетешь свои слова как паутину, майар, и все же мед капает с твоих зубов. Кого ты пытаешься заманить в свою пасть? — Никого, моя Госпожа, — сбросив с себя наигранную надменность, ответил Аннатар, и с ледяным спокойствием ответил, — за исключением тех, кто летает неосторожно или осмеливается испытывать терпение паука. Щека Авари дернулась, но эльфийка сохранила каменное выражение лица и промолчала. — Он очень вспыльчив, Милорд, — тихо пробормотал Элронд Гил-Галаду. — А его слова могут нести двойной смысл, что мы можем не понимать, или его слова не несут смысла вообще. — Я думаю, — произнес Гил-Галад, тем самым объявляя решение и Свое и Совета, — что те, кто живет в Средиземье и сами могут позаботится о нем. В эти мирные времена у нас достаточно времени, а умение можно получить должным усердием. Нам более не обязательно полагаться на помощь извне. — Верховный король Гил-галад, вы почтенны и сильны, и во многих вещах мудры, но отказываться от предложенной помощи не разумно... — Я все сказал. Совет отказывается принимать твою помощь, передай Ауле, что мы благодарны ему, но эльфы Средиземья сами избрали свой путь и не желают полагаться на подданных Валинора. — Собрание Совета окончено. — Вновь объявил Элронд, после отмашки короля. Все начали вставать со своих мест и направляться к выходу, бросая косые взгляды на стоящего посреди зала майар. Я, в сопровождении Мэглина и Нера, тоже прошел мимо него. Что-то мне подсказывало, что этого духа отказ Совета не остановит. Да и подозрительно то, что майар так искусно говорит на современном Синдарине, а ведь в Валиноре в ходу старая версия Квенья... впрочем, он же выбрал эльфийский облик синдара, может он наблюдал за ними?

Прошло два года — миг для эльфов, но для меня бесценное время, которое нельзя упускать. И я старался потратить его плодотворно как для себя, так и для жителей Эрегиона. Рунные ритуальные камни. Причиной моего появления в этом мире были именно Они. Природные, Родовые, Жертвенные... Нет, не думайте что я вновь собираюсь рисковать собой и покинуть Арду. Я просто хочу добраться до своей магии... хоть как-нибудь, не задействуя Свет Души. И проведение ритуалов через кровь, может в этом помочь. К тому же, если моя задумка удасться, то и местность рядом с камнем получит его защиту. Пусть жители и не будут знать этого. Для создания и напитывания камня кровью, потребуются годы. Ибо литры крови будут течь из меня, в то время как обычно достаточно принести в жертву население какой-нибудь деревеньки. Но благодаря моей крови, камень будет лучше слушаться лично меня и станет Родовым, а не простым Жертвенным. Обычно кровь жертвуют понемногу целые Поколения из одного Рода, но у меня получится эдакий жертвенный алтарь сугубо моему величию, хе-хе. Чувство Собственной Важности у феанорингов всегда зашкаливало и я не стал исключением. Алтарем я решил заниматься в свое свободное время, коего обычно только на сон и оставалось. Естественно в тайном подвале. Исписанный рунами из итильдина камень, или точнее именно алтарь, представлял собой кусок гномьего камня (вот и пригодилось наблюдение за гномьими каменщиками), того самого: с мифриловыми вкраплениями. Выполнен он был в виде широкой прямоугольной колонны высотой мне по пояс, с вырезанным в ней полусферическим углублением сверху — чашей в три литра вместительностью. По бортикам стояли свечи... загоревшиеся зеленым огнем, после первой же жертвы крови. И так два года подряд, я каждые три дня наполнял до краев чашу, едва-ли не постоянно находясь в... скажем так, не очень хорошем состоянии. Благо исцелялся я очень быстро и то, что убило бы кого-нибудь другого, мне всего-лишь доставляло неприятный дискомфорт. С дементорами было хуже. И вот наконец я решил прекратить это самоистязание, так как зеленопламенные свечи алтаря, стали буквально вечными — они горят не плавя воск и не пожирая фитиль, теперь работая на магии камня. Фактически я выводил свою магию из ядра, через кровь в алтарь. У меня теперь два источника с моей магией и если я, когда-нибудь буду критически истощен, то камень восполнит мои потери... теоретически. И то, только после жертвы крови.

Я обмотал тряпкой израненную руку. Воздух подвала за годы приобрел явственный, удушающий железный запах пролитой здесь крови. Зеленое пламя от свечей бросало на темные стены и другие многочисленные предметы свой жуткий свет. Помню, гостинная факультета Слизерин в Хогвартсе, выглядела не менее пугающе из-за факелов с изумрудным пламенем, освещающих подземелья с общим слизеринским антуражем в виде змей. Положив на бортик чаши, ставший уже ритуальным нож, я занялся возведением защиты подвала, создавая пространственный карман и охранные чары. Сложная, долгая, но стоящая того работа. После кучи произнесенных, заранее составленных и многократно рассчитанных слов, руны — ранее ничем не привлекающие внимание, начали вспыхивать зеленым и содержимое чаши стало гореть. Мне это напомнило эффект от дымолетного порошка каминной сети моего мира. После того как кровь в чаше закончилась, я проверил результат, выйдя из подвала. Закрыв за собой тайную дверь, облепеленную до немогу эльфийскими рунами, я развернулся и понял, что вход в подвал... исчез. Просто гладкий каменный пол. Присев и прислонив к нему ладонь, я пожелал чтобы вход появился. Что-то кольнуло руку, пустив кровь и мне предстала сцена, как малозаметный люк раздвигает каменный пол. Идеально. Я постелил сверху ковер. Ну! Теперь смело можно идти отсыпаться.