Когда падали листья (СИ)

- Да...нет! Просто отправь меня домой. - Голос дрожал, и слезы сдерживать удавалось с трудом.

- Как скажешь.

И вскоре мы стояли в гостиной моей квартиры. Точнее мы с Даэлем стояли, а Фаня, радостно попискивая, помчался на кухню.

- Лиза, - мужчина развернул меня за плечи к себе лицом, - прошу тебя не рассказывать ни кому о том, что узнала и увидела.

Даэль зря волновался, я ни кому и не собиралась ни чего рассказывать. Да и кто поверит одинокой девушке, начни она вдруг болтать о других мирах, богах и их видах на Землю.

- Я ни кому не скажу. Обещаю.

- Надеюсь на твое благоразумие.

Даэль отпустил меня и отошел на несколько шагов. Наши взгляды на мгновение встретились, а потом он ушел. И даже не попрощался. Высохшие к этому моменту слезы, опять навернулись на глаза и потекли по щекам. Не обращая на них внимания, пошла на кухню ужинать. Времени-то было восемь вечера, как оказалось.

А там Фаня, довольно урча и причмокивая, уже поглощал свою еду. Посмотрев на столь милую картинку, улыбнулась. Несмотря на всю боль, причиненную последними событиями, я была благодарна им за то, что теперь у меня есть Фаня. Мой любимый питомец и друг. А все остальное наладится, и я в этом уверенна.

Приготовив на скорую руку яичницу и согрев чайник, приступила к еде. Ужинала на автомате, поглощенная нелегкими думами. Думала о многом: о работе, о маме, о дальнейшей жизни с учетом того, что узнала. Но больше всего остального мои мысли занимал Даэль. И ни как не получалось выбросить его от туда.

В голове проносились все наши встречи с ним: наше ночное чаепитие на этой самой кухне, совместное пробуждение утром, встреча рассвета и, конечно, поцелуй. Тихо застонав, закрыла лицо ладонями. Осознание пришло резко и внезапно. Влюбилась. И в кого? В бога. Нервный смешок сорвался с моих губ и разбудил, задремавшего под столом у моих ног Фаню. Такое могло произойти только со мной.

Аппетит пропал напрочь, и, оставив недоеденную яичницу, я отправилась спать. Уже лежа в кровати вспомнила, что картина с пейзажем Аллаи так и осталась на той равнине. Стало еще горше и обиднее. С трудом отбросив грустные мысли, все же уснула.

Спала я крепко, и мне даже сон приснился о вышедшем из зеленного света мужчине, о том, как он ласково погладил меня по волосам, нежно поцеловал в щеку и ушел все в тот же свет. Проснулась я рано в отличном настроении и полностью отдохнувшей. И первое, что бросилось в глаза это мольберт и холст с нарисованными на нем красными горами на фоне бирюзового неба. Подскочив на кровати, заметила еще и сумку, лежащую рядом с кроватью, и которую потеряла где-то еще в начале прошлого дня. Значит, не приснилось, и он действительно приходил. Улыбка расцвела на губах, и на душе стало немного теплее. Тогда я и приняла решение дорисовать эту картину и отнести ее на выставку от Школы искусств.

Даэль:

'То, что я нашел в одном из спящих вулканов Аллаи, удивило и разозлило меня. Я ни как не ожидал увидеть тут одно из изобретений Мариуса. Изобретение, которое было создано убить. Убить все живое на планете. Когда-то именно за такие изобретения и был приговорен к смерти Мариус. Мы создаем жизнь, а не уничтожаем ее.

Попытка безопасно обезвредить механизм с треском провалилась. И мало того, еще и кристалл накопитель высосал из меня все силы и ускорил процесс разрушения. Единственное на что мне хватило энергии - это переместиться обратно к Лизе.

Я не знал, как ей сказать, что не смогу вытащить нас отсюда и остановить уже запущенный процесс уничтожения тоже. В первый раз я был настолько беспомощным и не знал, что делать, а просить помощи у девушки язык не поворачивался.

Однако Лиза сама предложила помощь, чем сильно удивила меня. Откуда она знает, что мне нужна ее энергия? Но об этом можно было подумать потом, в безопасности, а сейчас главное убраться отсюда подальше.

Я видел, как старается девушка, вспоминает все хорошее, что было в ее жизни, но этого не хватило. Этого мало. Зато теперь стало понятно, почему Мариус так привязался к ней. Столь чистый источник энергии с таким багажом отрицательных эмоций и душевной боли просто клад для него, питающегося именно негативом и страданиями.

У меня оставался только один вариант - поцелуй. Больше ни чего в голову не приходило. И целуя Лизу, я надеялся хотя бы на небольшой всплеск положительных эмоций, который позволил бы мне подзарядиться. Но я не думал, что меня самого поцелуй захватит настолько, что мне будет тяжело сосредоточиться на перемещении в Обитель.

А как только мы оказались в безопасности, настроение Лизы резко изменилось на противоположное, и она потребовала возвращения домой. Удерживать девушку не мог, хотя очень хотелось. Смутная тревога поселилась глубоко в душе, не давая покоя. Но я вы полнил просьбу Лизы, решив все же приглядывать за ней. Была у меня уверенность, что Мариус еще объявится в ее жизни'.