Воинство сатаны

Вера. Сухонький старичок, давно растерявший остатки волос и собравший на жизненном пути немереное количество глубоких морщин, не умел говорить громко. Но даже когда он произносил слова шепотом, все замолкали, словно опасаясь пропустить хотя бы звук. К тихому голосу кардинала Пьетро Поло прислушивались все. В том числе и Его Святейшество Папа…

Деньги. Для того чтобы стать представителем Финансов в этом собрании, мало было обладать богатством. Пожалуй, на Земле было с десяток людей, чье состояние заметно превышало сумму, которой мог распорядиться Ричард Чесе. Но он был не просто богат — он был влиятелен настолько, насколько это вообще возможно в финансовых кругах. Он был президентом Корпорации «Азервейс», и в его руках находилось нечто куда более важное, чем деньги. Он почти монопольно управлял паутиной космических трасс, связывавших между собой планеты Федерации.

Наука. Власть имущие давно вынуждены были признать, что наука — столь же эффективное средство достижения абсолютной власти, что и деньги. Вернее, все средства должны действовать сообща, и тогда будет достигнут желаемый эффект. Хотя следует отметить, что президент Академии Наук Федерации, почетный академик множества различных научных структур редко выбирался на такие встречи. Он был уже стар — пожалуй, только кардинал прожил на этом свете дольше и не слишко'м любил покидать свой дом. Да и, вообще говоря, присутствие Александра Деева на встречах Малого Круга, как иногда в шутку называли себя Пятеро, зачастую и не требовалось. Но сегодня он пришел.

— …так вы уверены, адмирал, что проблему Аргуса можно считать закрытой?

Барстер коротко кивнул массивной головой, увенчанной седым ежиком по-армейски стриженных волос. На его лице не отразилось особых эмоций, хотя адмирал пребывал отнюдь не в самом лучшем расположении духа.

— Абсолютно.

— И можно сделать это достоянием гласности?

— Разумеется, — Адмирал чуть заметно поморщился.

— Я бы, конечно, предпочел более… мягкую интерпретацию событий, — вздохнул Президент. — Ну там, вы понимаете… доблестные войска, подавленный бунт бездушной машины… Если мы выпустим информацию о том, что Аргус подорвал себя вместе с половиной планеты…

— Слишком много свидетелей, — заметил Чесе.

— Да уж. — Президент сокрушенно покачал головой. — Ну да ладно, удержать информацию не удастся. Но вот объяснение этого взрыва… и самого Аргуса, и орбитального форта — надеюсь, оно будет достаточно нейтральным.

— Вы имеете в виду настоящее объяснение, — чуть насмешливо поинтересовался Деев, — или то, что услышит публика?

— Второе, — буркнул Президент. — Что касается первого, то его я бы хотел услышать сейчас. В конце концов это вы, Александер, стали инициатором созыва Малого Круга. Видимо, вам есть что сказать.

— Я бы тоже хотел объяснений, — мрачно заметил адмирал. — И, по возможности, простыми словами.

— Вы можете простыми словами описать устройство бластера, адмирал? — растянул тонкие губы в иронической улыбке Деев.

— Простыми? Могу. Например, так… Эй, солдат, эта хрень стреляет, если нажать вот сюда. Внутри батарейка, когда вот здесь загорится красным, дерни вон за ту фигню и поменяй батарею. Понял?

— Это больше похоже на инструкцию по эксплуатации, — пожал плечами Деев. — И она никак не объясняет, почему ваш бластер работает. Но я понял аналогию… ладно, постараюсь.

Тонкие пальцы академика пробежали по клавиатуре переносного компьютера. Этот агрегат был невероятно стар, и все же Деев упрямо отказывался сменить его на что-нибудь эдакое, последней модели. И уж тем более не признавал никаких новомодных штучек вроде голосового или ментального управления — особенно последнего, вошедшего в моду года два назад.

Заработал проектор, и одновременно в зале погас свет. Над столом появилась мерцающая схема изученного человеком космоса.

— Итак, господа, позвольте сообщить полученные нами выводы.

— Нами? Кем это — нами? — резко спросил Чесе. — Кто еще знает о результатах исследований?

— Пожалуйста, не надо меня перебивать, — изысканно-вежливым тоном попросил Деев, но в его голосе отчетливо слышался приказ. Академик отнюдь не считал себя стоящим в этой компании на последнем месте и терпеть не мог, когда ему пытались давать указания. — Я все скажу… в свое время.

Он некоторое время молчал, давая понять, что еще одна подобная реплика, и он может и оскорбиться по-настоящему. Затем будто бы с неохотой продолжил:

— На этой схеме можно видеть развитие Аномалий. Название прижилось, и мы не нашли нужным его менять. Не хуже любого другого. В настоящее время имеется пять таких образований. — На схеме вспыхнули багровые пятна разного размера. — Два из них, получивших условные наименования А1 и А2, серьезной опасности не представляют…

— В этой вашей А2 позавчера пропал без следа крейсер «Ватерлоо», — буркнул адмирал Барстер.

— Я имею в виду, они не представляют опасности, если в них не соваться. Кстати, вас, адмирал, я предупреждал. Аномалия A3, захватывающая систему Канопуса и близлежащее пространство… диаметр составляет около четверти парсека, в настоящее время практически стабилизировалась и прекратила рост. События на Крокусе есть, безусловно, продукт влияния Аномалии. По всей видимости, и взрыв Аргуса — следствие того же фактора. Наибольшую опасность представляют собой Аномалии А4 и А5. Особенно А5 — она находится слишком близко к Земле. Правда, ее роста не зафиксировано, однако появилось несколько других факторов, которые позволяют сделать вывод, что последствия присутствия Аномалии в Солнечной системе скажутся в ближайшем будущем. Наблюдаются изменения в непосредственной близости от Сатурна. Некоторые его спутники в нарушение всех мыслимых законов начинают менять орбиты.

— Подробнее, пожалуйста, — попросил Чесе.

— Пожалуйста, Гиперион сошел с орбиты, изменив скорость движения, его нынешняя траектория приведет спутник к столкновению с Сатурном примерно через 60 суток. Мимас также изменил направление движения, теперь его орбита представляет собой расходящуюся спираль… по всей видимости, и этот спутник будет потерян. Орбита Титана за последние десять суток трижды отклонялась от расчетной, но прошу заметить, опять-таки в нарушение законов, как любят говорить журналисты, небесной механики, вновь возвращалась в норму.