Игры с богами. (Трилогия)

Девушка поморщилась – с такой силой мужчина сжал пальцы на ее плече после этих слов.

– Очень хорошо, – упрямо наклонил голову Ройан. – Но Далион не обязан сообщать сбору о каждом имперце, которого он обнаружил в своих владениях. С чего вы решили, что эта девчонка – ученица Дэмиена?

– Бабушка того мальчика, память которого я выпотрошила, оказалась повитухой, – мягко произнесла глашатая, словно не заметив, как побледнела после этих слов Эвелина. – Она была весьма дружна со знахаркой, выходившей девушку. Дети всегда любопытны. Вот ребенок и подслушал разговор, в котором знахарка рассказывала о странном клейме на запястье чужачки. Два круга, один чуть наклонен по отношению к другому. Даже в том поселке знают, что это личный знак императора. Естественно, я не могла не сопоставить это с теми данными, которые мы обсуждали на прошлом сборе. Про загадочные имперские корабли, которые что-то или кого-то упорно ищут именно на том побережье. Мне кажется, все очевидно. Кроме одного – почему эту весьма и весьма важную новость скрыл от нас Далион.

Ройан, больше не найдя слов для возражений, тяжело вздохнул и перевел взгляд на своего бывшего хозяина, словно говоря: сделал все, что мог.

– Мне позволено говорить? – негромко поинтересовался мужчина. Дождался едва заметного кивка глашатой и лишь после этого продолжил: – Действительно я встретил Эвелину, когда собирался проверить донесение деревенского старосты. Лично, поскольку известие показалось мне достаточно интересным. Заодно решил навестить небольшое селение неподалеку, где разгуливал перекидыш. И вот, когда я собирался убить зверя, мне весьма неожиданно помешали. Эвелина, по всей видимости, никогда не сталкивалась с подобными животными, поскольку искренне считала, что спасает девочку, которую намеревалось убить злобное чудовище в моем облике. Я подумал – пусть в таком случае сама пожинает плоды своих ошибок. Тем большим было мое удивление, когда девушка победила зверя. Победила, даже не зная, где у перекидыша единственное уязвимое место.

– Мы уже поняли, что чужачка – сильный маг, – перебила его Амария, недовольно скривившись. – Иначе и быть не может. Дэмиен не берет к себе в ученики абы кого.

– Тем не менее после схватки Эвелина сильно пострадала, – будто не заметив, что его прервали, продолжил свой рассказ Далион. – Я взял ее к себе домой. Подобная смелость должна быть вознаграждена. И потом, до этого я ни разу не встречал имперца, готового пожертвовать своей жизнью во имя кого-то. В поселке мне рассказали, что девушка спасла ребенка от криана и жизнь знахарки. Такие добрые дела не могли не вызвать во мне сочувствия к ней.

– Но ты ничего не сообщил сбору и после того, как чужачка пришла в себя, – хмыкнула Амария. – Почему? Ты ведь видел клеймо на ее руке.

– Видел, – сухо подтвердил мужчина. – А еще я видел, как сама Эвелина стыдится этой отметины. На сборе вы бы выпотрошили ей память, заставив еще раз пережить то, что она так старалась забыть. Вероятно, после этого приговорили бы к смерти. Не потому, что девушка представляла опасность для окружающих. Просто чтобы поддержать своеобразную традицию. Каждый имперец, вступивший на земли Безымянного Бога, должен быть казнен, не так ли?

– Вот именно! – гневно вскричала Амария. – Правила придуманы не нами и не нам их нарушать!

– Но Эвелине было позволено колдовать на островах, – улыбнулся в ответ на это заявление Далион. – Кто я, чтобы подвергать сомнению истинность решения Безымянного Бога? Вдруг таким образом он показывал, что не считает темное прошлое девушки достаточным поводом для ее смерти?

– Тем более ты должен был обратиться к сбору за советом, – пожала плечами глашатая. – Я – голос Высочайшего, который, в свою очередь, лучше, чем кто бы то ни было, знает, чего хочет наш бог.

– Я боялся, что ненависть к чужакам может взять верх среди остальных гончих, – глухо признался мужчина. – С каких пор смертной казнью стали платить за самопожертвование?

– Значит, старшая гончая Западной гряды островов считает, что я слишком подвержена чужому мнению? – с обманчивой мягкостью в голосе произнесла девчушка. Эвелина поежилась оттого, с какой силой вдруг яростно сверкнули незрячие глаза глашатой.

– Что вы, – позволил себе небольшую иронию в голосе мужчина. – Просто я опасался, что Эвелине не дадут спокойно жить. А она была слишком слаба после схватки с перекидышем, для того чтобы выдерживать постоянное назойливое любопытство других гончих. Вам же я верю безгранично. Полагаю, сегодняшним своим решением вы всем докажете, что имеют значение лишь поступки человека, но никак не его прошлое.

Амария застыла на месте от этих слов Далиона. Девушка заметила, с какой мрачной решимостью она сжала кулаки, будто мужчина сказал сейчас нечто недопустимое. Даже ближайший телохранитель неодобрительно покачал головой и многозначительно кашлянул, положив руку на рукоять меча. В комнате все замерли в ожидании реакции глашатой. Та же долго с едва уловимым интересом смотрела на Далиона, а потом от души расхохоталась.

– Ты ходишь по краю, – наконец отсмеявшись, заметила она. – Ловить вестницу Бога на слове – знаешь ли, весьма опасное занятие. Но мне понравилось, как ты выкрутился из этой ситуации. И твоя тень мне нравится. Я не чувствую в ней зла.

– Позволено ли мне будет говорить? – тут же вмешалась в разговор Амария.

– Конечно, – кивнула девчушка и расслабленно откинулась на спинку кресла, словно уже приняв решение. Эвелина вздохнула немного свободнее. Такое поведение глашатой казалось ей добрым знаком. Ободряло и почти незаметное движение Далиона – тот легонько сжал пальцы, словно пытаясь успокоить свою тень.

– Мы наслышаны по поводу великодушного характера и героизма чужачки, – с явным сарказмом в голосе тем временем начала женщина. – Не спорю, вероятно, она и впрямь добрый и честный человек. Но в таком случае я не понимаю, почему Дэмиен выбрал ее в свои воспитанницы. Не за смазливую же внешность и хорошенькую фигурку. Все из нас прекрасно осознают, что конечной целью обучения в Академии всегда являлось превращение ученика в полное подобие учителя. Император просто не стал бы тратить свое время, если бы не был уверен, что сумеет сломать девчонку. А она была его ученицей практически полный цикл – шесть лет. Разве можно поверить, что столь опытный и умелый учитель, каким без сомнения является Дэмиен, не сумел бы за это время полностью поработить душу и тело своего воспитанника?

– Эвелина сбежала из Академии, – возразил Далион.

– Она обучалась там девять лет, – хищно усмехнулась Амария. – Я не верю, что за это время знатоки душ, которые работают там, не смогли бы подавить ее как личность. Скажи, Далион, ты готов поклясться, что это изначально не было планом императора – внедрить своего человека к старшим гончим? И поисковые корабли в этом случае служат лишь отвлекающим маневром – дабы убедить нас в правдоподобности истории чужачки.

– Я уверен в своей тени, – без промедления отозвался мужчина. – Абсолютно. Я видел ее воспоминания. И знаю, через что ей пришлось пройти в Академии. Скорее небо рухнет на землю, чем она вернется к императору.

– Ты видел, – еще шире улыбнулась женщина. – Ты, но не мы.

– К чему ты клонишь? – настороженно переспросил Далион.

– Я предлагаю выпотрошить память чужачки, – сухим будничным тоном проговорила Амария. – Чтобы каждый из нас мог убедиться в искренности намерений девчонки. А потом мы примем решение.

– Но в таком случае вы узнаете ее истинное имя, – хмыкнул мужчина. – И любой из вас сможет сделать мою тень безымянной рабыней.

– С каких пор тебя стала волновать судьба чужаков? – мелодично рассмеялась женщина. – Подумаешь, твоя тень станет безымянной. Зато это позволит сохранить ей жизнь.

– Полагаю, и продать императору при необходимости? – Эвелина едва не вскрикнула от боли, – с такой яростью Далион вцепился ей в плечи. – Наверное, вам уже пришло предложение о выгодной сделке? И цена моей тени возрастет многократно, если Дэмиену будет передано истинное имя его ученицы. С тем, чтобы исключить на будущее подобные провалы. Не так ли?