Прыжок барса (СИ)

- Я заберу ее в свой дом и буду держать под охраной сам, - твердо заявил Саликос. - Слово македонца много значит.

- Ее не будут содержать в тюрьме. Ее проводят в дом диойкета, кроме нападения на солдат ее подозревают в причастности к смуте.

Саликос смотрел на девушку, когда слушал Пталимарха. Он, человек с жизненным опытом, заметил себе, что женщина на вид редкостная. На рынке рабов за нее заплатят очень много, а, значит, судья не присудит ей смерти. Она станет товаром. Спорить с охраной царя было рискованно, никто сейчас не знал, чем закончатся начинающиеся беспорядки. Он знал о Пталимархе, как о человеке с моралью и хорошим воспитанием.

- Тогда я доверюсь тебе, Пталимарх, но на суде будет человек из нашей общины. С этим условием я отступлюсь, но лично провожу вас до места.

- Не могу отказать в такой просьбе, - согласился Пталимарх.

Эл наблюдала разговор двоих мужчин наделенных властью и воспитанных этим временем. Она много раз наблюдала подобные сцены переговоров влиятельных людей. Она не любила официальные переговоры за налет фальшивости в поведении сторон. Маски на лицах, следование устоявшимся схемам поведения, стандартные фразы, то что именовали кодексами или этикетом, или иначе, в зависимости от ситуации. Но в это моменте общения людей наделенных властью было что-то исконное и настоящее, без налета официальности и фальши. Эл увидела истоки отношений, которые станут потом нормой и назовутся разными терминами, но утратят эту исконную искренность. Они не пытались демонстрировать свой статус или указать на силу. За этим поведением были сила слова и уверенность в своем праве. Эл не удержалась и улыбнулась македонцу. На этом моменте Саликос обернулся к Пталимарху и грозно заявил:

- Я не дам ее продать.

Пталимарх удивленно посмотрел на главу македонской общины.

- Ей грозит смерть, - сказал он печально.

- Ты плохо знаешь того, кому служишь, - заявил македонец.

Процессия из девушки в окружении солдат привлекала внимание зевак, за ними выстроилась процессия из любопытных, и чем ближе к центру Брухеума они приближались, тем агрессивнее становилась толпа. В солдат полетели обвинения в трусости, оскорбления, мусор, несколько человек с палками накинулись на охрану.

Старые женщины вопили, чтобы их забрали вместе с арестованной. Вмешалась городская стража, и кольцо оцепления вокруг нее стало таким плотным, словно толпа собиралась устроить самосуд, тем не менее все было наоборот.

По кодексу службы времени это было вопиющим нарушением конспирации.

Эл ожидал сюрприз. Ее привели к дому Пелия. Она видела момент своего заключения, но не представляла, где это будет. Ей довелось оказаться на задворках богатого дома Александрии, граничащего с царскими владениями, в личной тюрьме ближайшего советника фараона. Эл представила, как об этом узнал бы Хёйлер и вообразила нервный срыв в его исполнении.

По обстановке двора она догадалась, что в яму ее не бросят и направилась к одной из дверей, через щель в которую будет видна картинка из видения.

Здесь было несколько пустых "камер".

- Ты можешь выбрать себе место, - саркастически заметил Пталимарх и удивленно поднял брови, когда Елена уверено двинулась к одной из комнатушек.

- Уже за женщин принялись, трусы! - раздался крик с другой стороны двора.

Туда побежало несколько солдат охраны.

Пталимарх оттеснил ее в глубину комнатки и склонившись заявил:

- Я бы предпочел видеть тебя в своей постели, чем в плену, колдунья. Меня твои чары не испугали. И богини твоей я не боюсь. Я не хотел бы арестовывать женщину. Если македонец прав, и тебя продадут, то я завидую тому, кто тебя купит.

- Ох, солдат, не завидуй. Ты хорошо понимаешь, что такое сила человеческая, а вот о тайной силе видимо знаешь мало.

- Я не верю, что твоя богиня тебе поможет. Отсюда еще никто не ушел просто так, Елена из Мантинеи. Это место хуже царской тюрьмы.

- Веришь в единого бога? - Елена улыбнулась, а Пталимарх гордо вскинул подбородок.

- А если так.

- Тогда давай проверим чьи боги сильнее.

- Не играй со мной, женщина, а не то я выволоку тебя отсюда за волосы и отдам солдатам и твои боги тебе не помогут.

- Попридержи язык, Пталимарх, а то откусишь нечаянно, - раздалось у них за спинами.

Птаримарх отпрянул от нее, как от огня, и тут же вышел наружу. Его место в дверях занял пожилой грузный мужчина в дорогой одежде и золотых украшениях. По виду одеяний он напомнил Эл Матон, стиль одежды царской знати. Эл догадалась кто это.

После внимательного осмотра он сказал:

- Ты знакома с моим племянником. Ты понимаешь, кто я?

- Да. Ты главный советник фараона и распорядитель казны.

- Если ты скажешь мне, где Пелий, тебя отпустят, как только он возвратиться в этот дом. Если будешь упрямиться, я позволю Пталимарху сделать то, что он хотел. Что хуже для женщины, чем бесчестье? Для жрицы - бесчестье подобно смерти.

- Для любого человека наибольшее бесчестье - это предательство. А предательство ближних - вдвойне. Если кто-то прикоснется ко мне - тот умрет. Солдаты тебе еще пригодятся. Вечером здесь будет толпа. Посторонись, мне нужно выйти. Сюда идет кто-то от твоей жены.

Он посмотрел изумленно на нее, потом в сторону, потом отступил, и Эл вышла наружу. В круг мужчин вошла невысокая, старая женщина и твердо, жестко взяла Эл за руку. Она вцепилась в ее руку сухими пальцами до боли. Для старухи голос ее был высоким громким и чистым без старческого дребезжания, только таким выражают волю.

- Госпожа приказала забрать ее в комнаты между мужской и женской половинами. Она разрешила мужчинам охранять эту женщину, но личная охрана госпожи будет следить за ними.

И она поволокла Эл за собой на глазах у всех.

Комната, в которую ее поместили, была так богато обставлена, что Эл не сразу решилась присесть на изумительной работы стульчик, бесценный экспонат по меркам будущего. Она подперла ладонью щеку, оглядываясь вокруг, а потом расхохоталась.

- Это лучшая тюрьма, в которой меня держали. Ну что ж, Мельзис, или как там тебя, отлично сработано.

Эл не долго отдыхала в одиночестве. В комнату явилась процессия, человек десять женщин, как эллинок, так и египтянок. Процессия сопровождала невысокую женщину, египтянку, очевидно, хозяйку дома. Среди них Эл узнала сестру Юстиниана.

- Это ты Елена из Мантинеи? - спросила хозяйка как-то невнятно.

Женщина чуть повернулась, и Эл увидела под волосами парика опухоль на скуле. Эл почтительно кивнула.

- Это она? - спросила жена диойкета, на что сестра Юстиниана кивнула согласно.

- Мне следует благодарить тебя за подобное заточение? - Эл обвела взглядом комнату и изобразила благодарный взгляд, потом поклон.

Женщина подошла ближе и в упор посмотрела на Эл. Она была некрасива. Обилие косметики издали делало ее внешность обманчивой, но при близком рассмотрении она даже отдаленно не сошла бы за привлекательную женщину.

Вопрос ей не понравился, она нахмурилась и махнула в сторону женщин.

- Тебя видели около Серапеума? Ты образована?

- Да.

- Я слышала, что при тебе мужчины, брат и твоя родственница. Где они?

- Я их отослала.

- Зачем ты отослала от себя мужчин, которые могли тебя защитить?

- Они хорошо умеют сражаться, пролилась бы кровь.

- Я слышала, что ты тоже владеешь оружием.

- Я из Спарты, я воспитана при храме богини. Меня с детства учили защищаться.

- Ты жрица?

- Да.

Женщина покосилась на нее.

- Расскажи за что мой муж преследует тебя?

- Меня пришли арестовыват за столкновение с солдатами, но в тюрьме я оказалась по другой причине.

- Скажи мне эти причины.

- Я защитила от насилия солдат мою сестру. Я стреляла в них из лука и никого не убила, только ранила. Среди шестерых нападавших оказался один из царской стражи, за это меня решили судить. Но ваш муж...