Тени Аразры

- Заткнись! - прошипела Шарна, задрожав от гнева.

Всемила ойкнула и нырнула подмышку Тени. Майкл по-хозяйски обнял её и хмуро посмотрел на Шарну:

- Не ори на неё! Пусть рассказывает! - Он выудил Милу из подмышки и ласково погладил по голове: - Не бойся, детка, я не дам тебя в обиду.

Всемила просияла и торопливо заговорила:

- Как только вы ушли, с Аразрой стали происходить странные вещи. Дворец начал меняться сам по себе, а наши родичи вдруг освободили Озарину и провозгласили её королевой драгов.

Т`инкри побледнел и закусил губу, а Крев удивлённо поднял брови:

- Моя сестра самая не подходящая кандидатура на роль лидера. Рину никогда не интересовала власть. Она была погружена в биологию и медицину. Её интересовало строение живых существ, а не власть над ними.

Всемила согласно кивнула и продолжила:

- Квентин сказал то же самое. Он первым предположил, что на родичей действует магия Аразры. И оказался прав. Уже к вечеру того дня, когда ушёл Энтони, аразрский дворец превратился в огромную жёлто-бурую башню. Ночью Квентин слёг, а Озарина собрала всех вешей, даже учеников, и приказала им осадить Избор. А утром к вешам присоединилась армия Леонаса.

Майкл грязно выругался в адрес отца и удостоился осуждающего взгляда всех присутствующих.

- А что? - набычился Граф. - Леонас мне никто! Что хочу, то и говорю! Вернусь в Румер, задушу собственными руками! Сидел бы на своём шатком троне и не рыпался!

- Он не сам, - тихо сказала Всемила. - Аразра подняла против Избора весь Румер.

- А другие монастыри? - спросил Крев.

- Монахи не могут покинуть свои обители. Власть Аразры распространилась на весь Мир. Все румерцы, от мала до велика, идут на Избор. И стоит монаху выйти за стены монастыря, он тут же оказывается во власти Аразры и перемещается к стенам Избора.

Мила замолчала, и в обеденном зале воцарилась гнетущая тишина. До боли сжав кулаки, Шарна смотрела перед собой: весть о болезни Квентина выбила её из колеи. Она знала, что отец-настоятель смертен, но властность и монументальность его личности создавали ощущение вечности и незыблемости. Крев и Т`инкри, глядя в глаза друг другу, размышляли о зыбком будущем Эли, Риты и о горькой судьбе Озарины. Т`арен и Маргарита скорбели о скорой разлуке. А Майкл думал об Энтони. И чем больше он думал о друге, тем меньше ему хотелось возвращаться в родной Мир. Тень обладал малой толикой мощи Аразры, и мысль об истинной силе живого артефакта ужасала его. Он был уверен, что, едва узнав о румерском бедствии, Энтони бросится в смертельный бой. А сражение с Аразрой представлялось Майклу битвой муравья с горой - бессмысленно и скоротечной. А ещё он знал, что встанет плечом к плечу с Тони и погибнет вместе с ним. И никакое бессмертие не спасёт его от разрушительной мощи взбесившегося артефакта. Майкл гладил Всемилу по голове и хмуро смотрел на Шарну, мысленно обвиняя её в гибели себя и Тони.

Граф думал так громко, что Крев не сдержался:

- Не злись, Майкл! Вам нельзя идти в Румер. Аразра только и ждёт, когда её Тени вернуться в родные пенаты. Она мгновенно подчинит вас и бросит на Избор! И вот тогда монастырь точно не выстоит.

- Квентин ждёт Энтони, - громко сказала Всемила. - Он создал проход между Избором и Киантой. Аразра не достанет Теней и всех, кто пойдёт с ними.

Т`арен вздрогнул и строго посмотрел на Маргариту:

- Ты никуда не пойдёшь!

- Однозначно! - поддержал его Крев. - Ни Рите, ни Эле нечего делать в Румере. А, по большому счёту, нам всем не стоит туда соваться. Румеру конец!

Шарна тряхнула каштановой гривой и гневно взглянула на драга:

- Возвращайся на Землю! Забирай всех, кого хочешь, и беги, хоть сейчас! Я пойду в Избор! Позови Энтони, Майкл!

- Как же тебе не терпится его убить, - сквозь зубы процедил Граф и убрал щит.

Энтони появился через минуту. Он обнимал за плечи Эльвиру, которая едва держалась на ногах и бессмысленно хлопала глазами, не сознавая, что происходит. Усадив Элю на стул, Святоша встал рядом с Графом и посмотрел на Шарну:

- Мы с Майклом пойдём одни!

Шарна покачала головой и исчезла.

- Дура! - рявкнул Крев.

Энтони скользнул презрительным взглядом по разъярённому лицу драга, и Тени пропали. Крев повернулся было к Т`инкри, но строна уже не было рядом.

- Ещё один идиот, - буркнул драг, и тут из обеденного зала исчезли Всемила и Эльвира.

Маргарита бросила прощальный взгляд на Т`арена и тоже растворилась в воздухе. Первый жрец Цайрана вскочил, и лучик света погас под потолком. Крев мысленно выругался и тоже ринулся в Избор.

В камине, искусно выложенном из радужных камней, ярко пылали дрова. Плотные тёмно-зелёные шторы были наглухо сдвинуты, словно отгораживая комнату от остального мира. На обитых деревянными панелями стенах тускло горели магические лампы со светло-зелёными абажурами. В изголовье массивной деревянной кровати на высоком столике стояла широкая керамическая ваза с нежными голубыми цветами. На кровати, вытянувшись, как покойник, лежал отец-настоятель Избора. Его лицо было пепельно-серым, светло-русые волосы слиплись от пота, а посиневшие веки - плотно сжаты. Лишь редкие слабые вздохи говорили о том, что Квентин жив.

Сгорбленный, постаревший на добрый десяток лет Мартин и Ирен с покрасневшими от слёз глазами сидели возле кровати Квентина и скорбно молчали. Говорить было не о чем: целители Избора оказались бессильны перед странной скоропалительной болезнью, подкосившей отца-настоятеля. Мартин всё время слышал, как Квентин мысленно зовёт Энтони, и молил Святой Румер, чтобы Тони успел попрощаться с отцом.

Появление Шарны повергло Мартина и Ирен в шок. Старейший целитель Избора открыл было рот, чтобы возмутиться её бесцеремонным вторжением, но следом пришли Энтони и Майкл. Лица Мартина и Ирен просветлели, и вдруг комната наполнилась магами. Последним появился Крев. Драг мрачно взглянул на умирающего Квентина и уселся на появившийся за его спиной стул.

- Удручающее зрелище, - глухо и зло произнёс он и скрестил руки на груди.

Щека Энтони дёрнулась. Он шагнул к кровати и склонился над отцом:

- Я здесь, папа.

Веки отца-настоятеля дрогнули, и он открыл глаза. Несколько секунд Квентин всматривался в лицо сына, словно не узнавая его, а потом закрыл глаза. Энтони испуганно сжался, ему показалось, что отец умер, но тут в его голове зазвучал знакомый голос:

"Тысячу лет назад драги разбили могучий живой артефакт над Чениром, и Аразра стала тюрьмой Святого Румера. Во всех обителях погасли алтари. Но монахи сплотились и сумели блокировать артефакт. Румер и Аразра вступили в невидимую схватку, которая длилась девятьсот пятьдесят лет. Полвека назад Румер начал побеждать. В обителях засветились алтари, а вскоре Румер породил меня. Мальчик, умерший при рождении, ожил. Я всегда знал, кто я и зачем рождён. Моей целью было создать оружие для уничтожения Аразры. Я выполнил своё предназначение и породил тебя, Энтони. Наши искристые глаза - знак родства со Святым Румером. Я до сих пор связан с Миром, а ты - нет! Ты рождён, чтобы умереть, Тони! А я люблю тебя больше всех своих детей. И чем старше ты становился, тем меньше мне хотелось жертвовать тобой, даже ради спасения Мира. Я загнал себя в ловушку. Я тянул и тянул время, не в силах принести тебя в жертву. И дотянул… Ты оказался в Аразре. Из-за любви к тебе, Тони, я чуть не погубил Мир. Я не надеялся, что ты выживешь. Хрупкий, тонко чувствующий изборский мальчик должен был умереть сам или быть убитым. Но ты выжил и вернулся в Избор. Я должен был поговорить с тобой той же ночью. Но у меня язык не повернулся сказать тебе правду и отправить умирать в Аразру, из которой ты вырвался чудом. Да ещё Майкл… Теперь мне предстояло послать на смерть вас обоих. Аразра убила бы полукровку, Тони. И я вновь отложил наш разговор. А на следующий день я узнал об Эле… Она стала третьей жертвой во имя спасения Мира. В Рантаре я увидел её сестру, и мне стало совсем плохо. Список жертв рос, и я решил, что не потревожу тебя до тех пор, пока Аразра не нанесёт удар. Но Аразра, в отличие от меня, не испытывает чувств. Зато, как всякое живое существо, обладает инстинктом самосохранения. Она узнала о тебе и твоём предназначении, когда драги делали из тебя Тень. Но пока ты был лишён души, ей не о чем было беспокоиться. А вот когда Шарна освободила тебя и оставила на Земле, Аразра почуяла опасность и пришла в движение. Она заговорила с Уличем и потребовала твоей смерти. И она получила Теней, когда Маргарита лишила вас воли. Однако Аразра не смогла убить вас. Её собственная магия защитила вас, Тони. Но строны утащили Майкла, и ты ушёл в Цайран… Аразра не могла не воспользоваться моментом, и подчинила себе драгов, вешей и всех румерцев, оказавшихся вне стен монастырей. Она хотела задавить Святой Румер до твоего возвращения, потому что знала, что ты - её смерть. Я связан с Миром и борюсь вместе с ним. Но у нас почти не осталось сил, Тони. Ты - единственная надежда на спасение. Ты живой резервуар, Тони. Ты должен вобрать в себя мощь Аразры и стать непроницаемой оболочкой для её тлетворной магии".