Эрагон

Временами по лагерю пробегали гонцы, и воины каждый раз вскакивали на ноги. Но тревога оказывалась ложной. Люди и гномы устали от напряжения, часто слышались злые голоса. Самое скверное в Фартхен Дуре — это полное отсутствие ветра, воздух здесь какой-то мёртвый, совершенно неподвижный. И даже немного потеплев от удушливого дыма костров, свежее все же не стал.

Наступила ночь. На поле предстоящей битвы все замерло, точно в ожидании смерти. Мышцы бойцов одеревенели от бесконечного напряжения. Эрагон бессмысленно пялился во тьму, его отяжелевшие веки закрывались сами собой. Он то и дело встряхивался, как лошадь, стараясь взбодриться.

Наконец Орик сказал:

— Поздно уже. Надо бы немного поспать. Если что, часовые нас разбудят.

Муртаг только хмыкнул в ответ, но Эрагон слишком устал, чтобы возражать. Свернувшись калачиком под боком у Сапфиры, он подложил под голову вместо подушки щит и, уже закрывая глаза, увидел, что Арья и не думает спать, а очень внимательно наблюдает за ними.

Заснул он сразу. Но сны его были тревожны и беспорядочны, полные неведомых рогатых чудовищ и прочих опасностей. И он как будто все время слышал сквозь сон чей-то глубокий голос, повторявший: «Готов ли ты?» Но ответа на этот вопрос не находил. Преследуемый видениями, Эрагон спал неспокойно и сразу же проснулся, стоило кому-то тронуть его за руку.

БИТВА ПРИ ФАРТХЕН ДУРЕ

Это была Арья. — Началось! — сказала она. Лицо её было печально.

Эрагон увидел, что воины уже заняли свои позиции с оружием в руках. Орик размахивал своим топором, желая убедиться в свободе манёвра. Арья спокойно вложила в лук стрелу.

— Несколько минут назад из тоннеля прибежал разведчик, — сообщил Эрагону Муртаг. — Ургалы на подходе.

Все дружно уставились на тёмный выход из тоннеля, видневшийся за рядами заострённых кольев. Прошла минута, ещё одна, ещё… Эрагон забрался Сапфире на спину, сжимая в руке Заррок, вес которого придавал ему уверенности. Муртаг тоже оседлал Торнака. Вдруг кто-то крикнул:

— Я слышу их!

Воины замерли, казалось, никто даже не дышит… Где-то далеко заржала лошадь…

Громкие крики ургалов вдруг наполнили все вокруг, они вываливались из зева тоннеля, и тут же по команде на них опрокидывали котлы с кипящей смолой. Рогатые чудовища выли от боли, размахивали руками, катались по земле. Кто-то метнул в кипящую смолу зажжённый факел, и над выходом из тоннеля с рёвом, точно адский огонь, взметнулся оранжевый столб пламени. Борясь с приступом тошноты, Эрагон посмотрел в сторону других защитников Фартхен Дура и увидел, что и возле двух других выходов из подземных тоннелей пылает пламя и поднимаются вверх столбы чёрного вонючего дыма. Он сунул Заррок в ножны и натянул тетиву лука.

Новые отряды ургалов прямо по телам своих сгоревших сородичей выбирались из тоннелей, затаптывая горящую смолу и образовывая сплошную живую стену, перед которой выстроились люди и гномы. За палисадом из заострённых кольев первая шеренга лучников натянула тетивы и пустила стрелы. Эрагон и Арья присоединились к ним, и этот смертоносный град обрушился на ургалов, пронзая насквозь их тела.

Шеренга ургалов заколебалась, грозя распасться, потом рогатые монстры прикрылись щитами и устремились в атаку. И снова лучники дали залп, но из тоннеля все продолжали вылезать новые ургалы, и количество их становилось поистине устрашающим.

Эрагон с ужасом взирал на них. Неужели такую армию можно уничтожить? Нет, Аджихад, должно быть, не в своём уме! Единственное, что вселяло хоть какую-то надежду, это то, что среди ургалов не было видно ни одного воина из армии Гальбаторикса. Во всяком случае, пока.

Ургалы между тем перестроились, создав сплошную монолитную колонну, над которой поднялись их тёмные знамёна, уже несколько потрёпанные в бою. Пронзительный рёв боевых сигнальных рогов эхом разнёсся по Фартхен Дуру. И ургалы с боевым кличем бросились вперёд.

И напоролись прямо на острые колья, которые вскоре покрылись их скользкой кровью и безжизненными телами. Град чёрных стрел тут же полетел через частокол, обрушившись на защитников Фартхен Дура. Эрагон прикрылся щитом, Сапфира просто пригнулась, но стрелы, отскакивая от её брони, не причиняли ей особого вреда.

Потеряв немалое число своих соплеменников, ургалы остановились в некотором замешательстве. Вардены, воспользовавшись передышкой, сплотили ряды, ожидая следующей атаки. И действительно, вскоре вновь раздались звуки боевых рогов, и ургалы бросились вперёд. На сей раз они добились успеха, прорвавшись сквозь частокол, но тут их встретила шеренга пикинёров. Впрочем, продержались они недолго — ургалы просто подавили их численным превосходством, остановить этот страшный вал пикинёрам оказалось не под силу.

Итак, первая линия обороны была прорвана, и основные силы противников наконец встретились. Оглушительный рёв пронёсся над шеренгами людей и гномов, кинувшихся в атаку. Сапфира, тоже взревев, прыгнула в самую гущу схватки, зубами и когтями разрывая ургалов на куски. Клыки её были подобны мечам, хвост разил врагов, точно гигантская палица. Свесившись у неё со спины, Эрагон весьма удачно отбил удар боевого молота, нацеленного прямо в её ничем не защищённое крыло. Молот принадлежал вожаку ургалов, и, когда Эрагону удалось воткнуть в него Заррок, алое лезвие меча, казалось, озарилось, когда по нему потекла кровь врага.

Боковым зрением Эрагон заметил, как Орик крушит ургалов своим могучим боевым топором. Рядом с гномом бился Муртаг верхом на Торнаке. Лицо его исказилось в страшном оскале, и он яростно обрушивал на врагов свой меч, прорубаясь сквозь любую защиту. Потом Сапфира повернулась, и Эрагон увидел, как Арья отскакивает от безжизненного тела очередного противника.

Какой-то ургал сбил с ног раненого гнома и рубанул мечом по передней правой лапе Сапфиры. Клинок скользнул по её броне, выбив сноп искр. Эрагон нанёс ему удар по голове, но Заррок застрял в рогах монстра. Выругавшись, Эрагон спрыгнул вниз, отшвырнув ургала и раздробив ему морду щитом, выдернул Заррок из его башки и пригнулся, уходя от удара другого монстра.

«Сапфира, ко мне!» — мысленно позвал он, но их мгновенно разнесло в разные стороны. Эрагон не успел оглянуться, как на него обрушился здоровенный кулл с занесённой для удара палицей. Понимая, что не успеет прикрыться щитом, Эрагон громко воскликнул: «Джиерда!» И голова кулла с громким хрустом откинулась назад — у него была сломана шея. Ещё четверо ургалов пали под ударами жаждущего крови Заррока, и вдруг рядом с Эрагоном оказался Муртаг, помогая ему теснить врага.

— Давай сюда! — крикнул он и, нагнувшись с седла, ловко подхватил Эрагона и втащил его на спину Торнака. Они бросились к Сапфире, яростно отбивавшейся от наседавших со всех сторон ургалов, вооружённых острыми копьями. Им уже удалось проткнуть ей оба крыла, и драконья кровь пятнала землю, а ургалы тыкали копьями ей в глаза, заставляя отступать. Когда же она пыталась своими когтистыми лапами выбить у них орудие, они отпрыгивали назад, легко уходя от ударов драконихи, довольно неповоротливой на земле.

Вид окровавленной Сапфиры привёл Эрагона в ярость. Он спрыгнул с Торнака и с диким воплем пронзил грудь ближайшего ургала, думая только о том, как бы помочь драконихе. Его яростная атака отвлекла внимание врага, и Сапфире удалось вырваться из окружения. Ударом лапы она подкинула в воздух рогатое чудовище и тут же разорвала его своими клыками. Эрагон, ухватившись за один из её шейных шипов, снова вскочил ей на спину, а Муртаг, размахивая мечом, бросился в атаку на приблизившихся ургалов.

Сапфира, мысленно условившись с Эрагоном, взмыла в воздух, точно ища передышки от безумной схватки. Эрагон тяжело дышал, но был готов в любую минуту сразиться с врагом. Его переполняла энергия, он чувствовал себя таким могучим и непобедимым, как никогда прежде.

Сапфира описала в воздухе несколько кругов, тем самым восстановив силы, и вновь спикировала на ургалов, на этот раз атаковав чудовищ с тыла, где сосредоточились их лучники.