Этот мир придуман не нами (СИ)

— Скорость поступления грунтовых вод в озеро на порядок ниже расчетной, — говорит он. — Я не знаю, в чем дело.

— В чем это выражается? — спрашиваю я.

— Уровень озера восстанавливается слишком медленно. Я исходил из того, что можно будет забирать сорок-шестьдесят кубов в секунду. А по факту получается около пяти.

— Чем это нам грозит?

— Тем и грозит, что канал будем заполнять водой годами. Тут арифметика простая. Канал в песке. Вода из канала будет уходить в песок пока не поднимется уровень грунтовых вод у нас и вокруг. Чтоб он поднялся, нужно вбухать в грунт пять кубических километров воды. Тогда наступит динамическое равновесие. Вот и считайте, сколько лет надо, чтоб перекачать пять кубокилометров по пять кубометров в секунду.

— Тридцать два земных года, — первым отвечает Петр.

— Вот именно. Канал заполнится до расчетной отметки через тридцать два года. И скорость течения в нем будет в несколько раз ниже расчетной.

— Испарение ты учитывал?

— Да. Испарение, растекание — входит. Отбор воды на полив — нет.

— Как построена твоя модель водного баланса пустыни?

— Элементарно просто. Установившийся процесс. С одной стороны в пески втекает, с другой — вытекает. Геометрия подстилающего геологического тела, пористость грунта, капиллярные процессы, испарение с поверхности — вот, собственно, и все.

— Что втекает?

— Осадки на границах пустыни, ручьи с ледников, река Таррва.

— Но Таррва течет в пустыню только последнюю четверть века, — воскликнула Миу. — Ее сюда Узурпатор направил. До этого она в море впадала. Фых! Простите глупую стажерку.

— Что ты сказала? Впадала в море? Пятьсот кубов в секунду шло не в пески, а в море? Я идиот! Я же читал хроники!

Миу напряглась и прижалась ко мне.

— Миу, ты гений! Нет установившегося режима! В пески ушло только пятьсот кубокилометров воды. Грунт еще не насытился!

— И что нас ждет?

— Сегодня ответить не могу. Считать надо. Но уровень грунтовых вод будет повышаться. Время работает на нас!

На этом разбор полетов закончили и потянулись в медотсек. Сегодня под колпак садятся Петр и последний из бригадиров. Завтра Амарру пройдет второй сеанс, а я стану строителем.

Раннее утро. До подъема еще час, но прратты уже на ногах, и очень возбужденные. Это я вижу на настенном экране. Вчера наблюдал, как поднимается уровень озера, уснул и не погасил. Миу, видимо, решила, что так и надо. Вчера она долго-долго лежала в кровати с планшеткой, изучала голографию. Я уснул, а она все училась. Так ее поразил призрачный дракон.

Запрашиваю у компьютера состояние экипажа. Все спят, Стас спит на рабочем месте, уронив голову на стол.

Надеваю плавки, беру маску, ласты и иду купаться. Но солнце едва-едва показалось из-за горизонта, воздух по-ночному холодный, вода мутная, и желание лезть в нее исчезает. Иду к дамской палатке, вокруг которой основное столпотворение.

— Владыка, что это? — Пуррт указывает на ласты.

— Плавники вроде рыбьих. Одеваются на ноги, чтоб быстро плавать. Поварешку не видел?

— Там она, — машет рукой в сторону палатки. Позвать?

— Зови.

— Поваррешка, выходи! С тобой Владыка говорить будет, — орет во все горло этот нахал, сложив ладони рупором. И скалится во всю пасть.

— Кричать-то зачем? Да, сколько у вас зубов?

— Сорок. А у вас?

— У нас только тридцать два, — вздыхаю я, чисто на автопилоте заговаривая Пуррту зубы.

— Ты звал меня? — подбегает Поварешка. Обнимаю ее за плечи, веду к озеру.

— Видишь, какая вода мутная? Что будешь делать?

— Наполню ведра водой, дам отстояться, буду черпать чистую сверху. Еще можно из фонтанов брать, там всегда чистая.

— Подойди к Линде или Мухтару, попроси фильтры для питьевой воды. Они объяснят, что с ними делать.

— Спасибо, господин.

— Что у вас за шум в палатке?

— У Татаки на хвосте начала расти шерсть. Идем, покажу! — радуется Прварешка.

Толпа у входа в палатку расступается, нас пропускают внутрь. Откидываю занавеску из одеяла, которая делит палатку пополам…

— И-и-и!!! Мужчина!!! — бьет по ушам девичий вопль.

— Какой же это мужчина? Это твой Владыка! — Татака получает подзатыльник от Ррады и замолкает.

— Не надо шуметь. Я тебя голую не в первый раз вижу, — пресекаю возможность возражений. — Покажи хвостик.

Смотрю на хвост. Каким был, таким и остался. Голый, покрыт розовой, местами шелушащейся кожей.

— Ты рукой проведи, господин, — подсказывает одна из новых девушек. Кладу хвост на ладонь, другой провожу сверху. В одну сторону — гладко. В другую — чувствуется характерная небритость.

— Действительно… По этому поводу сегодня вечером объявляю танцы!

Еще вчера собирался объявить выходной. Вот и повод.

К завтраку хвостик Татаки ощупали все жители оазиса. Не только коты, но и люди. А вот с выходным получилась неувязка. Аграрии ничего против выходного не имели. Притащили останки навеса для гостей, разобрали на доски и принялись сколачивать мебель.

Но строители и гидротехники… Они еще не все игрушки проверили в работе. В общем, странный день получился. Парни без всякой мнемотехники учились управлять механизмами, а девушки устроили народное гуляние вдоль канала. Если учесть, что стенки канала получились крутые и рыхлые, маленькие оползни случались то и дело без всякого внешнего воздействия, то гулять по самому краю было опасно… Что и привлекало девчат. С визгом отскочить от края, когда песок поплыл под ногами — это же так весело!

Подозвал к экрану Мухтара.

— Шеф, это все из-за спешки. откосы канала должны быть тридцать градусов. Но вода подступала, нам некогда было стенки формировать. Еле-еле успели расчетную глубину выбрать

— С вертикальными стенками?

— Ну да… Свободные откосы. Мы же машину испытывали, а не канал рыли.

— Значит, говоришь, вода поступала. Идем к Стасу.

Стас готовил очередной курс обучения для Миу. Отвлекать не хотелось, но…

— Слушай, гений аналитики, как отразится на поступлении воды увеличение вдвое площади дна и длины береговой линии озера?

Стас потер кулаками красные глаза.

— На какое-то время возрастет, потом снизится почти до прежнего уровня. А затем начнет неуклонно возрастать. Уровень озера поднимется почти на два метра относительно нынешнего. Это когда до нас дойдут воды Таррвы.

— Два метра — вода будет плескаться у самых палаток, — прикидывает Мухтар.

— Нескоро еще. Через пятнадцать местных лет, не раньше, — успокаивает Стас. — Скажу больше. Через тысячу лет здесь будут джунгли. Как в прошлом. Разумеется, если местное население не вмешается.

Выходим из аналитического центра впечатленные. Всего пятьсот кубометров воды в секунду — и пустыня превратится в джунгли…

Из камбуза доносятся странные звуки. Сигнал СОС писклявой морзянкой. Переглядываемся и ускоряем шаг.

Пищит и мигает красной лампочкой посудомоечная машина. Рядом — напуганная Миу с виновато поджатыми ушками.

— Так… — говорит Мухтар, выключает машину и снимает верхнюю панель. — Так… — повторяет он, извлекая из недр отбитое горлышко литровой стеклянной банки. Насколько помню, в таких банках Линда пронесла на борт соленые огурчики домашнего посола.

— Вот такое — Мухтар качает перед носом Миу осколок — никогда не суй в машину. Машина не умеет мыть банки. — Осколок летит в утилизатор, а Мухтар склоняется над машиной, извлекая следующий.

— Стажерка виновата. Стажерка готова понести наказание, — лопочет Миу.

— Подожди, Мухтар. Миу, в этой банке были соленые огурцы?

— Да, хозяин.

— Где они?

— Стажерка их съела.

— Весь килограмм?

— Стажерка попробовала сначала немножко. Но они были такие вкусные… Стажерка сама не понимает, как это получилось.

— В прошлый раз тебя чуть наизнанку не вывернуло от маленького кусочка, — Мухтар удивлен не меньше меня.

— Стажерка думает, ее организм освоился с пищей людей.